Фернандо отвел Мэтью сорок восемь часов на восстановление после поединка с Рэнсомом. Исповедь в прошлых грехах никогда не была легким делом, а Мэтью еще и обладал склонностью погружаться в мрачные воспоминания.
За эти два дня Фернандо познакомился с детьми и внуками Маркуса и убедился, что они понимают семейные правила и кто будет их наказывать в случае нарушения этих правил. Исполнителем наказаний в клане Мэтью Фернандо назначил себя. Новоорлеанская ветвь семейства Бишоп-Клермон подчинилась новым реалиям, и Фернандо решил, что теперь Мэтью может возвращаться домой. Сам он все больше тревожился за Диану. Изабо уверяла, что состояние здоровья ее невестки ничуть не изменилось, однако Сара, как и Фернандо, выражала беспокойство. «Что-то с ней не так», – призналась Сара. По ее мнению, исправить это «не так» мог только Мэтью.
Главу нового клана Фернандо нашел в садике, где Мэтью часто уединялся. Черные зрачки и волосы торчком безошибочно подсказывали, что Мэтью все еще находится в тисках бешенства крови. Только, увы, он расколол все дрова, а других в окрестностях дома не было.
– Открой, – сказал Фернандо, ставя перед ним сумку.
Внутри Мэтью нашел свой топорик и долото, несколько буравчиков с Т-образными рукоятками, а также два рубанка, которыми он очень дорожил. Ален надежно завернул рубанки в промасленную ткань, чтобы их лезвия не попортились в дороге. Мэтью посмотрел на инструменты, которым был не один десяток лет, затем на свои руки.
– Эти руки не всегда проливали кровь, – напомнил ему Фернандо. – Я помню, как они исцеляли, созидали, извлекали прекрасные звуки. – (Мэтью молча смотрел на него.) – Ты собираешься делать их на прямых ножках или на искривленных полозьях, чтобы можно было качать? – спросил Фернандо, вовлекая Мэтью в разговор.
– Делать… что? – ответил угрюмым вопросом Мэтью.
– Колыбели. Для близнецов. – Фернандо сделал паузу, чтобы до Мэтью дошел смысл сказанного. – Я думаю, лучше взять дуб. Крепкий. Надежный. Но Маркус говорил, что в Америке колыбели по традиции делают из вишневого дерева. Возможно, Диана предпочтет вишню.
Мэтью сжал истертую, потрескавшуюся рукоятку долота:
– Рябина. Я сделаю колыбели из рябины. Она защитит малышей.
Фернандо одобрительно похлопал его по плечу и удалился.
Мэтью вернул долото в сумку. Достал мобильник. Помешкав, сделал снимок. Отослал и стал ждать.
Дианин ответ был скорым и вызвал у него всплеск тоски по ней. У Мэтью заломило все кости. Его жена находилась в ванной. Мэтью узнал изгибы медной ванны в лондонском доме на Мейфэр. Но ему был важен не интерьер.
Его умная, сумасбродная жена поместила телефон себе на грудь и сфотографировала свое обнаженное тело во всю длину. Правда, обзор загораживала громада ее живота. Мэтью сразу обратил внимание на чрезмерно натянутую кожу. За животом виднелись кончики пальцев ног, которые покоились на изогнутом краю ванны.
Если сосредоточиться, Мэтью смог бы ощутить ее запах, поднимающийся из теплой воды, почувствовать между пальцами ее шелковистые волосы, провести рукой по ее сильным бедрам и плечу. Боже, как он соскучился по ней!
– Фернандо сказал, что тебе понадобилась древесина, – произнес подошедший Маркус.
Мэтью нехотя отвел глаза от экрана мобильника. То, что ему понадобилось, могла дать только Диана.
– Еще Фернандо предупредил: если кто-то посмеет разбудить его в течение ближайших двух суток, это будет им очень дорого стоить, – добавил Маркус, оглядывая поленницу. Кто бы ни жил в этом доме зимой, может не экономить дрова. – Ты ведь знаешь, Рэнсом обожает подобные штучки. Ему с кем-нибудь поцапаться – что бурбона глотнуть. Можешь себе представить, как он отреагировал, когда это услышал.
– Расскажи, – попросил Мэтью и сухо рассмеялся.
Он давно не смеялся, и смех получился хриплым и сбивчивым.
– Рэнсом уже созвонился с «Командой муз». Думаю, к ужину здесь появится «Марширующий оркестр Девятого района». Они разбудят кого угодно, включая и вампиров. Так что я Фернандо не завидую. – Взгляд Маркуса упал на кожаную отцовскую сумку с инструментами. – Неужели ты все-таки решил научить Джека резьбе по дереву?
Джек просил Мэтью об этом с самого приезда сюда.
– Думаю, он охотно поможет мне делать колыбели, – покачав головой, ответил Мэтью.
На изготовление колыбелей Мэтью и Джек потратили почти неделю. Каждый распил, каждый тщательно подогнанный шип в креплении отдельных фрагментов, каждое движение рубанка гасило бешенство крови. Работая над подарком Диане, Мэтью вновь ощущал себя связанным с ней. Он все чаще говорил о детях и своих надеждах на будущее.
Джек оказался хорошим учеником. Его талант художника пришелся как нельзя кстати, когда понадобилось украшать колыбели резьбой. Во время работы Джек расспрашивал Мэтью о его детстве и о том, как он встретил Диану в Бодлианской библиотеке. Личная жизнь Мэтью была недосягаемой темой, и другим попытки проникнуть в нее стоили бы очень дорого, но, когда дело касалось Джека, правила менялись.
Готовые колыбели были настоящим произведением искусства. Мэтью с Джеком тщательно упаковали их в мягкие покрывала, чтобы подарок Диане выдержал перелет в Лондон.
И только после этого Фернандо рассказал Мэтью о нынешнем состоянии Дианы.
Реакция Мэтью была вполне ожидаемой. Вначале он затих и замер. Потом резко перешел к действиям:
– Свяжитесь с пилотом. Я не стану дожидаться завтра. Хочу быть в Лондоне уже к утру, – распорядился Мэтью, после чего позвал сына.
– Что случилось? – насторожился Маркус.
– У Дианы ухудшилось самочувствие. Нужно было раньше сообщить мне об этом, – добавил Мэтью, свирепо глядя на Фернандо.
– Я думал, тебе сообщили.
Фернандо не требовалось ничего добавлять. Мэтью знал, кто́ скрывал от него правду. Фернандо подозревал, что знал он и причину утаивания.
Лицо Мэтью утратило подвижность, превратившись в камень.
– Так все-таки что случилось? – снова поинтересовался Маркус.
Он попросил Джека принести его медицинский саквояж и позвать Рэнсома.
– Диана нашла последний вырванный лист из «Ашмола-782», – сказал Фернандо, опуская руки на плечи Мэтью. – И это не все. В Бодлианской библиотеке она столкнулась с Бенжаменом. Теперь он знает о ее беременности. Бенжамен напал на Фиби.
– На Фиби? – переспросил Маркус, сразу забыв обо всем остальном. – Она не пострадала?
– Бенжамен? – резко втянул в себя воздух Джек.
– Фиби не пострадала. А Бенжамен бесследно исчез, – успокоил их Фернандо. – К Диане Хэмиш приставил Эдварда Гаррета и Джейн Шарп. Они постоянно наблюдают за ее состоянием.
– Мэтью, это одни из опытнейших лондонских врачей, – сказал Маркус. – Лучшую заботу невозможно и представить.
