– Чего эти шакалы на тебя набросились? – спросил он.
Я пожал плечами:
– Не знаю. Я вообще новенький, у меня с первого дня с ними проблемы.
– А чего падаешь, как девчонка? – презрительно скривился новый знакомый. – На вид вроде не хиляк. Что, не можешь с ними нормально разобраться?
– Я драться не умею, – признался я.
– А чего тут уметь? – повел огромными плечами Иван. – Надо просто кидаться на всякого, кто хоть слово вякнет в твою сторону Сразу и со всей злостью. Живо научатся тебя уважать.
Я только вздохнул. Теперь, наверное, придется кидаться, иначе изувечат.
– Ладно, – сказал парень. – Меня Иваном зовут. Иван Разин. Суперская фамилия, ага?
И протянул мне руку. Я ее пожал, волнуясь даже больше, чем когда убегал от ребят.
– Мы с тобой в одном дворе живем, – сообщил мне Иван. – Я тебя видел. Тебя в школу на машине возят, а я пешком прусь.
– Хочешь, я попрошу папу, он и тебя будет подвозить? – заволновался я. – Какая ему разница, сколько человек везти?!
– Ладно, поглядим, – солидным басом произнес Иван и хлопнул меня по плечу. – А я тебя научу сдачи давать. Чтобы уважали, понял?
Я с робкой надеждой кивнул.
В тот же вечер Иван зашел ко мне домой, вежливо поздоровался с мамой и позвал меня во двор. Вообще-то я собирался еще посидеть за уроками: хотя Иола больше не общалась со мной, я все равно пытался доказать ей, что в состоянии осилить школьную программу. Но разве можно отказать новому другу, такому взрослому, такому авторитетному?
Мы бродили по двору и болтали, пока не начал моросить дождь. Потом Иван пригласил меня к себе в гости.
– А твои родители дома? – спросил я.
– Не-а! – помотал головой Иван. – Они вообще поздно приходят. Не дрейфь.
Квартира Ивана оказалась совсем маленькой. Зато имелась вместительная кладовка, которую мой новый друг с гордостью представил мне как свою собственную комнату. Там был стол, и стул, и всякие спортивные прибамбасы вроде гантелей.
Матрас почему-то лежал прямо на столе. Иван пояснил, что на ночь разворачивает его и спит. Правда, ноги не умещаются, приходится класть их на табуретку и спать в виде буквы «г».
– У вас ведь две комнаты? – спросил я. – Зачем же спать в кладовке?
– Комната сеструхина, – пояснил Иван и поморщился, будто лимон надкусил. – Я туда не суюсь. Хочешь, покажу, какой вес поднимаю?
В этот миг я услышал, как в замке проворачивается ключ.
– Родители? – заволновался я.
– Сестра, – опять скривился Иван. – Все, выметаемся на улицу, а то начнется…
И тут в комнату вошла девочка с нотной папкой – на ней еще клавиши были нарисованы. Волосы ее были гладко зачесаны и собраны в кичку на затылке. И все-таки я сразу понял: вот кого я уже месяц напрасно сторожил на балконе.
Наконец-то я мог разглядеть ее вблизи. У девочки были голубые глаза и очень бледное лицо. Волосы намокли и казались темными, но я-то помнил, что они – пушистые и золотые. Девочка смотрела на нас возмущенно.
– Ванька, родители велели никого домой не приводить! – сказала она брату. Ей пришлось закидывать голову, чтобы строго глянуть на него. На меня же – никакого внимания.
У моего друга окончательно испортилось настроение.
– Ладно, не ори, мы уходим, – пробасил он. – Настучишь на меня?
Девочка только усмехнулась. Но когда Иван пошел в кладовку за курткой, вдруг спросила меня:
– Мальчик, ты в какую школу ходишь?
Я ответил, заикаясь, что учусь с ее братом в одной школе.
– А в каком классе? Тоже в девятом?
– В восьмом, – выдавил я.
– И я в восьмом. – Она как будто удивилась такому совпадению. – Только я в гимназию хожу от нее ближе до музыкальной школы. А ваша школа бандитская, это все знают. Родители потому и не разрешают Ваньке никого домой приводить. Ты обиделся?
– Нет, что ты!
– Заходи, когда родители будут дома. Они с тобой познакомятся и разрешат Ваньке с тобой дружить. Договорились?
– Ага!
У меня просто ноги подкашивались от волнения. Я всегда был уверен, что ни одна девчонка на свете не станет болтать со мной больше двух секунд. Она наверняка или начнет хохотать мне в лицо, или упадет замертво от скуки. А Ванькина сестра пока ничего такого не сделала.
Уже на улице я узнал от Ивана, что его сестру зовут Тася, что она противная, нудная и достала его своей музыкой. Я ответил, что тоже не в восторге от своей старшей сестрицы. А сам подумал, что отдал бы все на свете, лишь бы оказаться на Ванькином месте и иметь возможность видеть эту девочку каждый день. И как же здорово, что во всей школе именно Иван стал моим другом!
В ту ночь я долго не ложился, все торчал на балконе и пытался в светящихся окнах Ванькиной квартиры разглядеть Тасю. Уснул после полуночи, почти счастливый, и, конечно, сразу увидел Иолу. Почему-то не в комнате с желтыми занавесками, а совсем в другом и очень неприятном месте.
Вроде это была очередная больница. Только палата выглядела уж очень мрачной и неуютной. По обе стены от окна стояли койки, и на каждой спали люди. Они были очень странные: например, одна девочка колотила руками по одеялу и как будто напевала какую-то песню, а другая вообще спала сидя, свесив между колен нереально большую голову.
Я глянул на Иолу Она медленно села в постели, как будто у нее совсем не было сил двигаться. Ее темные волосы, прежде всегда аккуратно забранные в хвост, были перепутаны и падали на лицо.
Иола стала искать под кроватью свои тапки. Один нашла сразу, а второй куда-то запропастился. Тогда она зажгла маленькую лампу-прищепку в изголовье кровати. И почти сразу в палату влетела медсестра.
Я понял по ее виду, что медсестра – тетка злющая и всех ненавидит. Она заорала на всю палату:
– Андреева, погаси лампу, живо! Не видишь, все спят! Ишь, взяла моду полуночничать!
Конечно, от ее крика все начали просыпаться. Девочка с большой головой вздрогнула и захныкала, как младенец. А другая, взрослая женщина, закричала со своей кровати:
– Что вы нас мучаете?! Уберите эту девчонку, или я приму меры! Я пойду к главврачу! Найдите ей особую палату!
Пока она возмущалась, Иола молча сползала под кровать, нашла свой тапок, обулась и вышла в коридор. Медсестра кричала ей вслед:
– У тебя пять минут, Андреева! Чтоб сделала быстро свои дела, а потом – в кровать, и тихо, как мышь!
Иола скованной походкой шла по коридору. Как будто боялась, что из темноты кто-то выскочит на нее. Я был рядом, как всегда, но никак не решался с ней заговорить. Не доходя до туалета, она свернула в маленький закуток с окошком и прижалась носом к стеклу.
