Книга Книга Жизни, страница 179. Автор книги Дебора Харкнесс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Книга Жизни»

Cтраница 179

– Пока мог, я сдерживал их натиск.

Сердитое лицо Болдуина смотрело на меня с компьютерного экрана. Позади, за массивными окнами, виднелся кусочек Берлина.

– Диана, ты должна поехать в Венецию.

– Ничего я не должна.

Этот разговор у нас продолжался не первую неделю.

– Дорогая, Болдуин прав. – Мэтью склонился над моим плечом; он теперь ходил, пока медленно, но все так же бесшумно. – Диана встретится с членами Конгрегации. Но учти, Болдуин: если ты еще раз позволишь говорить с ней таким тоном, я вырву тебе язык.

– Две недели, – объявил Болдуин, ничуть не испугавшись угроз брата. – Они согласились дать ей еще две недели.

– Слишком рано, – возразила я.

На теле Мэтью оставалось все меньше следов издевательств Бенжамена, но его контроль над бешенством крови был еще слишком слабым, а реакции на происходящее – слишком острыми.

– Она приедет туда. – С этими словами Мэтью закрыл ноутбук, избавившись от лицезрения Болдуина и завершающей порции требований.

– Слишком рано, – повторила я.

– Да, для меня действительно слишком рано ехать туда и сталкиваться с Гербертом и Сату, – сказал Мэтью; его руки давили мне на плечи. – Если мы хотим, чтобы завет был отменен официально, а мы этого хотим, кто-то из нас должен поставить вопрос перед Конгрегацией.

– Что будет с детьми? – спросила я, цепляясь за соломинку.

– Конечно, мы втроем будем скучать по тебе, но мы выдержим временную разлуку. Если Сара и Изабо считают, что я не в состоянии даже подгузники малышам поменять, я не стану лишать их удовольствия повозиться с внуками. – Пальцы Мэтью надавили еще сильнее, словно желая показать, какой груз ответственности лежит на моих плечах. – Ты должна это сделать. Для меня. Для нас. Для каждого члена нашей общей семьи, кто пострадал от завета: для Эмили, Ребекки, Стивена и даже для Филиппа. И для наших детей, чтобы они росли в любви, а не в страхе.

После таких слов мне было совестно отказываться ехать в Венецию.

Семейство Бишоп-Клермон включилось в работу. Все горели желанием помочь в подготовке материалов для заседания Конгрегации. Наши совместные усилия четырех пород начались с оттачивания аргументов до предельной ясности и убедительности. Поначалу было трудно отстраниться от больших и малых оскорблений, нанесенных каждому из нас, забыть о душевных травмах. Успех зависел от объективности и аргументированности наших требований. Они ни в коем случае не должны были выглядеть как личная месть.

Под конец все начало выстраиваться и казаться на удивление простым. Так случилось, когда Хэмиш взял руководство на себя. По его словам, нам требовалось неопровержимо доказать, что завет создавался вследствие страха перед смешением пород и стремления искусственно поддерживать чистоту родословных для сохранения равновесия сил между ведьмами, демонами и вампирами.

Подобно большинству простых аргументов, наши положения требовали солидного документального подкрепления, а оно – многих часов отупляющей рутинной работы. Фиби, наделенная исследовательским даром, рылась в архивах Сет-Тура, разыскивая документы, которые касались времени принятия завета и первых заседаний Конгрегации. Она обратилась к Риме. Та, уставшая от канцелярских обязанностей, с энтузиазмом взялась за поиски в библиотеке на Изола-делла-Стелла.

Эти документы позволили нам составить целостное представление об истинных страхах основателей Конгрегации. Основатели боялись, что смешанные браки приведут к появлению детей, которые будут не демонами, не вампирами, не ведьмами, а некоей ужасающей помесью, загрязняющей древние и якобы чистые породы. Этот страх оказался убедительным доводом, учитывая понимание биологии, каким оно было в XII веке, и значимость, придаваемую в те времена наследию и родословной. Будучи проницательным политиком, Филипп де Клермон подозревал, что дети от таких союзов будут достаточно могущественными и, если очень захотят, смогут править миром.

Намного труднее и, разумеется, намного опаснее было наглядно показать, что этот страх в конечном итоге привел к ослаблению, а то и к вырождению нечеловеческих пород. Века внутриродового скрещивания привели к тому, что вампирам стало трудно создавать новых вампиров. Ведьмы с каждым поколением теряли былые способности, а склонность демонов к безумию постоянно возрастала. Этот раздел нашего обращения требовал от Бишоп-Клермонов раскрыть наличие в семье как страдающих бешенством крови, так и прядильщиков.

На основе сведений из Книги Жизни я подготовила историческую справку о прядильщиках. Рассказала, что созидательную силу прядильщиков было трудно контролировать и что она же делала их беззащитными перед враждебностью других ведьм. Постепенно ведьмы впали в самодовольство и все реже применяли новые заклинания. Старые заклинания сохраняли свою действенность, а прядильщики, которых некогда почитали, становились в лучшем случае изгоями, в худшем – на них устраивалась охота. Чтобы проиллюстрировать справку, мы с Сарой составили до боли подробное описание жизни моих родителей. Там рассказывалось о безуспешных попытках отца скрыть свои способности и об усилиях Нокса это выведать. Как ни тяжело было нам с Сарой, пришлось написать и об ужасающей гибели Стивена Проктора и Ребекки Бишоп.

Мэтью и Изабо составили такое же трагическое повествование о безумии и разрушительной силе гнева. Фернандо и Галлоглас копались в личном архиве Филиппа, ища письменные свидетельства о том, как он оберегал Изабо от уничтожения, а также записи об их совместных усилиях спасти Мэтью, когда у него обнаружились признаки бешенства крови. Филипп и Изабо верили, что тщательное воспитание и труднодостижимый контроль станут противовесами болезни, поселившейся в его крови. Классический пример веры в способность воспитания побороть природу. Мэтью откровенно рассказал о своих ошибках и промахах в отношениях с Бенжаменом. История Бенжамена наглядно показывала, каким исчадием становится вампир, страдающий бешенством крови, если не следить за его развитием.

Дженет, приехавшая в Ле-Ревенан, привезла гримуар семьи Гоуди и копию допроса ее прабабушки Изобель. Там чрезвычайно подробно описывались любовные отношения Изобель с дьяволом по имени Никки-Бен, включая и его подлый укус. Гримуар подтверждал, что Изобель являлась прядильщицей заклинаний. Она с гордостью писала о своих уникальных магических способностях и даже указывала, за какую плату она делилась заклинаниями с ведьмами шотландских высокогорий. Изобель сама назвала имя своего любовника – Бенжамен Фокс. Таким образом, сын Мэтью вписал свое имя в семейную хронику шотландских ведьм.

– И все равно этого недостаточно, – беспокоился Мэтью, перебирая подготовленные материалы. – Мы так и не смогли объяснить, почему такие, как мы, и другие пары прядильщиц и вампиров, страдающих бешенством крови, способны производить детей.

Я могла объяснить. Книга Жизни раскрыла мне эту тайну. Но я хранила молчание, дожидаясь, пока Мириам и Крис не представят научные доказательства.

Вестей от них не было. Я начинала думать, что мне придется выступать перед Конгрегацией без их помощи, как вдруг во двор замка въехала машина.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация