– Нам бы стоило звать его Никки-Берти, – заметила мне Дженет. – Они с Бенжаменом составили бы отменную парочку дьяволов.
– Целиком с вами согласна, – ответила я, ощущая новую волну тревоги.
– Вы завтра свободны? Я могу пригласить вас на ланч? – спросила Дженет Гоуди по дороге на монастырский двор.
Ее мелодичный голос с шотландским акцентом напоминал Галлогласа.
– Меня?
Даже после второго голосования я была удивлена, что Дженет готова появиться в обществе одной из де Клермонов.
– Диана, никто из нас не умещается в маленьких загончиках Конгрегации, – сказала Дженет, и на ее щеках снова обозначились ямочки.
Галлоглас и Фернандо ждали меня под аркадой двора. Увидев меня в обществе ведьмы, Галлоглас нахмурился.
– У тебя все в порядке, тетушка? – встревоженным тоном спросил он. – Нам пора возвращаться. Время уже позднее.
– Сейчас поедем. Я только закончу разговор с Дженет.
Я вглядывалась в лицо ведьмы. Вдруг она ищет моей дружбы ради каких-то неблаговидных целей? Но ее взгляд был искренним и озабоченным.
– Почему вы помогаете мне? – спросила я напрямик.
– Потому что обещала Филиппу помочь, – ответила Дженет, бросила мешок с вязаньем и засучила рукав блузки. – Диана Бишоп, вы не единственная, чья кожа умеет рассказывать истории.
На ее руке был вытатуирован лагерный номер. Галлоглас выругался. Я шумно вздохнула.
– Вы были вместе с Филиппом в Аушвице? – спросила я, чувствуя, как сердце уходит в пятки.
– Нет. Я была в Равенсбрюке. Я работала во Франции на УСО – Управление специальных операций. Там меня и схватили. Филипп попытался освободить лагерь. Нескольким из нас он помог выбраться, а сам попал в лапы нацистов.
– А вы знаете, где Филиппа держали после Аушвица? – спросила я, удивляясь приказному тону своего голоса.
– Нет, хотя мы активно его искали. Неужели он угодил к Никки-Бену? – Темные глаза Дженет смотрели на меня с искренним сочувствием.
– Да, – ответила я. – Мы думаем, место его пленения находилось близ Хелма.
– У Бенжамена тогда были и ведьмы, работавшие на него. Помню, я удивлялась, почему в радиусе пятидесяти миль от Хелма все покрыто густым туманом. Сколько мы ни старались, нам было не пробиться сквозь этот туман. – В глазах Дженет блеснули слезы. – Прискорбно, что мы не смогли спасти Филиппа. Но в этот раз мы будем действовать успешнее. Для семьи Бишоп-Клермон это вопрос чести. А я как-никак родственница Мэтью де Клермона.
– Склонить Татьяну на нашу сторону будет легче всего, – сказала я.
– Не Татьяну, – покачала головой Дженет. – Она до безумия влюблена в Доменико. Ее свитер не только подчеркивает фигуру. Он скрывает укусы, оставленные Доменико. Нам нужно переубедить Сату.
– Сату Ярвинен никогда мне не поможет. – Я вспомнила наше общение в развалинах Ла-Пьера.
– А я думаю, поможет. Мы объясним ей: в случае отказа отдадим ее Бенжамену в обмен на Мэтью. Ведь Сату – такая же прядильщица, как и вы. Возможно, финские прядильщицы более плодоносны, чем ведьмы Хелма.
Сату остановилась в небольшой гостинице на тихой campo
[61]. Если брать за ориентир Ка’-Кьяромонте, гостиница находилась на противоположном берегу Большого канала. Внешне здание ничем не отличалось от соседних: ярко раскрашенные цветники, стикеры на окнах, информирующие о рейтинге гостиницы по сравнению с другими в этом районе (четыре звезды) и о том, что принимается оплата кредитными картами (всех видов).
Но стоило войти внутрь, и ощущение «нормальности» сразу исчезло.
Хозяйку гостиницы звали Лаура Малипьеро. Она сидела за стойкой администратора, одетая в бархат черного и пурпурного цвета, и тасовала колоду карт Таро. Черные вьющиеся волосы торчали во все стороны. В них мелькали седые прядки. Над почтовыми ящиками замерла бумажная гирлянда с фигурками летучих мышей. Ароматические палочки распространяли запах шалфея и драконовой крови.
– Свободных номеров нет, – изрекла хозяйка, не поднимая головы от карт.
В углу рта была зажата сигарета: черно-пурпурная, в тон одежды. Сначала сигарета показалась мне незажженной. Стоит отметить, что над головой синьорины Малипьеро красовалась надпись: «VIETATO FUMARE»
[62]. Но затем ведьма глубоко затянулась. Дыма не было, однако кончик сигареты ярко вспыхнул.
– Говорят, она самая богатая ведьма в Венеции. Сколотила состояние, торгуя заколдованными сигаретами, – шепнула мне Дженет, недовольно поглядывая на хозяйку.
Дженет снова окружила себя маскировочным заклинанием, превратившись из изящной тридцатилетней женщины в хрупкую девяностолетнюю старуху.
– Сожалею, сестры, но на этой неделе состоится Regata delle Befane
[63], и в этой части Венеции вы не найдете номеров ни в одной гостинице.
Внимание синьорины Малипьеро по-прежнему было сосредоточено на картах.
Я видела афиши, расклеенные по всему городу. Близилось Крещение, а вместе с ним – ежегодные гонки на гондолах от церкви Сан-Тома до моста Риальто. Официальная регата проходила утром, а вторая – куда более захватывающая и опасная – в полночь. Там в ход пускалась не только грубая сила, но и магия.
– Синьорина Малипьеро, нам не нужен номер в вашей гостинице. Меня зовут Дженет Гоуди, а мою спутницу – Диана Бишоп. Мы пришли по заданию Конгрегации и хотим видеть Сату Ярвинен. Нам поручили выяснить, не готовится ли она к участию в гонке на гондолах, только и всего.
Эти слова заставили венецианскую ведьму забыть о картах и поднять голову. В округлившихся глазах застыл испуг. Ее сигарета дрожала.
– Номер семнадцать, я не ошиблась? Не трудитесь нам помогать. Мы сами доберемся. – Дженет лучезарно улыбнулась ошеломленной ведьме и повела меня к лестнице.
– Ну вы и бульдозер, Дженет Гоуди, – прошептала я, идя с ней по коридору. – Я уж не говорю о вашем умении читать чужие мысли.
Эта магическая способность Дженет пришлась как нельзя кстати.
– Мне приятно слышать ваш комплимент, Диана. – Дженет постучалась в дверь семнадцатого номера. – Cameriera!
[64]
Ответа не последовало. Мне хватило вчерашних проволочек на заседании Конгрегации. Я устала ждать. Взявшись за ручку двери, я прошептала отворяющее заклинание. Дверь распахнулась. Сату Ярвинен ждала нашего прихода. Она стояла с поднятыми руками, готовая применить магию.
