-Умница потому что и красавица как же такую не сожрать! -без запинки ответила Танька и, ухватив Ирку под локоть, оттащила в сторону. -Не знаю, сразу они это задумали в расчете тебя сюда выманить, или у Прикованного был другой план -но сейчас тебя засекли и не отвяжутся, пока в Мертвый лес не уволокут. Так что кончай провоцировать врага, хватай кота и лети отсюда со всех крыльев. Спорим, как только ты уберешься, они беситься перестанут? -Она снова вскочила на метлу, кошка уселась позади, будто всю жизнь летала за спиной светловолосой ведьмы. -Ирка, быстро! И без глупостей! -Танька вихрем унеслась к тыну, спрыгнувшая с метлы кошка вцепилась когтями в какого-то серокожего, лентами опуская ему шкуру со щек. Танька сверху поливала атакующих сапфировым огнем.
-Ящик з патронами тащи! -рявкнула Галька, наскоро перезаряжая свой пулемет.
Кот пронзительно мяукнул -и кинулся за ящиком сам. За ярко освещенной границей тына ярился Мертвый лес. Словно тысячи тысяч гигантских осьминогов всплыли прямо на безжизненном пустыре -корни извивались, норовя зацепиться за накренившийся тын и просочиться внутрь. Вертящиеся в небе драконы поливали их огнем и холодом, развеивали золу ветром. Черные облака не возвращались, зато над верхушками мертвых деревьев взмыли уже привычные зверевсадники на аспидах. На тын снова принялись взбираться серокожие -их встретили стрелами с крыш, в одном из лучников Ирка узнала мальчишку, в прошлый раз топором отбивавшегося от крикс. Галькин пулемет стрекотал и подпрыгивал, чуть не вырываясь у нее из рук. А Ирка стояла на вышке в полной растерянности.
Как она понимала утратившего Силу Воды Айта! Все дерутся, все! А она, которая привыкла быть в центре любой драки… должна бежать?! Просто улететь, чтобы «не провоцировать врага», хотя этот враг, возможно... очень даже возможно, напал именно из-за нее, из-за Ирки?! И вся атака на деревню ловушка для нее? И эта ловушка походя прихлопнула Горпыну, оставив Гальку сиротой, а ее отца вдовцом? Теперь они дерутся, чтобы взять с врага цену Горпыниной крови… прежде чем погибнуть самим. Потому что даже если Ирка улетит кто сказал, что атака прекратится? Не мог же дорогой папуля всерьез рассчитывать захватить ее в первой же драке! А значит, Мертвый лес двинется вперед -оставив позади развалины приграничной деревни, над которыми будут звенеть зеленые мухи, а с вот этой покосившейся вышки свисать гниющий лишайник… Бедная деревня, да что ж ей от папани блохастого вечно достается! Сперва криксы, теперь... Ирка резко выдохнула. А ведь крикс она тогда разогнала именно заклятием, а заклятие ударило по колдуну... по папочке оно ударило!
И если ей удастся повторить заклятие... папуля снова уберется и оставит деревню в покое!
Глава 24 Душевный разговор с Прикованным
-Сиди здесь! -рявкнула она на кота, прыгая через перила и в прыжке распуская черные крылья. Вслед ей донеслось протестующее «Мряа-а-а!»‚ но Ирка не оглянулась, лихо планируя на площадь.
-А-а-а! -Прижавшись к стене дома, двое знакомых Ирке светловолосых, как одуванчики, мелких мальчишек отмахивались ножами от прущих на них серокожих. Ирка налетела сзади, всадила когти в бок ближайшему противнику. Ногти завязли в шкуре серокожего, твердой, как кора старого дерева. Ирка со всех сил дернула руку… Противник извернулся и боднул Ирку головой в лицо. Она взвыла, чувствуя на губах вкус собственной крови. Серокожий задергался на ее когтях, глаза его заблестели, как у пьяного, с искривленных губ сорвался тягучий стон:
-Хортова кро-овь...
-Пррредпочитаю огонь! - рыкнула Ирка, и всаженные в тело серокожего когти полыхнули. Зеленый огонь вырвался из его живота и груди, Ирка швырнула горящего врага в окруживших мальчишек серокожих. Пылающий снаряд врезался в толпу, пламя побежало по серокожим, как по сухим дровам. Прорвавшаяся сквозь их шеренгу Ирка подхватила мальчишек на руки и выскочила в пустой соседний переулок.
-Ой, драсте, тётенька-чудище, вы вернулись! -радостно заорали мальчишки.
-Какая я вам тетенька! -скаля окровавленные собачьи клыки, привычно огрызнулась Ирка. -Ррродители где?
-На стенах!
-Марррш в укрррытие! -Ирка подтолкнула их к пустому дому. -И не высовываться! - Она захлопнула за мальчишками дверь.
-Хортова-а-а кро-о-овь! -донесся с соседней улицы тягучий полувопль-полустон и топот множества ног.
-Чуют, гады... Убрать их отсюда... -Зажимая разбитую губу, Ирка метнулась вдоль улицы к знакомому амбару, уже не видя, как на крыше соседнего дома медленно опускает лук еще один старый знакомый.
-Панас! Якого биса гав ловишь?! Стреляй! -проорал староста Гнат, отскакивая, чтобы стряхнуть с ножа клейкую, как травяная гниль, кровь врагов.
Но Панас замер, невольно почесывая покрывающие его руки волдыри как от ожога крапивой и не отводя взгляда от ловко лавирующей между сражающимися девчонки. Вдруг он отшвырнул лук и спрыгнул вниз.
-Куда, бисов сын?! -яростно проорал Гнат. -А ну вернись! А ну...
Но Панаса на крыше уже не было. Лучники с двух соседних крыш принялись стрелять чаще, пытаясь перекрыть его сектор обстрела, но на тын с завыванием перли новые враги, и неистово ругающийся Гнат кинулся туда.
Тяжелая амбарная дверь грюкнула у Ирки за спиной, отрезая звуки сражения и погружая все вокруг в темноту. Ячмень, для заклятия нужно двенадцать зерен ячменя, раньше тут был мешок... В амбаре пахло травой, мукой и пылью, чем-то прелым... Как пахнет ячмень, Ирка не помнила совершенно -огород огородом, а девочка она очень городская: вспомнить бы хоть, как этот ячмень выглядит! На Иркиной ладони закружился зеленый огонек...
Они лежали на полу амбара, строго вытянувшись, словно несли некую стражу: кузнец Лют, все еще сжимающий в руке молот, молодая мать, прижавшая к себе малыша недолго же он прожил после того, как Ирка спасла его от крикс! И Горпына. Рядом с телом лежала тяжеленная чугунная сковорода, Ирка была уверена, что в руках Горпыны та была страшным оружием. В неверном зеленом свете огненного шарика казалось, что по лицу Горпыны бегут, сменяясь, выражения настороженности, гнева, ярости… а грудь ее едва заметно шевелится. Дышит? Позабыв, зачем пришла, Ирка с хриплым криком упала на колени перед Горпыной: жива, дышит, Галька ошиблась в горячке боя, если жива, вытащим...
В глубокой рваной ране на груди Горпыны шевелился кончик черного корня.
-Нет! -Ирка схватилась за сковородку, вскочила, метнулась к мешкам у стены: скорее, скорее, ячмень, изгнать...
«Не получится, дочь. Или ты меня уж вовсе за щенка держишь...»
Отросток в груди Горпыны задергался, и ее тело начало рывками подниматься... не поджимая ног, не сгибая позвоночника, как садятся куклы. Лицо с закрытыми глазами безошибочно повернулось к Ирке, а сведенные яростной гримасой губы зашевелились, исторгая странный, ни мужской, ни женский, лающий голос:
«...чтоб опять на твое заклятие попасться? Не переведи зерно на глупости...»
Нет! Не надо, только не Горпына... Ирка медленно повернулась, до боли сжимая рукоять сковородки в кулаке. На ощупь та казалась шершавой, Ирка почувствовала под пальцами что-то вроде мелкого песка и поняла, что это засохшая Горпынина кровь. Горпына открыла глаза, пустые и неподвижные, тоже как у куклы.
