По пятам за девчонками галопом, будто призовой скакун, мчалась коза, а совсем не юная всадница в строгом брючном костюме сидела на ее спине ловко, будто скакала на козах всю жизнь. А может, так и было?
-Лизка! -завопила Табити. -Ты откуда тут взялась?
Бабка соскочила с козы и, легко прыгая по камням, поспешила навстречу драконице:
-Табби, дорогая, сколько лет, сколько зим!
-И не говори, Лизетта, вы, человеки, столько и не живете! -елейно протянула драконица. Громадная чешуйчатая морда наклонилась к женщине, и они… расцеловались, лишь чмокая воздух у щек. От чмоков драконицы вокруг бабки заклубился дым и начала тлеть выбившаяся из прически прядь.
-Надеюсь, мне ты тоже рада, змейка моя.
Автобус затормозил, камешки из-под колес шрапнелью рассыпались у самых лап Табити, из распахнувшейся двери выпрыгнул Вольх Всеславич, кинул взгляд на прущих вперед серокожих и атакующих их змеиц... и молча надел шлем. В окошках автобуса заплясало зеленое ведьмовское пламя, тут же сменившееся белым, потом желтым, автобус медленно окутался ореолом, похожим на многоцветное северное сияние, такое яркое, будто на берегу Молочной пылала звезда. Из этого сияния вышел худой вислоусый дядька в кольчуге и плоской, как блин, милицейской фуражке.
-А доброго вам здоровьечка, шановна пани змеица! - поздоровался дядька Мыкола, глянул вверх, глянул вниз... и с тихим звоном потянул из ножен меч. Меч становился больше, больше... и вместе с ним рос и старый богатырь. Голова в милицейской фуражке поднялась над холмами. Вольх Всеславич коротко рубанул воздух ребром ладони. Над берегами Молочной разнесся древний клич наднепрянских земель, клич, под которым свершались и подвиги, и преступления, но не было места трусости.
-Ну, хлопцы… Робы грязь! -И дядька Мыкола ринулся на серокожих.
-Робы-ы-ы-ы гряяа-а-азь! -откликнулось тысячеголосое эхо, тысячи копыт ударили в землю...
Из охватившего автобус переливающего свечения хлынула богатырское войско. Наметом пронеслись богатыри в кольчугах, богатыри в полных рыцарских доспехах, богатыри в крылатых польских кирасах. Вольх Ярый Тур привел за собой не только свою застану.
-От командировки в Ирий не отказываются, -усмехнулся Вольх Всеславич, и через мгновение его уже рядом не было -зато там, где прошел Ярый Тур, в рядах серокожих возникла просека. Следом с мечом наголо скакал Андрей, Федька с Ерусланом от него не отставали.
Богатырский клин вошел в боевые порядки серокожих, как нож в консервную банку.
-Арррргххх! -Чудовище, похожее на громадного волка с пылающим, как у кометы, хвостом, взвилось в воздух, на лету скусывая всадника со спины аспида. -Привет, бабуля! -прошамкал Вук Огнезмей, сплюнул свисающего из пасти всадника и подмигнул опешившей Лауме. -А подбери-ка крылья, уважаемая древность, а то не развернешься! -И, волоча за собой огненный хвост, врезался в клубок аспидов. Лаума посмотрела вслед обиженно и... полетела за ним.
-Здравствуй, дорогая! - прокричал Андрей -его меч сверкнул, срезанная хрящеухая башка отправилась в полет. Богатырский конь ударом копыт втоптал врага в землю.
-Человечья ведьма так и не передала мне твои подарки! - пожаловалась Дина, падая из поднебесья и накрывая серокожих сетью молний.
-Когда бы я успела? Лежат в пещере Земли твои подарки, ничего им не сделалось, - фыркнула налетевшая сбоку Танька. -А пока нате вам в качестве компенсации! -И, крутанув Шелудивого Буняка за брови, она швырнула живую голову в воздух. Хохочущая голова закружилась -крылатые аспиды посыпались вниз пестрым дождем.
Из окутывающего автобус сияния выпрыгнул мужик в полковничьих погонах на камуфляжной форме. Еще прыжок и седой волк-вожак с призывным кличем промчался по крылу бьющегося на земле аспида, с рычанием вцепился в горло седоку.
-Ментовский Вовкулака! - радостно заводила Ирка, когда на клич вожака из сияния хлынула стая: поджарые звери, молодые и ветераны со шрамами на мордах, выскакивали из окон пылающего неистовым светом автобуса, с ходу отгрызая лапы с оружием и всаживая клыки в загривки врагов. -Привет, Рудый! - бросила Ирка потершемуся о ее ногу здоровенному рыжеватому волчаре. -Балабан, Кречет! -Из верхнего люка автобуса с клекотом и шорохом крыльев взмывали соколы-оборотни, по трое-четверо налетая на еще держащихся в воздухе аспидов. Мимо Ирки неторопливо прошествовала парочка незнакомых медведей через минуту она увидела, как один раздирает когтями какого-то медведеослика из всадников Прикованного. Видно, сочетание не понравилось.
Богатырское копье вздернуло к небесам пронзенного насквозь серокожего, подскочил другой серокожий, всадил меч богатырю в сочленение доспехов и рухнул сам, сбитый копытами коня, -и все исчезло в кипении битвы. Схватка в небе закипела с удвоенной силой змеи рвали уцелевших аспидов в клочья. Ряды серокожих дрогнули и начали откатываться к реке.
Сверху на Ирку пала густая тень, вокруг талии сомкнулись когти, ее сдернуло со спины кота, подбросила в воздух, и она плюхнулась между зубцами серебристо-стального гребня. Снизу раздался протестующий мяв кота, но Ирку уже уносили прочь от земли. -Я же просил сидеть в Пещерах! -повернул к ней длинную шею Айт.
-Неспокойно как-то в этих Пещерах. То ямм-заговорщики, то драконы-предатели, то папочкины серокожие, - с принужденным смешком ответила Ирка. -Проходной двор и есть! Кстати, надеюсь, маэстро Кокатрикс не единственный ваш художник -а то его вы больше не увидите, он тут кое-кому попался на глаза не вовремя.
Взгляд Айта потемнел, как штормовое море.
-Зато твои богатыри и оборотни прибыли очень вовремя. Этих тоже ты позвала? -спросил он, взлетая над Молочной.
«Кого» -хотела спросить Ирка -и не спросила, и без того стало понятно. Молочную покрывали джонки, а с них на берег прыгали низкорослые, но крепкие парни с мечами наголо. Засверкала сталь, прибрежные волны вскипели белоснежной пеной под месящими их ногами и тут же окрасились алым. Вставшие в волнах китайцы и напирающие богатыри стиснули между собой серокожих, как начинку в сэндвиче.
Стоящий на носу джонки жилистый старик из заводи контрабандистов низко поклонился зависшему у него над головой дракону:
-Лао-цзы сказал: «Природа не добра. Она обращается с людьми как с соломенными собачками для жертвоприношений». Человек, если хочет жить, должен сражаться.
-Насчет собачек -это вы верно подметили, дяденька! -возникший рядом с Айтом здухач ткнул острием окровавленного меча в горизонт.
Горизонт колебался как доска качелей, а черная тень Пса пронзительно взвыла… и новые неисчислимые орды серокожих хлынули из Мертвого леса.
Сражение еще больше начало походить на многослойный сэндвич: серокожие давили, пытаясь опрокинуть китайских воинов в реку, богатыри, зажатые в клещи между двумя серыми ратнми, уже дрались на два фронта, метались волчьи тени, кружились в небе змеи и соколы, отбиваясь от похожих на громадных хищных бабочек пестрых стай аспидов...
