– Нокс знает, что мы здесь, – сказала я.
Необходимость прятаться и окружать себя маскировочными заклинаниями отпала.
– Бенжамен тоже знает, – хмуро добавила Изабо.
Как и договаривались, мы разделились. Изабо отправилась искать Мэтью, а Болдуин, Дженет и я – Бенжамена и Нокса. Если повезет, мы найдем их всех в одном месте и сомкнем ряды. К этому времени по прямому туннелю подоспеют Рыцари Лазаря.
Из-за закрытой двери донесся тихий стон. Болдуин стремительно распахнул дверь.
Мы были в помещении, знакомом по видеотрансляциям: грязные кафельные плитки, сливное отверстие в полу, окна, выходящие на заснеженные деревья, номера, написанные жировым карандашом на стенах, и даже стул с твидовым пиджаком на спинке.
Мэтью сидел на другом стуле. Его глаза почернели. Рот открыт в беззвучном крике. Его грудная клетка рассечена и зафиксирована какой-то зловещей металлической конструкцией. Я увидела медленно бьющееся сердце. Мне вспомнился покой, ощущаемый всякий раз, когда Мэтью обнимал меня и я чувствовала удары его сердца.
Болдуин бросился к нему, бормоча проклятия в адрес Бенжамена.
– Это не Мэтью, – сказала я.
Крик Изабо, донесшийся из коридора, подтвердил, что и она увидела ту же сцену.
– Это не Мэтью! – уже громче повторила я.
Подойдя к соседней двери, я повернула ручку… И там тоже оказался Мэтью, сидящий на таком же стуле. У его рук – прекрасных, сильных рук, обнимавших меня с такой любовью и нежностью… были ампутированы кисти. Культи он держал погруженными в хирургический тазик.
За каждой открываемой дверью мы находили Мэтью, подвергаемого жестокому и изощренному издевательству. И каждая из этих иллюзорных сцен предназначалась для меня.
После дюжины таких обманов я одним словом сорвала с петель все двери в здании. Я уже не тратила время, заглядывая в открытые комнаты. Иллюзии обладали большой достоверностью, а Нокс, надо отдать ему должное, был очень искусен в их сотворении. Но ни одна из них не показывала настоящего Мэтью из плоти и крови и не могла меня обмануть, сколько бы я ни смотрела.
– Настоящий Мэтью находится там же, где и Бенжамен. Найдите его! – Я вышла, не дожидаясь ответа Болдуина и Дженет. – Питер Нокс! Игра закончена. Где ты прячешься? – крикнула я.
Ответа не было. Я завернула за угол и обнаружила Нокса там. Он меня ждал.
– Добрый вечер, доктор Бишоп. Не угодно ли выпить со мной? Ты отсюда уже не выйдешь. Возможно, это твой последний шанс насладиться теплым помещением… пока ты не забеременеешь от Бенжамена.
У себя за спиной я возвела непроходимую стену из огня и воды. Такую же стену я выстроила за спиной Нокса, заперев нас в узком отрезке коридора.
– Отличная работа! Смотрю, в тебе проявился талант к наложению заклинаний, – сказал Нокс.
– Ты найдешь меня… изменившейся, – произнесла я, вспомнив фразу Галлогласа.
Внутри меня магия отчаянно просилась наружу. Но я держала ее под контролем. Сила подчинилась мне, затихла. Теперь она наблюдала за происходящим.
– И где же ты была? – спросил Нокс.
– В самых разных местах. Лондон. Прага. Франция. – У меня покалывали кончики пальцев. – Ты ведь тоже побывал во Франции.
– Я разыскивал твоего мужа и его сына. В Праге мне попалось одно любопытное письмо. – Глаза Нокса сверкнули. – Представь мое изумление, когда я наткнулся на Эмили Метер. Заурядная ведьма, на которую раньше бы я и не взглянул. Но оказалось, она сумела укоренить дух твоей матери внутри каменного круга. – Нокс пытался отвлечь мое внимание. – Мне это напомнило каменный круг, который я сотворил в Нигерии, чтобы поймать духов твоих родителей. Возможно, это было намерением Эмили.
У меня под кожей шевелились слова, отвечая на молчаливые вопросы, порождаемые речью Нокса.
– Каюсь, дорогая. Мне ни в коем случае нельзя было отдавать тебя в руки Сату. Я всегда подозревал, что ты… иная, – продолжал Нокс. – Раскуси я тебя в октябре прошлого года, как когда-то раскусил твоих родителей, это уберегло бы тебя от многих страданий.
Но за эти четырнадцать месяцев я познала не только страдания. Они подарили мне неожиданную радость. Сейчас я держалась за нее, как за якорь, словно помогала Дженет накладывать заклинание.
– Ты сегодня удивительно молчалива, доктор Бишоп. Неужели тебе нечего сказать?
– Абсолютно нечего. Нынче я предпочитаю действия, а не слова. Действия экономят время.
Наконец я выпустила наружу магию, томящуюся внутри меня. Сеть, сотканная для пленения Нокса, была из черных и пурпурных нитей с добавлением белого, серебристого и золотистого. Они, как крылья, расходились от моих лопаток, напоминая о Корре. Дракониха выполнила свое обещание: ее сила по-прежнему была со мной.
– Первый узел завязала – заклинания начало.
Мои сетчатые крылья стали шире.
– Весьма впечатляющая попытка сотворить иллюзию. Поздравляю, доктор Бишоп, – снисходительным тоном произнес Нокс. – Но достаточно простого изгоняющего заклинания…
– Вот уж и второй сплетаю – заклинание правдой наделяю.
Серебристые и золотистые нити моей сети ярко вспыхнули, уравновешивая силы тьмы и света. Это была уже высшая магия.
– Очень жаль, что Эмили не обладала твоими способностями, – сказал Нокс. – Тогда бы она вытянула из духа твоей матери что-нибудь посерьезнее. А так, когда в Сет-Туре я похитил ее мысли, в них была сплошная белиберда.
– Начинаю третий с ходу, чтобы заклинанию дать свободу.
Громадные крылья взмахнули, слегка сотрясая воздух в магическом ящике, который я сотворила. Крылья плавно отделились от моего тела, поднялись выше и оказались над головой Нокса. Презрительно взглянув на них, он продолжил:
– Дух твоей матери бубнил Эмили что-то о хаосе и созидании и без конца повторял слова пророчества известной шарлатанки Урсулы Шиптон: «И вострубит труба его златая, мир старый хороня и новый мир рождая». То же самое я вытянул из самой Ребекки тогда, в Нигерии. Жизнь с твоим отцом ослабила ее способности. Ей требовался муж, умеющий бросить вызов.
– А четвертым узлом умножаю силу в нем.
В том месте, где крылья соединялись, возникла и начала медленно раскручиваться темная спираль. Нокс все еще недооценивал силу моей магии.
– Может, мне и тебя распотрошить? Интересно, чего в тебе больше: отцовского или материнского? – Нокс лениво шевельнул рукой, и его магия обожгла мне грудь.
– Узел пятый – что колос спелый. Заклинание созрело.
Пурпурные нити сети уплотнились вокруг спирали.
– Узлом шестым заклинание укрепим.
Золотистые нити вспыхнули еще ярче. Стоило мне слегка коснуться груди, и магическая рана, нанесенная Ноксом, тут же затянулась.
