Про детище СМЗ, воспетую в «Операции Ы» инвалидку, я знаю не понаслышке. Антонову как-то довелось проехаться на этом чуде, и впечатления остались прямо-таки незабываемые. Хоть это вроде и машина с ручным управлением, двух рук там явно мало. Четырех, пожалуй, тоже не хватит, вот если еще заиметь хвост, тогда, наверное, станет терпимо. А ведь Антонов к тому моменту был достаточно опытным водителем, чем вряд ли могут похвастаться сегодняшние инвалиды. Наверное, если такая машина одна на деревню, то ездить на ней можно, да и то есть риск кого-нибудь задавить, но даже в теперешней Москве уже очень опасно, несмотря на убогие скоростные и динамические характеристики. Нет, туда прямо напрашивается автоматическая трансмиссия. Поначалу сойдет и самая примитивная, на двух барабанных центробежных сцеплениях. Антонов как-то чинил мопед с такой коробкой и неплохо ее себе представляет, да и материалы по ней в двадцать первом веке будет найти нетрудно. Ну, а со временем, когда наша химическая промышленность сможет освоить выпуск подходящих ремней, вместо этого двухступенчатого убожества можно будет поставить нормальный вариатор. В общем, у инвалидной машины должно быть не больше трех органов управления – руль, газ и тормоз. А лет через пять-десять, наверное, прогресс дойдет и до одного – джойстика.
Однако такая машина годится лишь для тех инвалидов, которые хоть и на протезах, но как-то ходят. Если же они прикованы к креслу, то увы. То есть нужен еще одноместный вариант с плоским полом до самого зада, по которому инвалид прямо в кресле сможет вкатиться за руль. Кроме того, само кресло в идеале должно иметь электропривод. Это придется разрабатывать уже с нуля, сейчас ничего подобного не выпускается, но задача вроде вполне решаемая. Двигатель, правда, понадобится с горизонтальным расположением цилиндра, как у большинства скутеров из двадцать первого века. И вот когда СМЗ начнет выпускать подобную технику, инвалиды и их родные поймут, что власть наконец-то разула глаза в отношении их трудностей. А кто не поймет сам и сразу, чуть погодя прочитает про это в журнале «За рулем».
Ну, а потом дойдет очередь и до нормальных, с руками и ногами, граждан СССР. Потом – это потому, что их много. Гораздо больше, чем инвалидов.
Вот только следует учитывать, что возможности страны с двухсотмиллионным населением, то есть СССР, по обеспечению себя всем необходимым исчерпаны, причем как раз сейчас.
Они были в двадцатых годах, когда номенклатура выпускаемых товаров измерялась тысячами и даже десятками тысяч наименований. Более или менее сохранились до конца сороковых, когда счет пошел на сотни тысяч, но механизм планирования перестал справляться с обсчетом такого количества наименований.
Сейчас же счет выпускаемых позиций идет на миллионы. Никто уже не пытается планировать такие количества в натуральных показателях, Госплан оперирует валом, что не есть хорошо, но главное – дальше развиваться некуда. Когда потребуется выпускать десятки миллионов позиций, это просто некому будет делать. Вывод – экономика СССР или (а скорее и) его народ недосчитаются чего-нибудь необходимого, и чем дальше, тем этого недостающего будет больше.
В двадцать первом веке ни одна страна мира, даже полуторамиллиардный Китай, не производит сама все необходимое. И значит, Советскому Союзу следует сворачивать на магистральный путь развития уже сейчас. Правда, тут во весь рост встает проблема, которую скоро гениально озвучит Высоцкий:
– Где деньги, Зин?!
Ибо с валютой у СССР полный швах, даже наших дипломатов в ООН заставляют сдавать до восьмидесяти процентов жалованья. Кстати, с этим надо обязательно разобраться. Как так получилось, что Российская Федерация закупает за рубежом больше половины потребляемого ширпотреба и почти треть продовольствия, и ей вполне хватает денег? Ну или почти хватает. А экономически более мощный Советский Союз себе этого позволить не может. Неужели нам нечего продавать? Нефти вполне достаточно, одно Самотлорское месторождение чего стоит. Правда, нет труб для ее транспортировки, но их можно купить в счет будущих поставок той же нефти, как это совсем скоро сделают с газом.
И оружия у нас на складах длительного хранения чертова прорва, а ведь оно в той же Африке, да и не только в ней, пользуется постоянным спросом. Те же танки и бэтээры устаревших моделей лучше сейчас продать всяким обезьянам, чем в конце восьмидесятых резать их на металлолом. Но именно продать, а не подарить под сладкие обещания идти по социалистическому пути развития, ибо обязательно кинут, гады. Откуда они могут знать, что такое социализм, если это не только я, но даже Ефремов толком себе не представляет?
И наконец, если предприятиям выделять часть валютной выручки от экспорта их товаров – не как «Мечте», конечно, а немного, процента три, максимум пять, – они наизнанку вывернутся, но увеличат продажи. Лишь бы только директора всю валюту не зажали на личные нужды, они ведь могут. В общем, Володе Семичастному скучно не будет. И вообще надо намекнуть Брежневу, что число посадочных мест лучше увеличить заранее. Лишними они точно не будут.
И, под занавес, еще один важный вопрос. Как сделать, чтобы все успехи на выбранном пути становились заслугой Скворцова, пусть и работающего под мудрым руководством товарищей Брежнева, Косыгина и Шелепина, а в провалах заранее был виноват кто-то еще? Кстати, пока непонятно, кто именно, Обама ведь широкой публике совершенно неизвестен. Короче, нужен хороший, упитанный и убедительный козел отпущения. И где его взять?
Так ведь он должен быть не обязательно один, дошло до меня. Например, для Грузии есть просто замечательный козел, Мжаванадзе. Да, сажать его нельзя, но я ведь не обещал Брежневу, что не стану обвинять его во всех грехах и вообще смешивать с дерьмом. В общем, если грузин не может пойти и купить себе «Волгу», виноват в этом будет Мжаванадзе, а когда сможет – это будет заслуга товарища Скворцова. В Прибалтике скоро снимут Кэбина и Снечкуса, а там, глядишь, и до Рашидова очередь дойдет. В общем, с козлами особых трудностей не будет. Только бы мне не напортачить…
– Нам, – уточнил Антонов. – До сих пор вроде неплохо получалось, авось и дальше так же пойдет.
– Кто-то, по-моему, говорил, что это не его страна, и он тут что-то оптимизировать не может. Не напомнишь, кто именно?
– Ну так молодой был, глупый, и вообще, от ошибок никто не застрахован. Главное, их вовремя осознать, и все будет в порядке. Будем считать, что я осознал.
Эпилог
Д
есять лет для собаки – это уже далеко не молодость. Еще не совсем глубокая старость, но до нее уже недалеко, и наш Джулька исключением из этого правила не был. Ну да, он заметно постарел, обрюзг, почти перестал прыгать и бегать, а иногда даже ходил с заметным трудом.
– Вить, ты его немного полечить не можешь? – спросила меня Вера сразу после возвращения из Брюсселя.
Надо сказать, что собаки в смысле восприимчивости к экстрасенсорному воздействию делились примерно так же, как люди. Джулька оказался «никаким» для Антонова и «седьмым» для Скворцова, то есть возможности для поправки его здоровья было немного. А переводить его в «десятые» методом предварительного убиения мы с Антоновым не рисковали – у нас просто не было достаточной практики в исцелении собак. Хотя, конечно, если он начнет помирать…
