– Из чего он сделан? – спросила Нэнси.
– Из кабаньего клыка.
– Очень красивый. – Нэнси передала его обратно.
– Спасибо. – Кэтрин спрятала амулет в сумку. – Всегда ношу с собой. Глупо, конечно, но я с ним ни за что не расстанусь. Вы тоже наверняка возите с собой что-нибудь такое, без чего невозможно ездить. – Она вопросительно посмотрела на Агату.
– Ну у меня ничего интересного нет – разве что фотография дочери…
Это была неправда. Во внутреннем кармане сумочки лежало письмо от издателя, Джона Лейна, написанное девять лет назад: предложение напечатать ее первую книгу «Загадочное происшествие в Стайлзе».
– А у вас? – Кэтрин повернулась к Нэнси.
Агата переводила взгляд с одной на другую, опасаясь, какой эффект возымеет столь откровенное любопытство.
– У меня есть шарф, – ответила Нэнси после мимолетного колебания. – Старый уже, поеденный молью, узор из павлиньих перьев. Напоминает мне о детстве на Цейлоне. Помню, я просыпалась по утрам и наблюдала за павлинами на деревьях.
– Здорово! – Кэтрин взяла со столика грушу и с аппетитом надкусила. – Всегда хотела поехать на Цейлон. Долго вы там пробыли?
– Около десяти лет. У моего отца была чайная плантация возле Тринкомали, я там и родилась.
– Наверное, переезд в Англию стал для вас настоящим потрясением, – предположила Агата.
– Да, пожалуй. Я так и не привыкла к холоду. А еще долго отвыкала остерегаться змей, когда отправлялась на прогулку.
– Ну тогда в Багдаде вы почувствуете себя как дома, – улыбнулась Кэтрин. – Летом у нас страшная жара. И вообще круглый год тепло, даже на Рождество.
– Я пыталась себе представить… – Нэнси моргнула и наклонила голову, стряхивая крошку с халата.
– Там очень красиво. Настоящий Эдем: всюду цветы… Жаркими летними ночами над рекой длинными белыми ленточками висит туман, а когда наступают сумерки и в домах зажигаются лампы, вода блестит как золото, и в ней колеблются причудливые отражения…
Несколькими умело подобранными словами Кэтрин целиком захватила внимание Нэнси: той уже хотелось знать как можно больше о Месопотамии, о жизни на раскопках. Пока Кэтрин потчевала ее историями про арабских шейхов и спрятанные сокровища, Агата припомнила слова Макса, сказанные на вокзале в Венеции: «Опутывает тебя чарами, оглянуться не успеешь, как становишься ее рабом. Будьте осторожны…»
Тем временем Кэтрин ухитрилась незаметно направить русло разговора в сторону планов самой Нэнси. Задумавшись, Агата не сразу поняла, что происходит, пока не уловила конец фразы:
– …и миссис Миллер любезно предложила мне временную работу секретаря.
– Правда? – Кэтрин повернулась к Агате. – Мэри, вы не рассказывали, что едете в Багдад по делам. А чем вы занимаетесь?
– Ну я… – Агату бросило в жар. – Я немного пишу… для журналов. Планирую цикл дорожных зарисовок.
Губы Кэтрин сложились в улыбку Моны Лизы.
– Как интересно! А в какие журналы вы пишете? Может, я…
Ее прервал пронзительный визг паровозного гудка.
– Ой, что это? – Кэтрин подошла к окну, вглядываясь в сереющий предрассветный пейзаж. – Что-то виднеется… Похоже, пригнали дополнительный локомотив, чтобы вытащить нас отсюда.
Раздался еще один гудок, более отдаленный.
– Мне пора. – Нэнси поспешно вскочила на ноги, плотнее запахиваясь в халат. – Спасибо, вы очень добры!
* * *
На рассвете поезд тронулся. Завтрак подали, когда они уже пересекали границу с Турцией, а к обеду на горизонте показался Стамбул.
Нэнси не появилась ни к завтраку, ни к обеду; не видно было и Жана-Клода, французского знакомого Кэтрин.
– Мне удалось от него избавиться, – ответила Кэтрин на вопрос Агаты, как прошел вечер. – Ужасный зануда! Как можно быть настолько помешанным на всяких технических штуках, не представляю!
Агате стало жаль француза с грустными глазами, отставленного всего лишь за страсть к своей работе. Зачем же тогда Кэтрин сидела с ним в салоне, ведь она легко могла уйти пораньше?
– Ой, смотрите! – Кэтрин указала в окно вилкой, полной семги.
Поезд миновал странного вида домики с дощатыми стенами и шел вдоль серых каменных бастионов – остатков кровавого прошлого, – за которыми мелькало море.
– Здесь ничего особенного не разглядишь, – прокомментировала Кэтрин, потягивая шабли. – Вот пересечем Босфор, оттуда и увидите настоящий Стамбул.
– Очень жаль, что мы проезжаем мимо, – покачала головой Агата.
– Ничего не поделаешь – слишком много времени потеряли прошлой ночью. Не переживайте – все посмотрите на обратном пути. Вы надолго в Багдад?
– Пока не знаю. – Агата намазала маслом кусочек тоста. – Как понравится. На Рождество, конечно же, вернусь домой.
– Рождество… – криво улыбнулась Кэтрин. – Я уж и не помню, какое в Англии Рождество.
– А как вы празднуете в Месопотамии?
– Берем выходной – единственный за весь сезон.
– Сурово!
Кэтрин кивнула.
– Леонард – настоящий рабовладелец. У него все просто: приехали работать – значит, надо работать, днем и ночью. Помню, один случай, когда к нам приехал Макс: однажды вечером он достал колоду карт и уселся играть в джин с Майклом, нашим чертежником. В это время Леонард трудился в комнате древностей – он каждый вечер там сидит до двух, до трех ночи, – а когда вышел и застал их, то устроил такой скандал! Если, говорит, не можешь работать, иди лучше спать!
Пересказывая эпизод, Кэтрин веселилась от души. Агата была озадачена. Судя по обмолвке Макса, свадьба должна состояться через три дня. Кэтрин то и дело упоминала Леонарда Вулли, но ни словом не заикнулась о столь серьезном событии – почему? С ее стороны вроде бы нет повода для утайки: вдова выходит замуж второй раз, ничего постыдного. Может, с его стороны имеется какая-нибудь скандальная история? В газетах вроде бы не упоминалась тема личной жизни археолога, однако это не значит, что все безупречно. Неужели Кэтрин удалось превратить надменного сына викария в дрожащее желе, охваченное страстью? После вчерашнего представления в салоне вовсе не трудно представить ее в роли соблазнительницы.
Поезд замедлил ход, приближаясь к последней станции на территории Европы. В голове вновь зазвучал голос Макса: «…не говорите, пожалуйста, миссис Килинг, что видели меня в поезде… я предпочел бы ее избегать до начала работы». Интересно, что все это значит? Неужели Макс пал жертвой ее обаяния, подобно Жан-Клоду? Похоже, Кэтрин нравится заманивать мужчин, а потом безжалостно бросать, наигравшись. Если так, то Леонард Вулли, должно быть, исключительный человек, раз ему удалось заманить ее в ловушку.
Глава 10
Стамбул – Улукышла
