– Ну, да… – вынужден был согласиться я.
– Память человечества простирается всего на двадцать-тридцать веков, плюс она избирательна и содержит множество белых пятен. Историки яростно спорят даже по поводу Второй мировой, а уж о том, что творилось до шумеров и египетских пирамид, они могут только догадываться. Кто поручится, что до наших времен не сохранились осколки знания дочеловеческих эпох, отдельные существа, книги и навыки от цивилизаций, что сгинули в космических катаклизмах? И много ли мы на самом деле знаем о мире, в котором живем? Ведомое нам – лишь крохотный кусочек необозримой и сложной Вселенной.
Вот уж не думал, что наша валькирия способна говорить так поэтично. Хотя подозреваю, что шпиенка такого уровня в состоянии выражаться как угодно – и матом, и высоким штилем.
– Ладно, убедила, – сказал я. – Должен признать, что разумного объяснения тому, что произошло в последние дни, у меня нет. Будем считать, что Джаван Сингх не просто богатый урод, а еще и адепт культа этих самых Древних, и что он владеет всякой черной магией… – На самом деле я вовсе не был убежден, нутро журналиста-скептика протестовало против этакой ерунды. Но не признать того, что мы столкнулись с чем-то иррациональным, я тоже не мог. – Пусть так. Но какие из этого следуют практические выводы?
Ангелика на несколько минут задумалась, глядя через заднее стекло в ту сторону, где остался растревоженный Краков. А затем очень медленно, тщательно подбирая слова, начала говорить:
– Я помогу вам. Во-первых, я в большом долгу перед генералом, и его враг – это мой враг. Во-вторых, я подозреваю, что бывший друг пана Твардовского способен причинить немалый вред. Я сама поеду в Берлин. Если Джаван Сингх имел отношение к СС, об этом должны остаться упоминания в наших архивах. Мне понадобится его фотография…
– А мы? – спросил Антон.
– А вы отправитесь на остров готов среди холодного моря, – Ангелика улыбнулась чуточку покровительственно. – Называется он, как несложно догадаться, Готланд и принадлежит Швеции.
– И что мы будем там делать? – Идея мне, откровенно говоря, не понравилась.
– Если Твардовский не соврал в одном, он мог не обмануть и в другом, – она вновь посмотрела на меня. – Ты устоял против Желтого Знака и против силы той статуэтки. Надо понять – почему и как это можно использовать. Ну а кроме того, мы стряхнем с хвоста возможную погоню.
Очень хотелось поспорить, но я не стал – так и не придумал, что возразить.
Глава 6
Хороший викинг – мертвый викинг
Если кажется – креститься надо.
Карлос Кастанеда
К варшавскому аэропорту мы добрались на рассвете.
Тут Ангелика, получившая от меня снимок Джавана Сингха, сделала нам ручкой и умчалась на запад, в сторону столицы Германии. А мы побрели внутрь аэровокзала – узнавать, как можно добраться до Стокгольма.
Пятнадцать минут общения с любезной девушкой за стойкой, и в руках у нас оказались билеты. Еще пара часов безделья в зале ожидания, и мы вошли в салон самолета, улетающего в столицу Швеции.
– Эх, какая женщина, – со вздохом сказал Бартоломью, когда мы заняли места и лайнер оторвался от ВПП.
– Ты кого имеешь в виду – грудастую беленькую или тощую рыжулю? – за время посадки я успел оценить достоинства стюардесс авиакомпании «САС». – Насчет первой могу сказать, что еще тридцать лет назад народ изрек истину – нет страшней на свете бабы, чем блондинка группы «АББА». Что до второй, то…
– Нет, я не о них, – худред журнала «Вспыш. Ка», волею судеб ставший фотокором, махнул рукой, – я об Ангелике. Она такая… такая идеальная… и я ее почти люблю. А кончится все тем, что ты затащишь ее в койку. А я, как всегда, останусь на бобах, – закончил он мрачно.
– И в мыслях не держал, – довольно неискренне принялся оправдываться я. Что поделать, если любая красивая девушка вызывает в моей голове вполне определенные плотские мысли? – Да и не до того пока. Хочешь, я организую тебе знакомство с одной из этих цыпочек? Секс в туалете самолета – это экстрим, а женщины в форме – это вообще отпад…
Но мой маневр не удался. Бартоломью отвлекаться не пожелал, и первую часть полета просидел грустный, точно бурундук, обнаруживший, что его запасы на зиму кто-то спер. Оттаял немного, только когда внизу показалась Швеция – лоскутки полей, серые пятнышки городов, синие полоски рек и каналов.
Затем мы приземлились в аэропорту Арланда и, добравшись до центрального вокзала Стокгольма, вскочили на электричку, идущую в Нюнесхамн – маленькую гавань на берегу Балтики, из которой отправляются паромы на Готланд. Времени не нашлось даже на то, чтобы перекусить, – опоздай мы на сегодняшний рейс, придется ждать завтрашнего или самим пускаться через море вплавь.
К счастью, мы оказались на борту судна финской компании «Силья Лайн» вовремя.
– Уф, – сказал я, вытирая со лба честный пот только что судорожно торопившегося человека. – Еще четыре часа, и мы на месте, а посему предлагаю разместиться и немедленно отправиться в ресторан.
Паром по-фински – это не грязная дряхлая посудина, еле переползающая с волны на волну, а большой комфортабельный корабль. Каюта наша располагалась на третьей снизу палубе, и в ней имелся иллюминатор, через который можно было обозреть уплывающий назад берег и серые балтийские волны.
Зато чтобы добраться до еды, пришлось подняться на самую верхотуру, даже выше капитанского мостика.
Мы отдали должное знаменитым тефтелям с гарниром из картошки с клюквой. Попробовали несколько разных «как», ну, пирогов, по-шведски. А Бартоломью по неопытности заказал скандинавского пива и уже на первом глотке поперхнулся.
– Что, распробовал? – спросил я, злорадно наблюдая за мучениями спутника. – Тут тебе не равнина, тут климат иной… Эти бывшие викинги если и умели когда нормальное бухло варить, то давно разучились. Норвежское вообще в рот не вломишь, финское чуть получше, датское бывает разное. Так что в следующий раз спрашивай совета у папочки, ладно?
Антону ничего не оставалось как кивнуть.
Он отодвинул недопитый бокал, и мы отправились в каюту – подремать, поскольку ночью опять не удалось выспаться.
Денек выдался теплый, и я даже приоткрыл иллюминатор, чтобы свежий морской воздух проникал в наше обиталище. Но вскоре понял, что плеск волн непонятным образом меня раздражает, и встал, чтобы его закрыть.
Бартоломью к этому времени храпел так, что дрожали переборки.
Паром наш без особой спешки плюхал на юг и к шести вечера, точно по расписанию, приковылял к Готланду. На горизонте показалось нечто серое, местами вспученное, а затем мы увидели Висбю – крошечный городок, считающийся столицей острова: скопление красных и бурых черепичных крыш и поднимающиеся над ними силуэты церквей.
– Ну надо же, – сказал Антон, обозревая гавань, забитую рыбацкими суденышками. – А современные здания тут есть?
