Другим немаловажным делом было массовое отравление в трактире. Побродив по пустому особняку Могильщика и не обнаружив ничего интересного, Ушаков сообщил хозяину, что тот может сдать дом другим жильцам, с условием, что, если вернутся прежние, он доложит куда следует. Надежды на то, что Могильщик снова поселится в облюбованном гнёздышке, были минимальные.
Глава 16. Нежданный удар
Следующий день застал Андрея Ивановича ещё мирно дремавшим в своей постели, в дверь постучали, или, вернее, поскреблись, но, едва Ушаков успел продрать глаза, Катька уже влетела в комнату и прижалась кудрявой головкой к груди родителя.
— Ты что в такую рань — и уже вся такая-разэтакая? — Андрей Иванович с удовольствием вдохнул запах духов и пудры, исходящий от волос дочери.
— Сегодня его императорское высочество устраивает пир в деревеньке, недалеко от Александро-Невской лавры. Маменька разрешила, я просто так забежала, поздороваться и пожелать доброго дня.
Андрей Иванович чмокнул в щёчку дочку.
Когда Ушаковы заканчивали обедать и Андрей Иванович рассуждал вслух, заглянуть ли на праздник к наследнику или поехать в крепость, пришло сообщение, что Катя бесследно исчезла.
К дому генерала Ушакова подъехала карета Петра Андреевича Толстого.
Не ожидая от внезапного визита приятеля ничего хорошего, Ушаков скомкал расшитую гладью салфетку и поднялся из-за стола встречать гостя.
— Андрей Иванович, беда! — выпалил тот, запыхавшись на парадной лестнице. Ушаков почувствовал, как кровь бросилась к его лицу. В висках заколотило, перед глазами поплыл кровавый туман. Стараясь удержаться на ногах и смиряя бешеный гон сердца, Андрей Иванович пригласил друга в кабинет, заранее зная, что даже там не сможет расслабиться и хотя бы спокойно выслушать Петра Андреевича, не говоря уже о том, чтобы хладнокровно производить расчёты, делать выводы и отдавать приказания.
— На первый взгляд проблема не казалась слишком опасной. Всё та же компания цесаревича, но на этот раз к ним был допущен сын генерала Загряжского, Саша. Услышав его историю, наследник престола громогласно назвал мальчика героем и своим другом. После чего Александр Загряжский уже совершенно официально присутствовал на всех увеселениях цесаревича. Утром пятого дня Масленицы, попрощавшись с отцом, что с ней обычно не случалось, Катя в сопровождении камеристки и лакея отправилась сначала во дворец Меншикова, где в последнее время проживал великий князь и где должны были собраться все дети. После чего кортеж отправился праздновать Масленицу в ближайшую деревню.
Предполагалось, что они принесут подарки деревенским детям, после чего будут участвовать в играх и гуляниях. Поначалу всё шло по плану. Хороводы, пения, горелки, после в избе, принадлежащей старосте, к услугам маленьких господ был накрыт роскошный стол. И вот тут-то проявился озорной нрав цесаревича. Его слуги заранее приготовили сладкие вина и медовухи, благодаря которым не привыкшие к подобным угощениям дети моментально опьянели, и Катя, должно быть, обидевшись на кого-то из ребят, ушла из избы да и направилась в ближайший лесок.
В избе кроме пирующих одиннадцати детей находились лишь телохранители и слуги самого цесаревича, для всех остальных были накрыты столы в других избах. Люди цесаревича следили исключительно за своим господином, и, по сути, были правы. На вопрос, как они пропустили, когда Катя Ушакова покинула избу, молодцы только пожимали плечами, мол, не их это дело, у девочки свои слуги имеются. Кто-то, правда, решил, что Катерина вышла на двор по малой нужде, а значит, до означенных удобств её должны были сопровождать служанки, но в избе, где гуляли друзья цесаревича, находились только слуги-мужчины.
В общем, Катю начали искать хорошо если через час после того, как она пропала. Следы вели в лес, но там терялись.
Вне себя Ушаков метался по собственному кабинету, ожидая неспешных вестей. Конечно, следовало ехать, и незамедлительно, но, едва узнав о произошедшем, Толстой и так уже отправил туда лучших людей. Вряд ли пятидесятипятилетний Ушаков мог тягаться с молодыми дознавателями в искусстве прочёсывания зимнего леса. А стало быть, нужно ни с ума сходить, ни нюни распускать, а головой думать. Как Катьку выручать?
Понимая, в каком он состоянии, Пётр Андреевич занял кресло в углу кабинета, стараясь не попадаться под горячую руку.
Известие об исчезновении Екатерины пришло в два часа, в три к дому Ушакова подъехал Алексей Трепов. Оказывается, его отправляли в соседнюю деревню, но там никто не видел хорошо одетой незнакомой девочки. Напрасно дознаватель перевернул каждый дом, то же самое Кротов проделал в деревне, где гулял цесаревич с друзьями. В то же время другие следователи, слуги и крестьяне прошли цепью до болот, после этого стало понятно, что никаких следов уже нет смысла искать.
Склонившись над картой, Ушаков размышлял, куда могла податься Катерина. Куда могла пойти пьяная, разобиженная на целый мир девчонка? Ответ — куда угодно. Вот если бы она разыскала слуг и велела отвезти её домой, но девочка упрямо пошла в лес, и теперь... Андрей Иванович старался не думать о ямах, могущих встретиться на дороге его ненаглядной дочурки. Снега в лесу полно, чай, не город, где его быстро стопчут в одну зеленоватую навозную жижу. Скорее всего, изначально Катя шла по какой-нибудь тропинке, крестьяне ведь ходят по дрова? Или на пруд бельё полоскать. О пруде думать не хотелось.
Наст достаточно крепок, девочка могла пройти по нему. Почему бы и нет, Катька лёгкая? Но если она свернула с дороги, найти её на болоте или в лесной чаще проблематично. Тем более что скоро стемнеет, и тогда поиски, скорее всего, придётся прекратить.
Нет!
Должно быть, уснувший в своём кресле Толстой подскочил и испуганно уставился на Андрея Ивановича.
— Не прекращать поиски даже в ночное время. Разделиться на отряды, отдыхать поочерёдно, наносить на карту квадраты осмотренной местности...
— Не прекратим. Как можно? — Пётр Андреевич снова подскочил на месте. — Нешто я тоже не отец, нешто не понимаю.
К ночи поиски не дали никакого результата. Обхватив голову руками, Ушаков изнемогал над картой. Деревеньки, посевные угодья, поля, леса, болота, озёра, монастырь, проездная дорога. Что, если Катя всё же добралась до дороги, остаётся догадываться, в какую сторону по ней она пошла. Помнит ли, где Санкт-Петербург?
Разумеется, дорогу обследовали ещё днём, теперь же Ушаков отправил солдат, которые должны были патрулировать участок пути, на который, чисто теоретически, могла выйти из леса обессиленная девочка.
Ночью в доме Ушаковых никто не спал, утром, едва рассвело, все поисковые отряды были вынуждены вернуться домой. Ночной морозец не оставил девочке ни малейшего шанса. На Андрея Ивановича было страшно смотреть. В одиннадцатом часу утра Толстой при помощи Елены Леонтьевны сумел наконец влить в Ушакова кружку грога, после чего его усадили за стол. Удивительно, но в страшное время супруга начальника Тайной канцелярии показала себя сильным и рассудительным человеком.
