Ну да, Леониду Ильичу почему-то нравилось слушать анекдоты про себя. Причем в этом времени их пока еще было очень мало. Те, что я ему рассказывал, датировались где-то концом семидесятых годов.
Я встал и торжественно произнес:
– Дорогой Леонид Ильич! Позвольте в честь юбилея преподнести скромный подарок и пожелать, чтобы вы всегда оставались таким же здоровым, умным и ироничным, как сейчас. Вручаю наедине, потому что подарок… хм… несколько неоднозначный.
Я протянул ему книжку, оформленную в стиле «Библиотеки приключений и научной фантастики» – он любил эту серию. Только примерно вдвое меньше в высоту и в ширину – как раз чтобы Антонов мог без проблем перекинуть ее мне. Он сам распечатал анекдоты из сборника, напечатал обложку и отдал в переплет. И теперь Леня держал в руках томик с собственным портретом на верхнем поле и названием на нижнем «Анекдоты про Леонида Ильича».
– У вас там даже такое издают? – удивился он.
– Вроде да, но точно не уверен. А это штучный экземпляр, сделанный специально для вас. Здесь нет никаких упоминаний о том, когда, где и каким тиражом это было отпечатано. Так что при желании можете даже кому-нибудь показать.
– А что, думаешь, не покажу? Зря, еще как покажу. Виктории Петровне, например, вместе посмеемся. И еще соседу не помешает, Мише Суслову, про него-то небось не сочиняют.
– Как бы его кондрашка не хватила.
– Не хватит, у него здоровья на десятерых. Когда, говоришь, он помереть-то должен?
– Месяцев за девять до вас. Но теперь-то вы его наверняка переживете на подольше. И да, у меня для вас приготовлен еще один подарок. Сейчас вручать или при всех? Этот можно показывать кому угодно без ограничений.
– Давай сейчас, чего уж тянуть.
Я протянул ему часы «Восток» – «Морская пехота». Это были механические часы с автоподзаводом, и единственное небольшое несоответствие времени заключалось в картинке на циферблате – там была изображена БМД. Какая именно, не разобрать. Но раз ее примут на вооружение в шестьдесят восьмом, то опытные экземпляры наверняка уже есть, так что тут не подкопаешься.
– Хорошие, – одобрительно сказал Брежнев, повертев часы в руках, – вот только почему «Восток» не нашими буквами?
– Так ведь вам, Леонид Ильич, придется много работать на международном уровне. А слово «Восток» буржуи после полетов наших космонавтов должны знать не хуже своих. Вот и пусть читают.
– Согласен. Спасибо тебе, Витя, уважил. Но у меня к тебе еще одно дело есть, потому и пригласил пораньше. Много ты мне интересных материалов предоставил, и вот я тут прочитал свои воспоминания, которые Аграновский написал вместе с Сахниным. По фактам там, конечно, все написано правильно. Но скучно же читать! Я там, на Малой земле, сам был раз сорок, и с людьми общался, и атаки фашистские отражал, мне до сих пор боевые товарищи письма пишут! Они – живые, и погибшие – достойны того, чтобы про них вспоминали и через поколения. А вот это, что тут за меня понаписали, вспоминать не будут. Я сам, читая, зевал. Ну нельзя же про такой подвиг – и так нудно!
– А не нудно Суслов не пропустил бы.
– Так год уже на внешних сношениях тот Суслов! Скоро вообще на пенсию уйдет. А ты дружишь с очень хорошим писателем, с Ефремовым. Попросил бы его, что ли.
Вот так, подумал я, от судьбы не уйдешь. Пытался Иван Антонович отбрехаться от такой чести и меня убедил, но вот на тебе. Похоже, все-таки придется ему писать еще и это.
– Ты не думай, – продолжал Леня, – лично прослежу, чтобы на обложке были обе фамилии. Не как тогда. Так и напишем – воспоминания Брежнева в литературной обработке Ефремова.
– В принципе, мысль вам пришла в голову здравая, но хотелось бы уточнить один момент. Есть же писатели-фронтовики, тот же Симонов, например, которые владеют темой лучше.
– Есть, конечно. Но я их попросить не могу. Могу только сделать так, что их якобы попросят, а на самом деле обяжут, но это будет совсем не то. Не пойдет тут писанина из-под палки.
– А Ефремова, значит, можете попросить?
– Тоже не могу, потому к тебе и обращаюсь. Ты-то можешь.
– Могу. И попрошу. Надеюсь, он мне не откажет. Но у меня к вам будет встречная просьба.
– Слушаю.
– Иван Антонович совсем недавно закончил новый роман – «Час Быка».
Ну да, в общих чертах так. А если уж быть совсем точным, то он закончил править тот текст, что получил из двадцать первого века. С мой точки зрения, получилось у него отлично, но у Брежнева и Демичева может быть другое мнение. Из книги исчезли все моменты, позволяющее рассматривать общество Торманса как вариант развития сегодняшнего Китая. Но зато появились новые, с которыми Торманс больше походил на продукт полного и окончательного вырождения «развитого социализма».
– Так вот, – продолжал я, – мне кажется, что книга получилась великолепная. Но неоднозначная, при желании там можно много чего усмотреть. И моя просьба состоит вот в чем – прочитайте эту книгу! А потом лично выскажите Ивану Антоновичу все, что вы о ней думаете. Он вполне вменяемый человек, и, если ваши возражения против чего-то там будут аргументированы, поймет их и, скорее всего, примет. И тогда точно с воодушевлением возьмется за художественную обработку ваших воспоминаний.
Брежнев, как уже говорилось, дураком не был и сразу понял, что ему предлагается. Публикация «Часа быка» в минимально урезанном виде в обмен на написание его мемуаров.
– Сильно хоть антисоветская книга? – задумчиво спросил он.
– С моей точки зрения, она вообще насквозь просоветская. Точнее, прокоммунистическая. Вы что, считаете, у нас все хорошо? Совсем-совсем, без исключений?
– Конечно, нет, я об этом и на съезде говорил.
– Ну вот, а Ефремов показывает, во что могут выродиться наши отдельные недостатки, если вместо борьбы с ними их будут замалчивать. И каких нравственных высот сможет достичь человек, если он вырастет в обществе, их давно лишенном. Вот я вам и предлагаю – сами прочитайте. Чего вам мой пересказ слушать, как в анекдоте про Карузо и Рабиновича.
– Что за анекдот? – заинтересовался Брежнев.
Я рассказал.
– Рабинович, говоришь, напел? – рассмеялся Ильич. – Ладно, прочитаю. Книга у тебя с собой?
– Нет, я же не знал, про что будет разговор.
– Тогда… ммм… в среду вечером сам мне ее привези, часов в девять. Действительно, Карузо лучше слушать в оригинале. Да, и телефон Ефремова мне прямо сейчас напиши.
Разумеется, Брежнев мог просто распорядиться, и референт узнал бы ему этот номер меньше чем за пять минут. Однако пошла бы хоть маленькая, но волна, и значит, Брежнев ее не хочет. Интересно.
Брежнев тем временем продолжил:
– С этим, будем считать, закончили. Теперь вот что. Как твое мнение, получится у вас высадка на Луне к пятидесятилетию Октябрьской революции? А то вон мне доложили, про это даже известный английский фантаст Кларк писал.
