Агата почувствовала, как по спине пробежала дрожь.
– Как здорово быть первооткрывателем…
– Ну конечно, предстоит еще много открытий… – Лицо Вулли было в тени, однако тон – приглушенный, с ноткой возбуждения – выдавал неприкрытую гордость. – А сейчас вернемся в эпоху Авраама.
Бродя по руинам, он вдохновлялся и буквально оживлял их: водил по узким улочкам, делал вид, будто стучится в двери, объяснял, что благодаря найденным клинописным табличкам стали известны имена жителей. Купец, портной, ювелир или школьный учитель – Леонард Вулли знал, насколько успешно шли у них дела, сколько у них было детей и в каком возрасте они умерли.
Он как раз показывал место бывшей гостиницы, когда подъехал Майкл на «Королеве Мэри» и предложил подвезти до дома.
Нэнси, которая присоединилась к ним наверху, обернулась к Агате.
– Вы не против, если я вернусь? Я бы полежала…
– Конечно! Хотите, поеду с вами?
– Нет-нет, вы оставайтесь и дослушайте, вы ведь за этим и приехали. Со мной все будет в порядке.
Вулли несколько театрально кашлянул: ему явно не нравилось, когда «спектакль» прерывали. Хлопнула дверца машины, и Нэнси унеслась в клубах пыли.
– А теперь к храму Луны. – Леонард мотнул головой в сторону зиккурата, ступенчатые стены которого отбрасывали на песок зловещие тени, и повел Агату и Макса наверх по наружной лестнице с двумя параллельными рядами ступеней. – До того, как Аврааму велели покинуть Ур и почитать Иегову, он верил в бога Луны. Вообще, Луна считалась главным божеством по всей Аравии; недаром в символе Ислама фигурирует полумесяц.
Леонард вошел в некое помещение, служившее, по его словам, «передней».
– Придется пройти вон там. – Он показал на узкую арку не более пяти футов высотой. – За ней винтовая лестница довольно клаустрофобного вида: древние шумеры были немного пониже нас.
Он взял с полки масляную лампу и зажег.
– Идите за мной.
Леонард, худой и жилистый, проворно исчез в арке; Агате пришлось пролезать боком, иначе бедра застревали.
Небольшой коридор привел ее к подножию извивающейся лестницы из саманного кирпича, едва заметной в неверном свете лампы. Пришлось нагибаться, чтобы не стукнуться головой о крышу. За поворотом Агата оказалась почти в полной темноте. Где-то впереди разносилось эхо шагов Леонарда. Он не сказал, сколько ступенек нужно пройти и далеко ли до храма. Агата почувствовала, как по спине стекает струйка пота. Воздух был сухим и пыльным. Неожиданно ее охватила паника. Не в силах идти вперед, она шагнула назад, тщетно пытаясь развернуться в узком проходе…
– Ой!
Она совсем забыла, что Макс шел за ней следом, и по инерции врезалась в него спиной, невольно прижавшись ягодицами к его бедрам. На долю секунды панику затмила проскочившая искра возбуждения: что-то давно забытое встрепенулось из глубины глубин, шевельнулось, вспорхнуло легкими бабочками…
Агата отпрянула, спотыкаясь.
– Ой, простите, я…
– Вы в порядке? – Макс протянул ей руку. – Держитесь за меня. Погодите, сейчас зажгу спичку.
В ореоле света возникло его лицо.
– Ну вот… Теперь видно? Совсем немного осталось.
– О боже, – простонала Агата, сгорая от стыда. – Какая я глупая!
– Ну что вы, – улыбнулся Макс. – Я нисколько вас не виню. Леонард всегда мчится со скоростью сотня миль в час – совсем не думает о людях, которые пришли впервые и еще не обвыклись.
Спичка догорела, и он зажег вторую.
– Я попрошу его отдать вам лампу на обратном пути.
Леонарда они застали в пустынной комнате с низким потолком: он сидел на некоем подобии трона, вырезанного из стены.
– Это и есть храм? – спросила Агата, пытаясь скрыть разочарование.
– Вы должны представить, как это было в эпоху Авраама, – ответил тот. – Немыслимая по тем временам роскошь: отделка из небесно-голубых кирпичей, шелковые ковры, огромные диваны для короля и его прислужниц, золотые блюда и кубки… А вон там стояла гигантская статуя Наннара, бога Луны. Его изображали в виде старика в тюрбане с бородой цвета лазурита. Каждое утро он садился в свою барку – которая простым смертным являлась в виде сияющего полумесяца – и пускался в плавание по ночному небу.
Мерцающий свет лампы придавал комнате довольно зловещий вид. Агата припомнила рассказ Кэтрин о проходивших здесь необычных церемониях.
– Это место пропитано магией, – продолжал Леонард. И добавил, словно услышав ее мысли: – В этой комнате осуществлялись самые аморальные языческие обряды – довольно шокирующие для наших современников.
– Да, Кэтрин мне рассказывала.
– Вот как?
Леонард чуть ли не впервые посмотрел прямо на нее. Что-то в его взгляде подсказало Агате, что она ступила на опасную территорию и не стоит воспроизводить рассказ Кэтрин о ритуале плодородия.
– Она упоминала о погребальных ритуалах, – поспешно сказала Агата, меняя тему. – Ужасно, наверное, в те времена приходилось женам и слугам: все время начеку – не дай бог повелитель заболеет…
Леонард молча кивнул. Агате стало неуютно под его пронизывающим взглядом.
– Да, такие вещи сложно понять и принять, – промолвил он наконец. – Однако подобные практики существуют и по сей день. Например, обряд сати, когда вдова бросается в погребальный костер мужа, объявили противозаконным столетие назад, и все же некоторые индусы до сих пор считают его высшей формой женской преданности.
Последние два слова Вулли произнес с легким нажимом. То ли у нее воображение разыгралось, то ли… Нависло почти осязаемое ощущение угрозы. Что это: наследие нездорового прошлого – или скрытое соперничество между двумя мужчинами?
Глава 20
Макс с Агатой возвращались домой на мулах. Остальные члены команды ушли на ланч, но Агата уверяла, что не особенно голодна, и Макс предложил поехать более живописной дорогой. Из-за холмистой местности животные двигались медленно – к облегчению Агаты, которая находила мулов чуть менее страшными, чем верблюдов.
– Скоро будем пересекать вади, – предупредил Макс, поравнявшись с ней. – Сейчас там мелко – даже ног не замочите.
У подножия песчаного бархана поблескивала узкая лента воды, берега которой были усеяны дикими цветами. Хрупкие красные тюльпаны соседствовали с пурпурными ирисами и белыми пучками растения, похожего на купырь.
– Вон там деревня бедуинов. – Макс пристально смотрел куда-то на запад, в сторону горизонта. Агата смогла различить лишь деревянный частокол, над которым торчали верхушки шатров, цветом не отличавшиеся от окружающего песка. – Мы поедем к ним в гости на следующей неделе. Нас пригласили на праздник.
– Правда? Вот здорово! – Агата заслонила глаза ладонью. – Значит, они не представляют опасности? Кэтрин говорила, у вас проблемы из-за слухов о сказочных находках.
