– Что это с Данко? – спросил я Бридж. – Почему он не хочет заходить в деревню?
– Скорее всего, просто не хочет встречаться с местными, – ответила девочка. – Он ведь, как все в Нижнем мире, считает их преступниками и отщепенцами.
В общем, мы вошли в деревню, готовые ко всему. Особого оживления здесь не наблюдалось, трудолюбивые жители не копошились в своих огородах и не сновали по улицам. Деревня казалась вымершей. У меня мороз побежал по коже. Может, те монстры, чей рев и топот мы слышали, как раз возвращались после сытного обеда, захватив уцелевших на ужин?
– Давайте поживее, – напряженным голосом произнес Дима. – Пройдем деревню насквозь и поищем вход в следующую пещеру.
Мы тут же сорвались с места.
– Стойте! – Бриджит поймала меня за рукав. – Смотрите!
На крыльце ближайшего к нам дома стоял флэмм. Он с интересом и без особого беспокойства разглядывал нас. Какой-то странный он был, этот флэмм, но я никак не мог сообразить, что с ним не так. А он тем временем поднял руку, приветствуя нас. А потом ткнул пальцем себе за спину, типа заходите!
– Ему можно доверять? – шепотом спросил Васильев Данко. Тот только плечами пожал: наверняка был уверен, что в этом мире никто не заслуживал доверия. Однако первым пошел к дому. Мы – за ним.
Флэмм посторонился, пропуская нас в дом. Он даже не спросил, кто мы такие и откуда явились. В Нижнем мире это было нормой, но здесь…
Я вдруг понял, что с ним не так. Флэмм был уже почти старик, хоть лицо его оставалось прекрасным и сияющим, как у всех его соплеменников. Выдавали возраст глаза и седина в густых длинных волосах. Никогда прежде мне не приходилось видеть под землей седых мужчин. Ну да, они ведь затем и бегут сюда, чтобы не попасть в расцвете лет в заморозку.
– Откуда, друг? – спросил он Данко. Причем на русском языке. Неужели еще один, кому наш лагерь разрушил жизнь? – А это кто же с тобой? Неужели люди?
– Атланты, – суховато уточнил наш проводник.
– Атланты? – Старый флэмм еще раз смерил нас взглядом, без всякого удивления. – Что-то мелковаты будут. Наши помощнее.
У меня чуть сердце не выпрыгнуло от радости. Неужели мы у цели?
– Они же дети совсем, еще Несоединившиеся, – уточнил Данко. – И путешествуют без своих половинок.
– Тогда не считается, – усмехнулся хозяин.
– Простите, а где вы видели атлантов? – Бридж не теряла времени даром.
– Да живет тут пара через пещеру от нас. – Флэмм сделал неопределенный жест куда-то за спину. – Мы иногда просим их о помощи. Но вообще-то они здесь редко появляются. Да вы располагайтесь.
Комната, в которой мы оказались, выглядела уютной, хоть и немного запущенной. На столе стояли чашки, тарелки с едой, накрыто на двоих. А вот второго что-то не видно.
– Да, забыл представиться, – сказал флэмм. – Меня зовут Шакракумор. Запомните с первого раза?
Мы по очереди назвали свои имена. Хозяин махнул рукой в сторону стола:
– Ну, рассаживайтесь, сейчас принесу хлеб и овощи. Обед-то я только на себя и внука варил.
– Откуда вы так хорошо знаете наш язык? – спросил Дима, когда мы сели к столу. – Вы бывали в нашем лагере?
– В каком еще лагере? – удивился Шакракумор. – Никакого лагеря я не знаю. Но когда я готовился уйти в будущее, ученые объявили нам, что идеальное оружие для завоевания Верхнего мира наконец найдено и что оно пройдет мирным путем, люди наверху уцелеют и будут жить дальше почти прежней жизнью. Тогда же появилось много новых профессий для тех, кто собирался осваивать Верхний мир. Я хотел стать психологом и выучил заодно несколько земных языков.
– И что же помешало вам уйти в будущее? – сухо спросил Данко.
В этот момент в комнату вбежал мальчик лет шести. Я даже вздрогнул от неожиданности: мальчик был на первый взгляд обычный флэмм, тоненький, стройный, с золотыми кудрями до пояса. Но у него был только один глаз в середине лба. Увидев нас, мальчишка попятился и вытаращил на нас единственный глазик с таким испугом, как будто это мы были чудовищами. Хотя, с его точки зрения, все так и выглядело.
Пятясь, он наткнулся на Данко, признал своего и уткнулся лицом в его живот, обхватил за пояс руками, трехпалыми, как у биорда. Мне почудилось, что на лице Данко промелькнуло отвращение. Хотя в следующий момент он ласково потрепал малыша по голове, сказал ему что-то успокаивающее на своем языке. Старик наблюдал за ними с мудрой и грустной улыбкой.
– Вот это и помешало, – сказал он. – Моя сестра влюбилась в циклопа, который помогал нам ухаживать за матерью во время ее болезни.
– Закон не запрещает межрасовые браки, – еще более сухо заметил Данко.
– Верно, парень, не запрещает, – легко согласился Шакракумор. – Только много лично ты видел таких браков? Общественное мнение охраняет нас от подобных союзов куда надежнее, чем закон. И это правильно, потому что иначе мы давно бы выродились, превратились в клээков. Видели этих милашек? – Флэмм повернул к нам лучащееся улыбкой лицо.
Мы поежились. А он продолжал:
– Ян сам от души презирал эти браки, снисходил только к тем парам, которые добровольно отказывались иметь детей. Но все бывает легко и понятно, пока не коснется тебя лично. Наша мать умерла от переживаний, хотя уже шла на поправку. А я представил себе, какой будет жизнь моей сестры и ее маленькой дочки, когда меня и ее мужа не будет рядом – и принял решение. А это – мой внук.
– Отец ребенка, полагаю, биорд? – спросил Данко смягчившимся голосом.
– Конечно, – улыбнулся Шакракумор. – Терять-то уж нечего.
Чай был допит. Флэмм беспокойно поглядывал в окно, и я подумал, что он собирается попросить нас на выход. Мало ли какие у него дела? Поэтому поспешил с вопросом, который давно рвался с языка:
– Скажите, почему говорят, что из Черных Пещер нет выхода? Разве если бы мы сейчас повернули назад, то не смогли бы вернуться в Нижний мир?
Все насторожились. И тут флэмм меня удивил: он без особого интереса пожал плечами, будто данная тема лично его никак не касалась.
– Не скажу точно, – произнес он. – Не знаю.
– Но ведь вы здесь живете много лет! Неужели ничего не слышали об этом?!
– Много чего слышал, – возразил Шакракумор. – Знаете, когда я жил в том мире – мы здесь называем его Срединным, – я точно знал то, что знают все: из Черных Пещер выхода нет. Поначалу здесь меня это здорово волновало, хотя я точно знал, что не вернусь. А потом стало безразлично. Я не помню случая, чтобы кто-то из моей деревни захотел обратно. К этой жизни быстро привыкаешь. Конечно, здесь тяжелее, чем в Срединном мире. Зато и развлечений больше, а мы, как оказалось, весьма падки на них.
– А какие здесь развлечения? – спросила Бриджит.
– Ну, иногда небольшой компанией ходим пострелять клээков, – начал перечислять флэмм. – Надо же доставить удовольствие этим бедолагам. Но главное, конечно, Большой Турнир. Подготовка идет полгода. Потом еще столько же залечиваем раны, миримся и готовимся к следующей игре. Так что вам повезло – попали в знаменательный день.
