В телефоне оказалось полно вызовов, и почти все – от Ивана. Сначала он звонил, потом начал слать сообщения: «Пазвани», «Ну ты понял?», «Блин где ты?». Я удивился: что такое срочное у него произошло? По моим прикидкам, Иван все еще находился на постельном режиме и не мог влипнуть в очередную историю. Конечно, я сразу перезвонил.
Ванька ответил моментально. Голос у него был злой и напряженный.
– Что у тебя случилось? – спросил я.
– Да так, – уклончиво ответил Разин. – Слышь, надо встретиться. Прям сейчас.
– А тебе уже разрешают выходить на улицу? – спросил я. – Мне ведь к тебе нельзя, сам знаешь.
– Знаю, – буркнул Иван. – Давай у стадиона через полчаса.
И отключился.
До стадиона я мог добежать за пару минут, поэтому через лес шел медленно, думал о Ванькином звонке – и мне становилось все больше не по себе. Похоже, он злился на меня, хотя только вчера мы вполне нормально поболтали по телефону. Но, возможно, просто поцапался с родителями или сестрой и теперь ненавидит целый мир.
Иван уже ждал меня, нахохленный и мрачный. Редкие прохожие обходили его стороной.
– Здоров! – Иван подошел ко мне вплотную, словно боялся, что я убегу. – Слушай, ты сеструху мою вчера видел?
– В-видел, – растерялся я. Вот не думал, что разговор пойдет о Тасе.
– Случайно или?..
– Почему случайно? Я ей позвонил и назначил встречу – отчеканил я. – Хотел поздравить с праздником. А что?
Иван молчал и что-то обдумывал. Потом задал новый вопрос:
– Типа, камни на нитке ты ей подарил?
– Ну я. Вообще-то это типа бусы. А в чем проблема-то?
– Пропала Таська, – выдохнул Иван. – Прямо сегодня ночью и пропала.
– Как – пропала?! – заорал я. – Что случилось? Где она?!
– Знал бы где – сам бы нашел, – напористо произнес Ванька. – Но никто, блин, не знает. Родители говорят, ей кто-то позвонил, и она вышла с телефоном на площадку. А то в нашей квартире спокойно не поговоришь. Сам я на кухне телик смотрел, родаки тарелки таскали. Потом мать на площадку выглянула, а там никого. Пусто. Только это и осталось.
Ванька поднес к моему носу огромный кулак. Разжал: на ладони его лежали разноцветные круглые камешки. У меня оборвалось сердце.
– Ее ищут? – прошептал я.
Иван только рукой махнул:
– Батя сразу ментам начал звонить. С утра мать сама туда бегала, заявление отнесла. Только я не верю, что найдут: твою сеструху вон сколько искали, пока сама домой не явилась.
Я молча просчитывал, что мне теперь делать. Если Тася еще в городе, можно попросить помощи у ребят из лагеря. Вместе мы могли бы за день обшарить весь город, взломать всякие подозрительные двери, может, даже вытрясти из кого-нибудь показания. Конечно, Соболю об этом лучше не знать…
– Ты ей не звонил? – врезался в мои размышления голос Ивана.
– Когда?
– Ну, вечером же, перед праздником. Это не с тобой она на площадке болтала?
Я вдруг осознал – Ванька меня подозревает. Это было так дико, что я даже растерялся. И сказал:
– Нет, не звонил. Но ведь можно узнать, кто звонил, получить распечатку.
– Да уж узнаем! – с угрозой произнес Разин. – Только я вот чего не понимаю… не могли же ее пять этажей по лестнице тащить, и никто ничего не услышал? В такую ночь никто ведь не спит.
– Да, странно…
– А с тобой бы она и сама пошла. Или… ты же у нас нереальный силач, верно?
– Ты думаешь, я ее похитил? Может, я и по башке тебя треснул?!
Иван вздохнул и отвернулся. Минуту мы молчали. Меня подмывало поскорее вернуться в лагерь. В конце концов, какая разница, что думает Ванька? Главное, найти Тасю, а там все само собой разъяснится.
– Да не знаю я, кто это все сделал! – с досадой рявкнул Иван. – Но когда узнаю – тогда держись! – Он снова продемонстрировал мне свои убийственные кулаки.
– Ладно, тогда я пошел, – сказал я и зашагал в сторону леса, стараясь не перейти на бег. На Ивана я не оборачивался, но чувствовал его тяжелый взгляд на своей спине.
В лесу я сразу включил первую скорость и огромными прыжками понесся к лагерю. Вообще-то Соболь настоятельно просил нас так не делать, но сейчас в лесу безлюдно, а идти нормальным шагом я был не в состоянии.
Что мне делать? Снова идти к директору? Но Тася не такая, как мы, и Соболь не обязан ей помогать. А просить ребят о помощи без его ведома как-то не здорово. Мы запросто можем засветиться, если начнем перерывать город. Значит, нужно действовать самому.
Говорить с Иолой ужасно не хотелось, но и молчать было тяжело. Поэтому я спросил:
– Ну, что скажешь? Торжествуешь, что опять оказалась права?
Иола не ответила, и я жутко перепугался: не хватало, чтобы и с ней что-то случилось.
– Эй! – завопил я.
«Не ори», – тихо попросила Иола, и голос ее звучал так, будто она подхватила насморк. Я догадался, что она плачет. Странно, разве можно плакать во сне?
– Не реви, – пробормотал я. – Может, все не так страшно. Может, она просто у подружки застряла или еще где…
Я понимал, что говорю чушь: Тася не ушла бы в новогоднюю ночь из дома, не предупредив родителей.
«Лучше молчи, – прошипела Иола. – Сам знаешь: это ты во всем виноват!»
– Но мы даже не знаем, что случилось!
«Ее наверняка похитили те же люди, которые напали на Ваньку и твою сестру, – отрезала Иоланта. – И все потому, что ты не захотел пожертвовать вашими отношениями…»
– Да почему я должен был ими жертвовать?! – заорал я на весь лес.
«Да потому! – рявкнула в ответ Иола. – Нужно уметь жертвовать ради тех, кто тебе дорог! Вспомни моих родителей: когда они поняли, что мне уже не помочь, они пожертвовали мной ради второй дочери! Раньше я их за это ненавидела, а теперь понимаю: правильно они поступили. Вот и тебе нужно было всего-навсего перестать общаться с Тасей и Иваном. А теперь расхлебывай, что заварил, понял?!»
– Понял, – сказал я. – Спасибо за поддержку.
И с ходу перелетел ворота.
В подземном лагере я прежде всего кинулся к кабинету Соболя, но он оказался заперт. На поляне было безлюдно. Наконец, в коридоре между классами я столкнулся с Димой и Бриджит. Они что-то горячо обсуждали.
– Где ты был? – налетел на меня Васильев. – Ильич тебя искал, хотел поговорить со всеми нами.
– А где он?
Дима пожал плечами:
– Уехал, конечно. Он же говорил за праздничным столом, что первого утром у них самолет. Летят во Францию навестить родственников мадам. А мы выдвигаемся завтра с утра. Соболь нашел нам проводника.
