– Славно поработала, – с удовлетворением сказала она. – Теперь можно и отдохнуть.
– Отдыхай. А я на работу.
– Что же так рано? – повторила мама. – Давай я тебе хоть завтрак приготовлю.
И мама встала к плите. Не успела Ксюша и глазом моргнуть, как из холодильника, словно по волшебству, появилась бутылка молока, тут же покрывшаяся слоем испарины, яичные скорлупки полетели в мусор, а яйца оказались взбитыми и вылитыми на сковородку, где тут же аппетитно зашкворчали на масле. Минута, и перед Ксюшей на тарелке появилась половинка золотистого омлета – пышного и нежного. Вторую половинку мама положила себе.
– Ешь, пока не остыл.
Но Ксюша медлила, наслаждаясь поднимающимся от завтрака ароматом растопленного сливочного масла.
– А ты хорошо знала бабушкиных подруг?
Мама перестала жевать и кивнула:
– Достаточно.
– Я работаю с Зинаидой Никитичной, она утверждает, что училась с бабушкой на одном курсе в университете.
– Вроде бы ты про нее у меня уже спрашивала?
– И что ты сказала?
– Студенческих подруг бабушки я не знаю, – покачала головой мама. – Это ведь еще до моего рождения было.
– А!.. Жаль!
– Кстати, пока тебя не было, тебе на домашний звонила Аня.
– Кто?
– Ну, твоя Анька. Она сказала, что приехала из этой своей Вены и хочет тебя видеть.
Ксюша чуть вилку из рук не выронила. Анька приехала! Хочет ее видеть! И Ксюшу затопила волна нежности. Милая Анька! Только с самолета и сразу звонит ей домой. Почему домой? Ах да! Конечно. Она ведь даже не знает Ксюшиного номера сотового. А домашний помнит. Но как самой Ксюше связаться с Аней? Ага! Надо ей написать. Срочно! И пальцы Ксюши запорхали по кнопочкам. Опа! И сообщение улетело по Всемирной сети на страничку к подруге.
Ксюша писала, что будет счастлива снова увидеть подругу. Что они должны обязательно увидеться прямо сегодня, тем более что никакой кавалер Ксюши им в этом помешать не может, поскольку его нет и не было, Ксюша все про него выдумала.
Мать и дочь доели омлет в молчании. Каждая думала о своем. После завтрака Ксюша пошла принять душ, а мама, пока она плескалась, ушла спать. Совы ведут ночной образ жизни, тут уж ничего не поделаешь.
В музее сегодня было необычно тихо и пустынно. Ночные охранники уже сменились, и дверь Ксюше открыл Василий Михайлович.
– Что это вы, Ксения Николаевна, – удивился он, – никак работать собираетесь?
– Надо.
И, не обращая внимания на замершего охранника, Ксюша пошла к лестнице. Мимоходом она глянула на экспозицию, посвященную истории артиллерии времен фельдмаршала. Три длинных пушечных ствола. Ядра… Что за диво? Пирамидка из ядер вновь выглядела идеальной. Ксюша даже замерла возле нее ненадолго, пересчитывая ядра. Ну да, все правильно, никакой ошибки нет. Все девять ядер снова были на месте. Вот оно, то самое, последнее, которого вчера тут не было. Но теперь-то оно здесь. Видимо, вор образумился и вернул экспонат обратно.
Порадовавшись, что все снова в порядке, Ксюша поднялась на второй этаж и поняла, что дверь ее кабинета открыта. Ксюша шагнула внутрь и тут же застыла на месте от неожиданности. Возле стола Георгия что-то копошилось. В первый миг девушке показалось, что вернулось то серое чудовище, столь сильно напугавшее ее той памятной ночью, проведенной в музее. Но на испуганный возглас девушки из-за стола выглянула Зинаида Никитична. И Ксюша от облегчения даже ахнула:
– Это вы!
– Ты чего пришла?
– Как и вы, на работу.
– На работу? Ну-ну!
Вид у Зинаиды Никитичны был какой-то утомленный.
– Устала, – пожаловалась она Ксюше. – У Георгия столько всякого хлама. Я даже кое-что выкинула.
Это было лучшим доказательством того, что стол Георгия и впрямь был захламлен выше всякой меры. Но Ксюша удержалась от напоминания о том, что она это уже говорила.
И Зинаида Никитична в благодарность за тактичность спросила у девушки уже другим, более дружелюбным тоном:
– Не помешаю тебе, если буду разбирать вещи Георгия при тебе?
– Напротив, – выдавила из себя приветливую улыбку Ксюша. – Я даже рада.
– Небось неуютно одной-то в кабинете?
– Скоро новый сотрудник придет.
– Когда это еще будет. Я Инне сказала, мне тут уборки еще дня на три.
Этого Ксюша и боялась!
– Кристина-то нашлась?
– Да.
– Все с ней в порядке?
Этот вопрос заставил Ксюшу устыдиться. Она должна была сразу позвонить Инне Карловне, чтобы узнать о состоянии Кристины. Ведь врачи не гарантировали, что Кристина переживет эту ночь.
К счастью, новости были хорошие.
– Кристина пришла в себя.
– Она вспомнила, кто на нее напал?
– Врачи говорят, она еще слишком слаба для допроса, следователя к ней пока что не пускают.
– Но хоть она знает, кто был этот человек?
Ответа на этот вопрос у Инны Карловны не было. Зато Зинаида Никитична проявила нешуточный интерес. Она внимательно выслушала рассказ Ксюши и покачала головой:
– Всегда говорила, что Кристина допрыгается. Эти ее кавалеры… Такая неразборчивость в связях до добра никого не доведет!
Ксюше вдруг стало обидно. Не то чтобы она одобряла поведение Кристины. Но осуждать ее сейчас, когда ей нужны помощь и поддержка, показалось девушке как-то неправильным.
– Откуда мы знаем, кто напал на Кристину? Может, это сделал и не ее любовник, а совсем другой человек.
Но, помимо воли, Ксюша вспомнила высокого Гарика, который долго водил ее по ДК, в котором Кристины давно уже не было. Путал ее, как мог. Теперь Ксюша это понимала. А ведь девчонки говорили, что Гарик всерьез втюрился в Кристину. А она дала ему от ворот поворот. Мучила Гарика и издевалась над ним. Наверное, встречалась у него на глазах с другими мужчинами, обнималась с ними, целовалась тоже. А Гарик все это видел. Легко ли ему было выносить, что любимая им женщина отвергла его, но зато принадлежит другим? Так не могла ли в Гарике проснуться ревность?
И ведь Гарик был в непосредственной близости от места преступления. Ему ничего не стоило под каким-то предлогом выманить Кристину на улицу и там прикончить ее. Возможно, он в очередной раз приревновал ее, приревновал сильно и решил, что, чем самому прощаться с жизнью, лучше устранить сам источник страдания – Кристину.
– Кристина крутила напропалую с самыми разными мужчинами, – продолжала развивать свою мысль Зинаида Никитична. – Понимаю, что ей хотелось замуж, но замуж таких гулящих женщин как раз берут редко, если вообще берут.
