– Ты поняла, о чем они говорили? – спросил я Иолу, когда каменная махина вновь стала сплошной и неприступной.
Вид у девочки был малость ошалевший, будто она не понимала, что сейчас произошло.
– Н-не совсем. Они говорили на какой-то странной смеси древних языков, да еще с непонятным акцентом. Слушай! Наверное, нам следовало сразу бежать к ним, объяснять ситуацию. Но я так глупо растерялась из-за языка…
– А выглядели они как! – подхватил я. – Настоящие мутанты! Слушай, но ведь ученые – достояние нации, их приглашает к себе сам Великий Жрец, на их награждение даже выводят из анабиоза их предков. Как же они могут быть такими?!
– А с чего ты взял, что это ученые? Я вот лично совсем не уверена.
– А кто тогда? Ты хоть что-то разобрала из их беседы?
Пришлось повторить вопросы пару раз, пока Иоланта начала хоть как-то на меня реагировать.
– Ну так, через слово. Говорили о всякой ерунде, что повара сегодня не будет и придется самим готовить, хорошо, народу не много. Да, но они же не сказали: хорошо, что нас всего двое, – оживилась девочка. – Значит, будет еще кто-то. И вот к этому кому-то я просто выйду и все объясню. Ведь так по-дурацки теряем время, а вдруг Тер-Андроль еще…
Она не договорила.
– А может, там внутри уже кто-то есть, откуда ты знаешь?
– Верно, – сникла Иола.
Я опытным путем установил, что могу ходить, хоть и ступая только на носок правой ноги. Вдвоем мы обследовали стену в том месте, где касался ее ученый. Заметили даже нечто вроде красноватого свечения, пробивающегося сквозь камни. Я приложил ладонь – ага, размечтался. Мы снова вернулись на свой наблюдательный пункт под прикрытием живой изгороди.
Вдруг Иоланта дернула меня за рукав так, что ткань затрещала:
– Гляди, открывается!
Блок снова бесшумно уехал в сторону. Одноглазый появился в проеме, толкая перед собой железную тачку с одним колесом и высокими бортами. Вот теперь он выглядел настоящим монстром, преодолевая неудобный для такого транспорта высокий порог, не переставал злобно орать через плечо. Угомонился, только когда блок встал на место, и покатил тачку вдоль черной стены.
Я перевел взгляд на Иолу:
– Ну, поболтаем с этим типом?
И испугался: никогда не видел у нее таких жутких глаз, хоть и повидал свою подругу во всяких ситуациях. А с таким меловым лицом ей вообще следовало валяться в отключке.
– Иола, что случилось?!
– Пойдем скорее, Алеша, – простонала Иола, увлекая меня в противоположную сторону от той, куда ушел Древний с тачкой.
Мы обогнули здание, при этом Иола каждый раз опасливо выглядывала из-за очередного угла. А потом вдруг охнула и бросилась бежать наискосок от здания, где на открытом пространстве лежало что-то пестрое, бесформенное…
– Тер-Андроль! – завопил я, обгоняя ее.
Через секунду я уже стоял над телом биорда, страшась его коснуться. Лежал он в неестественной позе, конечности раскиданы, левая рука словно перекушена в области плеча и держится чуть ли не на лоскутке кожи.
– Он жив? – выдохнула Иола. – Послушай сердце!
Я послушно рухнул на колени, прижался ухом к обнаженной груди биорда. Конечно, услышать ничего не удалось из-за бурной пульсации крови в моей собственной голове. Тогда, отпихнув меня, она сама взялась за дело, кажется, с тем же результатом. Я тем временем завладел правой рукой биорда и лихорадочно прощупывал ее в поисках пульса. И вдруг рука Тер-Андроля слабо дернулась в моей, раздался тихий стон.
– Жив! – крикнула Иола. – Бери его и неси к лесу, а я сбегаю за нашими вещами. Только не тряси!
Я, правда, очень старался. Скоро мы с Иолой встретились на небольшой полянке под прикрытием незнакомых мне деревьев, на самой границе леса и пустыря. Девочка, отстранив меня, мужественно взялась промывать страшную рану Тер-Андроля, вливать ему воду в рот и делать множество других вещей, пока я старался смотреть в другую сторону, но ловил, как музыку, каждый стон биорда: это означало, что он еще жив.
Наконец Тер-Андроль слабо заерзал на траве, выбирая удобное положение тела, и задышал чуточку ровнее. Я воспользовался этим, чтобы задать Иоле измучивший меня вопрос:
– Что сказал тот урод?
– Он сказал: «Твоя чертова птица опять оставила мертвечину протухать на нашем дворе», – не оборачиваясь, отчеканила Иоланта.
– Блин, Иола, почему мы не схватили того типа и не ворвались в здание?! – завопил я.
– Потому что я надеялась, что Тер-Андроль жив и мы успеем спасти его, вот почему! А разборки отняли бы драгоценное время. Ты видел ту штуку на поясе у типа?
Действительно, когда одноглазый выполз с тележкой, на нем был короткий распахнутый халат, а под ним широкий кожаный пояс с подвешенной на нем какой-то треугольной штукой, белой с красной шкалой. И это вполне могло быть неизвестное нам оружие Древних – как оказалось, мы слишком многого о них не знали.
– Ладно, все понял, – поспешил я сдаться. – Ты права.
А затем я услышал приближающиеся шаги, вскочил и шагнул вперед, заслоняя собой девочку с биордом.
Глава семнадцатая
В Зеркальном лабиринте
На поляну, строго придерживаясь тропы, вышли два лотта в зеленовато-бурых, сливающихся с окружающей средой комбинезонах. Шли они неторопливо, один что-то на ходу записывал в блокнот, второй внимательно глядел по сторонам, время от времени срывал листик или травинку, разминал между пальцами, нюхал. Увлеченные своим делом, нас они заметили с расстояния в десяток шагов. И застыли на месте.
– Не волнуйтесь! – поспешно заговорил я на своем ломаном общем. – Мы – атланты, находимся здесь с разрешения Великого Жреца. Мы немного заблудились в Заповеднике, и на нашего друга напала хищная птица.
Тут я сделал шаг в сторону, давая им возможность лицезреть изломанное тело биорда посреди симпатичной ухоженной полянки. Потрясение на лицах лоттов сменилось настоящим ужасом. Первый, уронив блокнот, тут же бросился осматривать и ощупывать бедолагу. А второй спросил скороговоркой:
– Когда это случилось?
– Примерно четыре часа назад, – не поднимая головы, ответила Иола.
– Четыре? Но почему вы не позвали на помощь?
– Мы не сразу сумели отыскать нашего друга, – сказал я. – А лифты заблокированы.
– Так нужно было разломать шахту и подняться в город! Было здорово видеть нормальную реакцию Древних на несчастье с соплеменником. Если вначале я держался настороже, то теперь понемногу расслабился. Вероятно, эти двое были служители Заповедника, совершавшие утренний обход своих владений.
