Изабо нравились эти напоминания о событиях, изменивших ее мир. Один сигнал звучал около полудня в память о ее освобождении. Тогда Филипп с солдатами ворвались в башню, где она томилась, и Изабо ощутила первые проблески надежды. Другой сигнал напоминал ей о времени, когда Филипп впервые признался ей в любви. Это было рано утром, за два часа до восхода солнца. Мэтью она сделала вампиром в три часа пополудни, обнаружив его искалеченным и умирающим в недостроенной церкви Сен-Люсьена. Телефон напоминал ей и об этом. Еще одно напоминание, самое страшное: 13:23 – время, когда Мэтью выпил последние капли крови из истерзанного тела Филиппа, оборвав его страдания… Были сигналы, напоминавшие Изабо о смерти Хью и Годфри. Телефон оживал в час, когда у Луизы впервые проявились признаки бешенства. Время, когда стало ясно, что болезнь не затронула Маркуса, тоже было отмечено. Помимо семейных событий, в память красного мобильника были заложены важные исторические события: например, время рождения королей и королев, с которыми Изабо когда-то дружила; войны, где она сражалась и победила, и битвы, проигранные ею, невзирая на тщательную подготовку.
Сигналы звучали день и ночь, и для каждого Изабо тщательно подобрала мелодию. Герберту особенно досаждала «Боевая песня Рейнской армии», звучавшая в 17:30 – время, когда в 1789 году революционная толпа распахнула ворота Бастилии. Но для Изабо эти мелодии были чем-то вроде памятных записок. Они воскрешали лица и места, не давая сгинуть в пучине времени.
Изабо прочла оставшуюся часть послания Галлогласа. Посторонние глаза не увидели бы там ничего, кроме причудливой смеси прогноза погоды в духе спецвыпусков Би-би-си, международного сигнала бедствия и гороскопа, в котором упоминаются какие-то тени, луна, знаки Близнецов и Весов, а также нескольких координат с указанием широты и долготы. Изабо перечитала послание. Ей хотелось убедиться, что она правильно поняла содержание. Убедившись, она перечитала эсэмэску еще раз, запоминая инструкции Галлогласа. После этого она набрала и послала ответ:
– Герберт, по-моему, я у тебя загостилась и мне пора домой, – без малейшего сожаления произнесла Изабо.
Зал, где она сейчас стояла, был оформлен в отвратительном псевдоготическом стиле. Ее тюремщик сидел за массивным столом, украшенным резьбой, и смотрел в монитор компьютера. Стол был довольно длинным. На другом конце, на пюпитре, лежала тяжелая старинная Библия. Пюпитр с обеих сторон окружали толстые белые свечи, словно рабочее место Герберта являлось алтарем. Подумав об этом, Изабо презрительно скривила губы. Тяжелая мебель XIX века была под стать столу. Диванами Герберту служили переделанные церковные скамьи. Особенно досаждали Изабо аляповатые зелено-голубые шелковые обои, украшенные рыцарскими щитами. Единственными подлинными предметами в зале были громадный каменный очаг и монументальная шахматная доска перед ним.
По-прежнему глядя в монитор, Герберт нажал какую-то клавишу и застонал.
– Если у тебя опять нелады с компьютером, Жан-Люк приедет из Сен-Люсьена и поможет, – сказала Изабо.
Герберт нанял этого симпатичного парня для устройства домашней компьютерной сети. Изабо как бы невзначай поделилась услышанным за обедом в Сет-Туре. Натаниэль Уилсон утверждал, что полем войн будущего станет Интернет, а Маркус якобы собирался через Интернет управлять основными банковскими операциями ордена Рыцарей Лазаря. Правда, Болдуин и Хэмиш отклонили экстраординарную идею ее внука, но Герберту об этом незачем знать.
Герберт спешно обзавелся компьютерным оборудованием. Во время сборки и наладки заказанной домашней сети Жан-Люку требовалось несколько раз созваниваться с головным офисом для консультаций. Натаниэль, добрый друг Маркуса, решил приобщить жителей Сен-Люсьена к современной эпохе. Сам Натаниэль уже находился в Австралии, однако всегда был рад проконсультировать своего французского коллегу по сложным вопросам, где требовался его опыт. Результатом консультаций, помимо прочего, стало детальное знакомство Жан-Люка с различными конфигурациями безопасности, поскольку Герберт, естественно, требовал высочайшего уровня безопасности.
К имеющимся конфигурациям Натаниэль добавил и несколько собственных разработок.
В результате Изабо и Натаниэль знали о Герберте из Орильяка больше, чем, по мнению Изабо, было возможно. Бабушку Маркуса даже воротило от обилия сведений. Удивительно, как много можно было узнать о характере и действиях интересующей персоны, анализируя его онлайн-покупки и манеру их совершать.
Изабо удостоверилась, что Жан-Люк подцепил Герберта на крючок социальных сетей и всевозможных сервисов. Вампир погружался туда с головой, забывая о пленнице. Изабо удивляло, почему все эти компании выбирали для своих логотипов оттенки синего и голубого. В ее представлении синий и голубой настраивали на покой и безмятежность, тогда как сайты постоянно будоражили желания и умело создавали их. Это было даже хуже версальского двора. Потом Изабо вспомнила, что Людовик XIV, которого называли Богоданным, тоже очень любил синий цвет.
Новое виртуальное существование устраивало Герберта всем. Единственной досадой была невозможность зарегистрировать Pontifex Maximus
[38] в качестве имени пользователя. Изабо успокоила его, сказав, что это даже к лучшему, поскольку остальные вампиры, демоны и ведьмы могли усмотреть в таком имени нарушение завета.
К огорчению Герберта и к немалой радости Изабо, чрезмерное увлечение Интернетом и понимание, как наилучшим образом использовать Всемирную паутину, не всегда шли рука об руку. Зависая на определенных сайтах, Герберт, сам того не подозревая, цеплял компьютерные вирусы. К тому же он создавал чрезмерно сложные пароли, забывал добавлять полюбившиеся сайты в закладки и потом не мог вспомнить, как он туда попадал. Естественно, Герберт тут же хватался за телефон и начинал звонить Жан-Люку. Тот неизменно выручал вампира из очередного затруднения и таким образом постоянно был в курсе всей онлайн-информации, получаемой Гербертом.
Пока Герберт забавлялся с компьютером, Изабо свободно бродила по замку, рылась в его вещах и переписывала весьма любопытные данные из многочисленных адресных книжек вампира.
Жизнь в качестве заложницы Герберта снабдила Изабо массой полезных сведений.
– Мне пора возвращаться, – повторила Изабо, когда Герберт наконец оторвался от монитора. – Нет больше причин удерживать меня здесь. Конгрегация победила. Я только что получила известие от семьи: Мэтью и Диана больше не вместе. Подозреваю, бедная девочка не вынесла чудовищного напряжения. Ты должен быть очень доволен.
– Я еще не слышал об этом. А ты? – спросил он, подозрительно глядя на Изабо. – Ты довольна?
– Разумеется. Я всегда не жаловала ведьм.
Герберту незачем было знать, как диаметрально поменялось отношение Изабо к ведьмам.
– М-да… – Настороженность в глазах вампира не исчезла. – И теперь ведьма Мэтью вернулась в Мэдисон? Уйдя от твоего сына, Диана Бишоп наверняка захочет быть рядом с теткой.
