– Мы думали, что Зинаида Никитична могла спрятать украденные ценности прямо тут. В музее. Это было бы ей удобнее, чем арендовать сейф в банке или хранить ценности дома, рискуя, что их украдут. Но где в музее? Сотрудники следственного отдела обыскали все укромные уголки, которые имеются. Трудность заключается в том, что украденные предметы не особенно велики. Все они могут поместиться в ларец примерно вот такого размера.
И Нарышкин показал руками нечто, напоминающее ящик для яблок.
– Но где он стоит?
Внезапно Ксюша вспомнила холодный голос Зинаиды Никитичны, который объяснял девушке, что не пошла бы Ксюша той ночью в музее за Зинаидой Никитичной в подвал, осталась бы цела.
– Она и Кристину хотела убить потому, что заподозрила ее в том, что это она была ночью в музее. А когда поняла свою ошибку, взялась уже за меня. А почему? Что такого ценного могло быть в том подвале?
Следователь взглянул на девушку:
– В каком подвале?
– Да в том, где погиб Георгий!
– А убило его в помещении, которым пользуется одна Зинаида Никитична. Значит, ты говоришь, что Зинаида Никитична приходила ночью в музей исключительно для того, чтобы наведаться в тот подвал?
– Нет, она еще в кабинет директора заходила. Но там она пробыла совсем недолго. А вот в подвале она застряла основательно.
Следователь вскочил на ноги.
– Так это же все меняет! – воскликнул он. – Почему вы раньше нам об этом не рассказывали!
Почему? Что она слышит? Это что, упреки? Ксюша ушам своим не верила. Упреки вместо благодарности за помощь и сотрудничество?
– Спасибо.
Оказывается, это шепнул ей Нарышкин. Ксюша была в легком ступоре. Нарышкин-то ведь точно знал про ночное посещение подвала Зинаидой Никитичной. Ксюша уже рассказывала про то ему.
– Я хотел, чтобы следователь услышал про подвал из твоих уст. Так прозвучало куда убедительней.
И только его спину Ксюша и видела. Все поспешили вниз, в подвал, в помещение, в котором Зинаида Никитична оборудовала склад для ставших ненужными даже ей бумаг. Ксюшу туда не пустили. Ей пришлось вместе с остальными тесниться в узком подвальном коридоре в ожидании того, как будут разворачиваться события дальше. Из сотрудников музея вместе с полицией внутрь подвального склада главбуха прошел один Нарышкин, из чего все в очередной раз сделали вывод о его привилегированном положении.
– По-хозяйски держится.
– Спуску сыщикам не дает.
– Мне он нравится.
– Молодец парень!
– Хоть и молодой совсем, а сразу видно, толк из него будет.
И Нарышкин не подвел чаяний своих коллег. Не прошло и получаса, как перед взволнованными зрителями распахнулась дверь, и он появился в подвальном коридоре. В руках он держал довольно большую картонную коробку, которую с гордостью продемонстрировал всем, подняв ее высоко над головой.
– Нашли!
Лицо Нарышкина сияло! За ним из дверей появились заметно повеселевший следователь и другие работники следственного отдела.
– Нашли! Украденные предметы нашли!
Крайне взволнованный Глеб Михайлович протиснулся вперед:
– Мы обязаны освидетельствовать вашу находку.
– Разумеется. Пройдемте в мой кабинет.
И Нарышкин в окружении полицейских прошел по коридору. За ним едва поспевали Глеб Михайлович и Инна Карловна. К удивлению Ксюши, вся процессия во главе с Нарышкиным направилась в кабинет директора, бывший кабинет Ивана Петровича, который недолгое время занимал Веня. При воспоминании о нем Ксюша почувствовала, как ее снова что-то царапнуло. Было что-то неправильное в том, как все получилось. Кто прислал фальшивый приказ о назначении Вениамина на пост директора их филиала? Этого они так и не выяснили. А выяснить было необходимо, потому что именно этот приказ и запустил дальнейшую цепочку кровавых событий в их музее.
– А почему они пошли в кабинет директора? Нарышкин ведь работал у Глеба Михайловича.
Но Ксюше никто не ответил. Сотрудники переглядывались с таким загадочным видом, словно что-то знали или догадывались. Но девушке о своих догадках никто не говорил.
Внезапно из кабинета выглянул сам Нарышкин:
– Ксюша! Зайди!
И девушка зашла, сопровождаемая завистливыми взглядами коллег. Но Ксюше было все равно, что они там чувствуют. Пусть завидуют, все равно никто из них и пальцем о палец не ударил, чтобы помочь следствию.
Заветная коробка стояла на столе. Выглядела она не ахти чтобы как-то значительно. Обычная коробка, одна из сотен, в таких Зинаида Никитична складировала свои бухгалтерские отчеты, накладные и прочую документацию. Но в этой коробке обнаружилось нечто куда более ценное. Нарышкину отвели почетную обязанность открыть крышку на коробке, что он и сделал под пристальными взглядами остальных. Внутри находились самые разные предметы. Некоторые из них Ксюше уже доводилось видеть, некоторые она видела впервые.
– Это все личные вещи фельдмаршала. Поверить не могу, что у кого-то поднялась рука украсть их!
– У кого-то! Говори уж прямо, у Зинаиды Никитичны поднялась рука!
– Какая гадина!
– Сколько же лет она водила нас всех за нос!
Глеб Михайлович совсем расчувствовался и полез обниматься к Нарышкину:
– Петр, голубчик вы мой, спасибо вам! Если бы не вы, негодяйка и дальше продолжала бы творить свои черные дела.
– Она бы весь музей могла вынести!
– Ей очень даже сподручно было это сделать.
Ксюша тоже покачала головой:
– До последнего я думала на кого угодно, но только не на нее.
– А на кого вы думали?
– Ну… Если честно, то когда обнаружилось убийство Вени, в первую очередь я подумала на вас, Инна Карловна, и вас, Глеб Михайлович.
– Почему на нас? – удивилась Инна Карловна.
– Веня открыто заявлял о своем намерении уволить всех старичков. А вы к тому же еще с Глебом Михайловичем о чем-то секретничали у вас в кабинете. И я услышала, что вы собрались поступить с Веней так же, как с остальными молодыми наглецами. И когда нашли его тело, я подумала, что вы… Нет, лично вы его не убивали, конечно. Но что вы могли иметь к этому убийству какое-то отношение.
– И ты была права, – произнесла Инна Карловна, обведя глазами вокруг себя. – Я тоже должна вам кое в чем сознаться. Увы, совесть моя не совсем чиста. Дело в том, что тот приказ о назначении Вениамина директором был сфабрикован лично мною.
– Вы?.. Вы назначили Веню нашим директором? Но зачем?
– Это была шутка, – быстро ответила Инна Карловна. – Небольшая месть за его невозможное поведение. Я хотела дать почувствовать наглецу власть. Пусть бы он проявил себя во всем своем цвете. Пусть бы насладился властью. Все равно подписанные им приказы о нашем увольнении не могли иметь силы. Ведь сам Веня не был никаким директором. Никто в министерстве и не собирался подписывать приказ о его назначении. На место нашего директора там прочили совсем другого человека.
