– Тогда я сам к ним спущусь, – произнес я не слишком уверенно. И, словно во сне, зашагал к двери. Кира вцепилась обеими руками в мое плечо:
– Алешка, не смей! Они этого и ждут, понимаешь? Это называется психическая атака.
– Но что же делать?!
У Киры снова опустились руки.
– Я не знаю. Может, прикинуться больной и как можно дольше не ходить в школу? Надоест же им торчать под домом, в конце концов!
– Слушай, а если я тебе найду провожатого? – спросил я. – Чтобы отводил тебя до школы, а потом приводил домой?
– Провожатого? – подозрительно сощурилась Кира. – Какого-нибудь восьмиклашку, что ли? Спасибо, не надо.
– Почему восьмиклашку? Он из девятого, но по возрасту еще старше…
Кира аж подпрыгнула на месте:
– Так ты про Ваньку Разина, что ли?!
– Ага…
– С ума сошел?! Я с этим типом рядом не появлюсь! Меня же в школе задразнят!
– Ну, если тебе больше по душе компания тех типов…
Я кивнул в сторону окна. Кира задумалась, и думала долго. Должно быть, просчитывала варианты. Потом выдавила сквозь зубы:
– Ладно, согласна. Только чтобы он меня встречал у дверей квартиры и назад так же приводил. Одна я теперь по улице и шагу не ступлю. Усек?
– Ладно, сейчас позвоню Ивану, – вздохнул я. Представляю, как он обрадуется такому поручению. Но тут уж ничего не поделаешь. Больше мне обратиться не к кому.
На следующее утро я еще валялся в постели, когда в мою комнату просочился Иван. Выглядел он очень деловым и озабоченным, под мышкой зажимал раздувшийся портфель, из которого беспорядочно торчали книги. Наверное, захватил все учебники на всякий случай.
– Привет! – сказал он. – Я, это, за Киркой зашел.
– Спасибо! – отозвался я.
Ванька аж покраснел от моей благодарности.
– Двоек нахватаю, – произнес он беззаботно. – Я вообще-то не собирался сегодня в школу тащиться. Но раз надо – заметано.
Он тяжело переступал с ноги на ногу, и я понял, что моего друга мучит какая-то тайная забота.
– Что, Вань? – спросил я.
Он с подвыванием вздохнул, потом полез в карман и достал ключ, так хорошо мне знакомый, от замка на дедовом доме. Ванька осторожно, словно драгоценность какую-то, положил ключ на краешек моего стола.
– Слушай, пусть полежит здесь, пока я твою сеструху домой не доставлю, – тихим голосом попросил он. – А то мало ли чего. Вдруг подеремся с этими чертями и всех в ментовку загребут? Или еще какая непруха. А Иолка там совсем одна, запертая, о ней даже позаботиться некому…
– Только не вздумай с ними драться! – вскричал я.
– Не, не собираюсь. Что я, самоубийца, что ли? Но, сам понимаешь, они могут первые начать. Тут уж куда деваться.
Я тяжело перевел дыхание: теперь еще и лучшего друга подставил.
– Так ты усек, да? – спросил Иван. – Кирка сказала, что в три мы должны быть дома. Значит, если нас в три почему-то не будет, то…
Иван выразительно покосился на ключ. Я коротко кивнул. Тут Кира завопила из прихожей, что больше не станет ждать ни секунды, и Ванька метнулся туда.
Глава четырнадцатая
Катастрофа, и не одна
После их ухода я побрел в гостиную – разведать обстановку Оказалось, что мама на работе, а сторожить меня остался отец. Конечно, он сидел в своем кабинете и вел непрерывные переговоры по телефону Я вернулся к себе и взял в руку Ванькин ключ.
Мне вдруг ужасно захотелось оказаться в том домике. Но вот зачем – этого я не понимал. Может, из-за проклятых таблеток я давно не видел Иолу и хотел убедиться, что с ней все в порядке?
Только это было слабое оправдание. Раньше я радовался, когда не видел во сне эту девчонку, недобрую и раздражительную. Вот кого бы мне сейчас в самом деле хотелось повидать – это Тасю. Интересно, знает ли она, как я уделал Карлова?
Вообще-то я был уверен, что она – на моей стороне. Ведь не сломай я Пашке руку, меня, может, уже бы похоронили. Но вдруг она считает, что существовало мирное решение проблемы? Ванька как-то говорил, Тася терпеть не может тех, кто дерется и нарывается. Я места не находил, так меня мучили эти вопросы.
Но и ключ не давал покоя. Меня словно магнитом тянуло в маленький домик в лесу. Я метался по комнате и сжимал ключ в руке так, что заныла ладонь.
Что же это происходит? В голову полезли пугающие мысли. А вдруг Иоле нужна моя помощь, она зовет меня, а я не могу ее слышать, но могу кое-что чувствовать. Если бы только можно было выходить на улицу! Я бы мигом туда сгонял и избавился от тревоги.
И тут в комнату заглянул отец.
– Привет, сынок! – сказал он.
Я усилием воли прикинулся спокойным и расслабленным.
– Слушай, – не совсем уверенно продолжал отец, – мне нужно отойти по делу. Кстати, по твоему. Хочу переговорить с семьей пострадавшего – кажется, намечается мировая. Но тебе со мной ходить не стоит, незачем дразнить гусей. Так как, если отлучусь на часок, сможешь сам посидеть дома? Ну, чтобы без проблем?
– Конечно, – ответили, заранее зная, что в очередной раз обману его доверие.
– Не хочется тебя запирать. Давай просто договоримся, как мужчина с мужчиной: ты ничего не выкинешь и на улицу не пойдешь. Хватит уже, догулялся.
– Давай договоримся, – кивнул я.
– Да, если позвонит мама и спросит меня, скажи, что я уснул, – смущенным голосом попросил отец.
– Ладно.
Я не мог дождаться, пока он покинет квартиру. Все складывалось просто замечательно. Ванька появится не скоро, отец тоже наверняка за час дела не решит. А я лишь сбегаю туда и обратно.
Едва за отцом закрылась дверь, я набросил куртку и влез в ботинки. Проследил из окна, как отъезжает отцовская машина. И кинулся на улицу.
До домика в лесу я добежал за рекордный срок. И даже почти не запыхался, только взмок так, что на ходу скинул куртку Тревога не отступала.
Нет, кажется, замок на месте и никто поблизости не болтается. Я заскочил в дом, отдышался, потом медленно вошел в комнату.
Мне вдруг стало невыносимо неловко. Заглянуть за занавеску я даже не посмел. Зачем, зачем я сюда явился? Что Иола подумает насчет моего странного визита? И Ваньке наверняка расскажет… Хотя, если разобраться, Иван тут вообще ни при чем.
Я присел к столу, пару минут приводил в порядок дыхание и собирался с мыслями. Потом заговорил.
