Однако, пройдя до нового поворота тропинки, Тер-Андроль заговорил сам:
– Вообще-то будет честно предупредить, что вы связались с самым выдающимся неудачником Черных Пещер. Да, так будет справедливо, ведь мы сейчас движемся навстречу неведомой опасности.
– Но разве в Черных Пещерах?.. – под уничтожающим взглядом Иолы я поспешно закашлялся.
– Не все неудачники? – легко подхватил мою мысль биорд. – Вовсе нет. Большинство здешних обитателей уверенно стоят на ногах и довольны судьбой. Я же долго не мог смириться с тем, что родители привели меня сюда. Но потом у меня появилась мечта: стать великим наездником, побеждать во всех турнирах. Я всей душой полюбил своего юного дракончика, возился с ним днем и ночью. Он был несколько неуклюжим, иногда заваливался на крыло, возможно, последствия внутрияйцевой травмы. Знающие люди советовали мне сменить напарника, но я лишь смеялся и твердил, что мы с моим драконом обязательно справимся, а небольшой дефект только придаст ему шарма. А потом случилось непоправимое: во время игры моего друга занесло в сторону, и он столкнулся в воздухе с другим драконом. А между ними оказался один из судей…
Иола ахнула и тут же закрыла рот ладонью. А я прошептал: – Отец Энерира…
Биорд печально склонил голову:
– Да. Он заплатил жизнью за мою самоуверенность. После этого моего Гар-Гука отослали в дальнее селение, чтобы использовать там на сельскохозяйственных работах. Все понимали, что он не виноват, но у кого из жителей хватило бы духа снова видеть его на турнирах? Я же остался здесь, пытаясь снискать прощение у семьи погибшего.
Гар-Гук? Где-то я уже слышал это имя, и явно не от нашего хозяина. Я даже взмок от волнения, а потом вдруг вспомнил: конечно же, в Пещере Ложных Воспоминаний, когда ко мне подселилась личность юного биорда! Он пришел, чтобы забыть о девчонке-однокласснице, с которой они когда-то тайком летали над лесной поляной и считали кроликов. Парень хотел забыть об этом, потому как считал, что воспоминания детства мешают ему твердо управлять своим драконом.
А Тер-Андроль продолжал свой рассказ:
– Но все стало только хуже: пару месяцев спустя мать Энерира ушла в Пещеры и там навеки потеряла свою личность. И как знать, не мое ли назойливое желание объясниться толкнуло ее на такой шаг. А Шакракумор… Он даже не смотрел в мою сторону до вчерашнего вечера, когда сам заявился в мой дом. Понимаю, что лишь тревога за вас, его гостей, толкнула гордого флэмма на такой шаг. Но наше примирение позволило моим крыльям вновь окрепнуть – в прямом и переносном смысле слова. Этой ночью я впервые за долгий срок слетал навестить Гар-Гука. Видели бы вы, как малыш был счастлив! И я торжественно пообещал ему, что найду способ исправить свою жизнь, – а значит, и его.
Я был очень тронут этой историей, Иола же оставалась в скептическом настроении. В ее глазах явственно читалось: «Если погибнете – точно ничего не исправите».
К счастью, ей хватило ума не высказать это вслух.
Тропинка вывела нас на просторную поляну, где изумрудная трава была расцвечена искрами всевозможных ягод, по большей части мне незнакомых. Никакого намека на следы живых существ я здесь не обнаружил.
– Эта полянка – граница двух миров, нашего и Срединного, – пояснил биорд. – Считается, что на нее может ступить лишь тот, кто твердо решил продолжить путь. И что вернуться с нее назад уже нельзя. Скорее всего, обычное суеверие, однако сами видите: проверять никто не решается.
И первым широко шагнул вперед, мы – следом. Утонув по колени в изумрудной траве, я тревожно оглянулся на тропинку. Потом кое-что вспомнил и спросил нашего нового спутника:
– Вы упоминали о каком-то своем козыре, который может нам пригодиться. Не скажете, что это такое?
Биорд, уже приближавшийся к зеву пещеры, обернулся на меня с самым лукавым выражением на лице:
– А вы не догадались? Моя поразительная неудачливость и есть тот самый потайной козырь. Должно же мне когда-то повезти, да и вам со мной заодно? И почему бы этому не случиться в минуту смертельной опасности?
Иола хихикнула, я же испытал жестокое разочарование. Тоже мне, шутник пернатый!
Вот и вход в туннель. Биорд немедленно развязал свою суму, достал три фонарика и раздал нам. Честно сказать, мы с Иолой не очень-то в них нуждались, но не стали огорчать нашего спутника отказом: он выглядел таким гордым, что все продумал до мелочей.
Я мысленно припоминал дорогу: не слишком длинный туннель вел в пещеру, где Данко приводил нас в чувство после веселенькой встречи с клээками и где мы заночевали, потому что были не в силах продолжить путь. Между тем пещера совсем небольшая, совершенно пустая, пройти ее даже обычным шагом можно за полчаса. Снова туннель и пещера побольше, с клээками, ее разумнее будет пересечь на нашей атлантской скорости, с Тер-Андролем под мышкой. И все, мы в Срединном мире!
Туннель на этот раз показался мне длиннее. В какой-то момент я даже ощутил смутное беспокойство, но тут он уже закончился, и мы вошли в пещеру. Справа ярко пылал костерок, который не был заметен из туннеля. Возле огня копошились две фигуры, лотт и флэмм. А рядом с костром лежал циклоп и время от времени жалобно постанывал.
– Эй! – Лотт обернулся на шум наших шагов. – Мазь от ожогов есть?
– А то как же.
Тер-Андроль покопался в своей суме и бросил невидимке флакон. Тот ловко поймал его на лету и поспешил к пострадавшему циклопу, вытряхивая на ладонь ярко-лимонную субстанцию, похожую на желе, – именно ею Данко вымазал нас с головы до ног после знакомства с клээками.
– Что случилось? – спросил наш биорд, преспокойно направляясь к костру.
Мы, осторожничая, неспешно потянулись за ним.
Колдующий над огнем флэмм ответил, вздыхая:
– Да пошли вот пострелять клээков, только не учли их повышенной активности. Уж не знаю, что на них нашло, но сегодня они в ударе. Пришлось укрыться в этой пещерке, да еще на нашего друга мази не хватило.
И вдруг – мы с Иолой как раз вышли на свет – стремительно вскочил на ноги:
– Эй, кто это с тобой?
– А, это атланты из Верхнего мира, – нарочито равнодушным голосом сообщил Тер-Андроль, явно наслаждаясь своим триумфом. – Гостили у нас в Черных Пещерах.
Лотт прекратил втирать мазь в ноги циклопа и тоже встал, широко разведя руки-палочки, а пострадавший приподнялся на локтях и вперил в нас единственный изумленный глаз.
– Как там, в ваших Пещерах? – первым пришел в себя флэмм. – На самом деле так ужасно, как принято думать?
– Лично я не стал бы доверять детским сказочкам, – парировал биорд. – Мне там все по душе.
– Простите, – звонко заговорила на общем языке Иола. – Разве вам можно здесь находиться? Ведь это уже и есть Черные Пещеры, а жители Срединного мира…
– В них не суются без крайней нужды, – подхватил лотт. – Но формально границей считается тот туннель, по которому вы только что пришли. Пещера клээков и эта – вроде как нейтральные по недавнему распоряжению Великого Жреца. Думаю, он просто пожалел бедолаг, которые хиреют без приключений.
