Бриджит глянула на меня искоса: коронный взгляд человека, который отлично знает, в чем дело, но не хочет распространяться на эту тему.
– Эй, нечестно! Говори, если знаешь!
– Да он на тебя не особо и злится, на мой взгляд, – отозвалась девочка. – Это так, остаточные явления.
– После чего остаточные-то?
– После Черных Пещер, конечно. Тогда он очень увлекся идеями того юноши, Игоря Печерского. Ты сам знаешь, каков Димка: не может смириться с нашим тайным существованием, мечтает о мире, в котором атлантам не нужно будет прятать свои способности. Игорь дал ему надежду. Потом Дима без всяких колебаний встал на нашу сторону и, конечно, не жалеет об этом. Но горечь-то все равно осталась. Подсознательно он тебя винит в своем душевном дискомфорте. Но ты не переживай, постепенно все забудется, или он сам поймет, насколько это глупо…
– Пока он поймет, я точно ему сломаю что-нибудь, – проворчал я.
И на этой ноте мы вошли в вонючий и темный подъезд Женькиного дома.
– Да, ты можешь подождать во дворе, – спохватился я. – Там запашок не очень и вообще…
– Нет, я с тобой, – возразила Бридж. – Когда столько всего непонятного происходит, лучше нам держаться вместе.
Да я и не против был, потому что задерживаться в Женькиной квартире не собирался. Вот только схвачу с вешалки куртку, а за остальными вещами позднее забегу. Можно было бы и вовсе о них забыть, но на кухне в мойке остался мамин любимый контейнер.
Я открыл дверь и ступил в прихожую. Свет зажигать не стал, теперь он мне без особой надобности. Вот она, куртка, валяется на тумбочке в паре сантиметров от моей вытянутой руки. Но что-то меня насторожило. Да и зашедшая следом Бридж мигом навострила уши.
С кухни доносились, в общем, ничем не примечательные звуки: позвякивала посуда, что-то громко шипело на сковородке, шаркали ноги по истертому линолеуму. Удушающе пахло мясной вываркой и подгорелым луком.
– Женька, это ты там?! – крикнул я, не трогаясь с места. Звуки разом стихли. Подождав пару секунд и не дождавшись ответа, я двинулся в сторону кухни, успев сказать Бридж:
– Оставайся тут.
В центре кухни застыла с поварешкой в руках и с видом величайшей растерянности старуха, которая по всем правилам должна была сейчас находиться в морге, а не варить себе суп. И на призрак она не походила, хоть и выглядела ужасно неряшливой и дряхлой. Тут старуха вышла из ступора и заорала:
– А ну, прочь пошли! Воры, взломщики! Да я вас!
И метнулась к плите, кажется, собираясь вооружиться кастрюлей с кипящим супом. Но я не собирался так просто отступать:
– Погодите! Я не взломщик, мне ваш внук дал ключ от квартиры. Просто вас же увезли в больницу, вот я и приглядывал за ним, даже ночевал здесь!
– Убирайся, – упавшим и далеко не таким воинственным голосом повторила старуха. – Нет у меня никакого внука.
– Как это? – растерялся я.
– Уходи! – Старуха почти умоляла, протянутые к плите руки она теперь молитвенно сцепила у острого подбородка. – Бабушка ничего больше не знает и хочет жить спокойно. Если вы скажете обо мне этому страшному человеку, он придет и накажет меня. Оставьте бабушку в покое, бабушка очень устала.
– Пошли, – дернула меня за плечо подоспевшая на крики Бридж. Кажется, она даже сердилась на меня. – Хочешь ее до сердечного приступа довести?
– А ничего, что от сердечного приступа она умерла еще вчера?! – рявкнул я, но все же вернулся в прихожую, схватил куртку. Ключи, которые держал в руках, хотел сперва бросить на тумбочку, но, подумав, запихнул поглубже в карман. Нет, я с этой квартирой еще не закончил.
– О ком она говорила? – спросила меня Бридж на лестнице. – Что за страшный человек?
– Точно не знаю. Но не удивлюсь, если мы как раз с ним недавно мило пообщались, – ответил я, перескакивая пролеты.
На улице, направляясь в сторону лесопарка, мы продолжили разговор.
– Ничего не понимаю. – Кажется, эти слова уже можно заявлять моим родовым девизом. – Если все это какой-то розыгрыш, то зачем он понадобился? Чтобы заманить куда-то Женьку под предлогом детского дома? А зачем такие трудности, если его, хиляка, в двух пальцах можно унести?
Бриджит о чем-то сосредоточенно размышляла, я даже не ждал, что она меня слушает. Но девочка ответила:
– Знаешь, мне не кажется, что кто-то охотился на этого мальчика. Старая леди сказала, что у нее нет внука, а ведь мальчик должен был знать, с бабушкой он живет или нет. Значит, он тоже кого-то перед тобой изображал, во что-то играл.
– Да, – согласился я. – Но наверняка мы этого не знаем. Могли и обмануть мальчишку насчет бабушки. Только зачем? Как думаешь?
– Думаю, тебе нужно на время забыть о мальчике, пока не поступила дополнительная информация, – мягко посоветовала Бридж. – Едва ли ему сейчас что-то грозит. А нам нужно дождаться возвращения нашего директора.
– Вот только вопрос, когда он вернется, – сердито буркнул я себе под нос. Все вокруг шло как-то наперекосяк.
– Мы как раз вчера обсуждали это с ребятами и решили, что пора что-нибудь предпринять. Завтра исполнится две недели, как они ушли. Мистер Соболь не оставил бы наш лагерь на такой солидный срок. Значит, что-то случилось, и нужно отправляться ему на выручку.
– Когда? – встрепенулся я, тут же забывая о Карамыше.
– Завтра ночью.
– И кто пойдет?
– Ну, тогда мы прикинули, что идти должны Соединившиеся, то есть Милена с Борисом и вы с Иолой. Но теперь происходит столько странного, что, наверное, придется переиграть. Ну, чтобы не оставлять лагерь без охраны в случае опасности.
– До сих пор не врубаюсь, кто нам может угрожать, – пробормотал я, испугавшись, что оставят как раз меня. – Мы ведь, наверное, сильнее всех на свете, даже до соединения?
Бридж с протестующим мычанием помотала головой:
– Это не совсем так. То есть это могло быть правдой столетия назад. Но сам подумай, если на лагерь нападут с оружием, да еще прикроются невинными людьми в качестве живого щита, – что мы сможем сделать? Убивать мы не можем – значит, убьют нас.
Я уже проходил через подобное, поэтому спорить не стал. Шел по проспекту и размышлял о том, сколько информации вывалим на ребят в лагере. Интересно, отнесутся они к этому серьезно или Димка снова сведет все к насмешкам и подозрениям?
Но главное, чтобы не отменился поход в Нижний мир. Завтра ночью, а сейчас уже скоро вечереть начнет, один только день остался… Если бы я только знал тогда, каким кошмаром этот день для всех нас обернется.
Завибрировал в кармане брюк телефон; если это вдруг Женька, то ему придется многое мне объяснить! Но на табло я увидел имя «Тася». И от волнения едва не уничтожил мобильник путем рефлекторного сжатия во вспотевшей ладони.
