Но нужно было еще раздобыть таблетки. Я зашел в ванную, нашел баночку, про которую говорила Иола. Всю взять побоялся – вдруг мать хватится, – просто отсыпал в нагрудный карман горсть. На всякий случай, хотя Иола несколько раз повторила, что достаточно будет и двух таблеток.
Когда я уже лег в постель, в комнату на цыпочках вошла мама. Она присела у меня в ногах и взяла за руку, как раньше, когда я был совсем маленьким. Даже в полутьме я заметил на ее щеках полоски слез. И сам едва не разрыдался.
– Мам, да все со мной нормально, – сквозь спазмы в горле прохрипел я. – Ты скоро сама поймешь, что все хорошо.
– Ладно, Алеша, договорились, – ласково проговорила мама и погладила меня по руке. – Главное, ты вернулся.
– Только не отправляйте меня в больницу, ладно? – против своей воли ляпнул я. Почему-то мне казалось, мать непременно ответит, что все в порядке, не отправят. Но она сказала совсем другое:
– Нужно немного подлечиться, сынок. А потом все наладится. Ты ведь уже лежал в больнице, знаешь, что бояться там нечего.
Я промолчал. Ничего, после сегодняшней ночи они живо передумают.
– Я пойду, – вздохнула мама. – Знаешь, мы ведь с отцом, кажется, вообще не спали с того дня, как ты пропал. Нужно хоть немного отдохнуть.
Тут я сильно огорчился. Жалко, что у нас с Иолой не было времени в запасе. И сегодня ночью моих родителей ждала та еще побудка.
Когда мать вышла из комнаты, я быстро бросил в рот две таблетки. И пожалел, что забыл про воду. Таблетки были не горькие, в оболочке, но почему-то никак не желали проскальзывать в горло.
Прошло, наверно, больше часа. Похоже, таблетки не действовали – сна не было ни в одном глазу. Может, просрочены? Я отчаянно крутился с бока на бок и с каждым мгновением все больше впадал в отчаяние. Потом вскочил с кровати, зажег настольную лампу, посмотрел на часы и ужаснулся: уже час! А ведь Иоле так далеко идти, и парни с ключами, возможно, будут ждать ее до определенного срока. Как же она сейчас ненавидит и презирает меня!
– Я сейчас, сейчас, – пробормотал я в пространство. Потом схватил рубашку, вытащил из кармана оставшиеся таблетки и закинул в рот.
Очнулся я в очень странном месте. Потолок над моей головой был явно не тот, что в моей комнате, – слишком белый и высокий. Я попытался повернуть голову и осмотреться, но почему-то не смог этого сделать. Зато отчаянно запершило в горле. Попытался откашляться, но тут горлу сделалось так больно, что я громко застонал. И немедленно надо мной склонилась какая-то женщина.
Судя по белому халату, медсестра.
– Тише, не разговаривай, – предупредила она. И приложила палец к губам.
Мне стало страшно. Почему я не помню, как оказался в больнице? А главное, что это за больница? Неужели та, в которую меня собирались отправить до моего побега из дома? Но как, когда меня сюда доставили?!
Я попытался сесть. Немедленно подступила едкая тошнота, перед глазами все распалось на точки. Медсестра подхватила меня за плечи и сердито зашипела:
– Да лежи ты, прыткий! Капельницу вырвешь!
Оказавшись снова в лежачем положении, я несколько раз судорожно сглотнул, прогоняя тошноту Где я? А главное – где Иола?!
Я пытался сообразить, куда она могла подеваться. Допустим, я все-таки спал хотя бы пару часов, и ей удалось выскользнуть из больницы. Сколько она успела пройти? От поселка, где расположена больница, до нашего города идти вдоль железной дороги примерно полчаса. Потом я проснулся, а она, возможно, в этот миг где-нибудь упала и сейчас совершенно беспомощна. А вдруг ее переедет поезд? Может, мне стоит заснуть, чтобы у нее появился хоть какой-то шанс? Я постарался расслабиться – и действительно отключился.
Проснулся, когда в палате уже было светло. Медсестра куда-то исчезла. А потом я услышал, как кто-то вошел в палату.
Я лишь чуточку приоткрыл глаза и увидел рядом с собой какого-то пожилого врача в окружении двух других, помоложе. Понятно, утренний обход. Я специально не стал показывать, что проснулся: такие никогда ничего не объясняют. Но может, он скажет что-то тем, другим?
Сработало. Врач осмотрел капельницу, проверил мой пульс, потом коротко сказал сопровождающим:
– Попытка суицида. Наглотался таблеток. Четырнадцать лет.
– Когда его привезли? – спросил кто-то.
– В половине третьего. Родители до сих пор ждут в приемном покое.
Шаги и голоса стали удаляться. Ну, теперь я хотя бы знал, что со мной произошло. И это было ужасно.
Теперь я не только неуправляемый псих, маньяк-разрушитель – я еще и самоубийца. Значит, психбольница мне обеспечена на всю оставшуюся жизнь. Родители, наверное, с ума сходят. Интересно, кто меня нашел в середине ночи? Ведь до того времени Иола никак не могла до нас добраться.
Вдруг страшное подозрение заставило меня похолодеть. А если это – очередная пакость Иолы? Может, она вовсе не раскаивалась, когда рассказывала о том, каким образом превратила мою жизнь в кошмар? А спокойно просчитывала, как доконать меня окончательно? Что ж, ее план сработал.
Да, но Иола четко сказала мне, что нужно выпить только две таблетки. А с двух таблеток я бы тут не оказался. Я сам виноват, так накрутил себя перед сном, что не смог уснуть, и с отчаяния сожрал еще кучу таблеток. Нет, Иола ни в чем не виновата. А вот я наверняка все испортил.
Так, допустим, меня привезли сюда в половине третьего утра. Наверняка сразу стали будить – это я в книжках читал. Правда, я этого не помню, но, пока мне не промыли желудок, уснуть точно не давали. Где в это время была Иола? Потом я все-таки уснул, и она, возможно, сумела добежать до нашего дома. Но родителей дома не было. А сестра? Она наверняка не открыла бы какой-то девчонке, которая трезвонит среди ночи. И я не узнаю, что случилось с Иолой, пока мой организм не очистится от лекарств. А это, похоже, случится очень не скоро.
Через пару часов меня перевели в обычную палату и пустили ко мне маму. Было невыносимо видеть, какая она бледная, как измучена бессонной ночью и новой бедой.
– Мама! – заговорили прежде, чем она задала вопрос. – Только не думай, что я в самом деле хотел… ну, ты понимаешь. Да я о таком даже не думал никогда! Я просто не мог уснуть и вспомнил про твое лекарство в ванной. Ну, я же не знал, что оно такое сильное.
Мать молча погладила меня по голове. Я понял, что она мне не верит. Слишком много всего произошло за последнее время.
– Мама, а больше этой ночью ничего не случилось? – спросили.
Она так и дернулась от моих слов:
– Господи, да что еще могло случиться?!
– Ну, я не знаю… Кто меня нашел?
– Я, – сказала мама и снова вздрогнула, наверное, от воспоминаний. – Мне не спалось, я сходила за таблетками и увидела, что их осталось как-то слишком мало. Пошла в твою комнату, зажгла ночник… И поняла, что с тобой что-то не так.
