– А к нам они как относятся? – не утерпел я.
– К нам – нормально. Мы же их братья по разуму, забыл? Это они дали нам искусственное небо и еще много чего. Правда, вначале они решили, что мы встанем на их сторону, когда начнется решающая битва.
– Битва… с кем? – поперхнулся я воздухом.
– С людьми, естественно, – как ни в чем не бывало заявил Васильев. – Им же неохота вечно сидеть под землей. Только мы им популярно объяснили, что выросли среди людей и воевать против них не станем. А главное, даже если бы нам охота была повоевать, мы все равно не можем этого сделать. Ну, ты знаешь почему…
– Не знаю, – честно признался я, сгорая от любопытства. – Почему?
Тут Дима глянул на меня искоса и некоторое время словно бы боролся с собой. Потом с сожалением произнес:
– Нет, если тебе Ильич об этом еще не сказал, то и я не стану. Он же у нас босс, верно? Узнаешь в свое время.
Потом резко развернулся на пятках и воскликнул:
– Ладно, пошли тебе комнату выбирать!
Выбор пещеры для проживания не занял много времени, потому что я остановился на первой же, какую показал мне Дима.
Она была раза в два больше моей комнаты в родительском доме, и в ней оказалось все необходимое для жизни. Отсутствие окон компенсировал мягкий и теплый свет особых ламп. Здесь и намека не было на сырость или затхлость. Да хоть бы они и были – за последнее время я ко всему притерпелся. Не это сейчас меня волновало.
– Слушай, – спросил я, когда мы сели за стол пить чай (в пещерке был небольшой закуток со всем кухонным оборудованием). – Тут вообще как с режимом? Могу я отсюда уйти, когда нужно, или должен кого-то ставить в известность?
Дима поперхнулся чаем и уставился на меня, как на идиота. Потом спросил:
– Я не понял, зачем тебе отсюда уходить? Тут отлично!
– Ну, понимаешь, я ведь живу в этом городе, – сказал я. – До зарезу нужно кое-кого повидать.
Но Дима продолжал таращиться на меня, и мне стало очень-очень не по себе. А вдруг отсюда вообще нельзя уйти, никогда? Я же теперь вроде как посвященный, может, дальнейшая жизнь будет протекать в этом подземелье?
– Не, уйти ты можешь в любой момент, тут не тюрьма, – утешил меня Васильев. – Только я все не врубаюсь, зачем тебе это нужно.
– Да как зачем?! Родителей повидать, друзей! – вскричал я, пораженный его тупостью в этом вопросе.
Дима с сожалением покачал головой:
– Ну, это ты зря, брат! Тебе надо с ними рвать, а с родителями так в первую очередь. Здесь у всех ребят есть родители, только все уже от них отошли понемножку. Я, например, сообщил своим, что поступил в Питере в Суворовское училище, потом писал все реже и реже, а после совсем прекратил. Может, они до сих пор думают, что я в училище парюсь.
– Зачем?! Почему нужно рвать с родителями?
– Да как ты не понимаешь? – разозлился парень, даже губы у него побелели. – Само наше существование – это угроза для них. Тебе что, плевать на предков? Конечно, они здорово огорчатся и все такое. Но зато будут живы и здоровы. Ты будь доволен, что до сих пор все обошлось… И не тяни с разрывом.
– Не знаю, обошлось ли, – прошептал я. – У меня сестра пропала.
– Блин! – Парень выразительным жестом хлопнул себя по лбу. – У тебя еще и сестра есть?! Вообще абзац! Сочувствую. Они наверняка до нее уже добрались.
– Да кто до нее добрался?!
– Не знаю, – вздохнул Дима. – Инквизиция, к примеру. Или еще кто похуже.
Слушая его, я, сам того не замечая, уцепился в волнении за край стола. Громкий хруст – и в моих руках остался солидный кусок дерева, а по столешнице побежали трещины. Дима успел подхватить свою чашку и невозмутимо заметил:
– О, похоже, твою половинку уже привезли. Пойдешь к ней?
– Нет! – Я вскочил на ноги. – Мне срочно нужно в город! Вечером вернусь, расскажешь, что ты знаешь об этих… которые мою сестру украли!
И я бросился к лестничной шахте. С подъемом никаких проблем не возникло: я просто взлетел по лесенке, едва касаясь перекладин. Оказавшись наверху, позвонил Тасе – и только тогда, кажется, перевел дух, когда услышал в трубке ее тихий голос. Мы договорились встретиться через пятнадцать минут у моей школы. Мне необходимо было своими глазами убедиться, что с ней все в порядке.
Забор я перепрыгнул с ходу. Я бежал и думал о том, что если бы моя сестра не находилась неизвестно где, я бы сейчас чувствовал себя довольным. Да что там – был счастлив по уши! Новый удивительный мир открывался передо мной, и я больше не был больным придурком с задатками монстра.
– Ну и что ты об этом думаешь? – на ходу спросил я Иоланту.
«Думаю, что ты – безответственный идиот!» – тут же ответила она.
Да кто бы сомневался! Я, конечно, совсем не огорчился, но уточнил:
– И почему на этот раз?
«Когда ты начнешь слушать, что говорят тебе другие люди?! – тут же набросилась она на меня. – Разве тот мальчик, Дмитрий, не сказал тебе, что не стоит больше встречаться с друзьями? Почему бы не послушать его?»
– Да потому что он ничего толком не объяснил! – огрызнулся я.
Иола просто зашипела на меня от злости:
«Не объяснил?! Да ты убежал, чтобы ничего не слышать! Думаешь, проблемы не существует, пока ты о ней не знаешь? Соболь приехал в лагерь, тебе всего-то нужно было подойти к нему или к мадам и спросить, можно или нельзя тебе встречаться с друзьями. Я бы на твоем месте именно так и поступила!»
– Да? А по-моему, тебе просто это не нужно, – сказал я, чувствуя, как раздражение волнами расходится по телу. – Мои друзья для тебя – пройденный этап, теперь тебе интересно в том мире, и ты злишься, что я тебе мешаю!
Иола несколько минут молчала. Неужели впервые в жизни задумалась над моими словами? Значит, я попал в точку. Я уже выбежал из леса, когда она сказала:
«Все-таки ты мог просто пообщаться с Тасей по телефону. А мы бы тем временем еще что-нибудь узнали о нашем новом доме. И перейди на шаг, придурок, на тебя люди смотрят!»
Тася меня уже ждала. Она переступала с ноги на ногу и выглядела такой грустной, замерзшей и одинокой, что у меня сердце оборвалось. А вдруг с Ванькой неладное? Я приблизился к ней в два больших прыжка, и она вздрогнула от моего такого эффектного появления. Потом улыбнулась – не слишком-то весело.
– Что-то еще плохое случилось? – спросил я. – Ване хуже?
Тася покачала головой:
– Нет, с ним все хорошо. Даже перевели в общую палату. Врачи сказали, что у него необыкновенно сильный организм.
– Ну, здорово! – обрадовался я. – Жалко, мне нельзя его навестить. А… чего ты грустишь?
Тася подняла на меня глаза, и они показались мне озерами с прозрачной водой. Мгновение спустя я понял, что они полны слез.
