Поскольку весь Сарин гнев был направлен на дом, ко мне она относилась терпеливо и даже нежно. В поисках маминого гримуара мы перевернули вверх дном всю кладовую. Сара решилась даже вытащить все ящики из шкафа и вынуть все полки. Один ящик оказался с двойным дном, где мы нашли удивительно красочные любовные письма, датированные 1820-ми годами. Задняя стенка шкафа тоже была с секретом: она сдвигалась в сторону. Однако в нише нас ждала довольно жуткая находка: аккуратные ряды крысиных черепов. Книги заклинаний мы так и не нашли. Дом подбросит ее не раньше, чем сочтет нужным.
Когда нам становилось невыносимо от музыки и воспоминаний об Эмили и моих родителях, мы с Сарой сбегали в сад или лес. Сегодня тетка решила показать мне, где искать ядовитые растения. Луны вечером не будет по причине новолуния. Начинался новый цикл роста. Это время считалось благоприятным для сбора растений и трав, применяемых в высшей магии. Мы шли мимо овощных грядок, привычно огибая учебный уголок. Мэтью следовал за нами как тень. Мы достигли ведьминого огорода. Сара пошла дальше не останавливаясь. Границей между огородом и лесом служили обширные заросли ползучего луноцвета. Он покрывал все пространство, заслоняя изгородь и ворота.
– Сара, позволь мне, – подал голос Мэтью.
Он вышел вперед и отодвинул засов. До сих пор Мэтью шел сзади и, казалось, с интересом разглядывал цветы. Но я понимала: он оберегает нас с тыла. Теперь он первым прошел через ворота, убедился, что впереди нет ничего опасного, и раздвинул заросли луноцвета, пропуская нас с Сарой в другой мир.
В обширной усадьбе Бишопов было много магических мест: дубовые рощи, посвященные богине, длинные аллеи между рядами тиса. Когда-то эти аллеи служили дорогами, и на них еще сохранились глубокие колеи от телег, груженных древесиной и товарами для городского рынка. К магическим местам относилось и старое семейное кладбище. Но больше всего я любила эту небольшую рощу между садом и лесом.
Солнечные лучи проникали сквозь кроны кипарисов, и в центре рощи было светло. В старину рощу наверняка назвали бы ведьминым кольцом, поскольку земля густо поросла грибами, включая и поганки. В детстве мне строго-настрого запрещалось собирать здесь что-либо. Сейчас я понимала смысл запрета: каждое растение в этой роще либо было ядовитым, либо применялось в высшей магии. Середину рощи пересекали две тропы.
– Перекресток, – прошептала я и застыла.
– Перекрестки в этих краях появились раньше домов. Говорят, здесь пересекались тропы индейцев-онейда. Это была их земля, пока сюда не проникли англичане. – Сара подозвала меня к себе. – Взгляни-ка сюда. Как по-твоему, это белладонна или черный паслён?
Я не слушала тетку. Меня заворожил перекресток в центре рощи.
Я ощущала его магическую силу. Ощущала знания. Мной овладело знакомое состояние: желание влекло вперед, страх толкал назад. Я увидела рощу глазами тех, кто когда-то ходил по этим тропам.
– Что-то случилось? – спросил Мэтью.
Вампирская интуиция работала безупречно. Да, случилось, но что – я и сама не понимала.
Вскоре я услышала другие голоса. Они звучали совсем тихо, однако сразу же привлекли мое внимание. То были голоса мамы и Эмили, голоса отца, бабушки и другие, совершенно мне незнакомые. «Аконит, – шептали голоса. – Шлемник. Сивец луговой. Ужовник. Ведьмина метла». Названия растений перемежались с предостережениями и предложениями. Я слышала слова заклинаний. Растения, упоминавшиеся там, я знала по сказкам.
Собирай лапчатку в полнолуние, дабы сила твоя простерлась дальше…
Морозник делает всякое маскировочное заклинание сильнее…
Омела принесет тебе любовь и много детей…
Черная белена поможет яснее увидеть будущее…
– Диана, ты никак заснула? – спросила Сара, в голосе которой появилось знакомое недовольство.
– Иду.
Усилием воли я заставила себя отстраниться от тихих голосов и подошла к тетке.
Сара принялась читать мне обстоятельную лекцию обо всем, что росло в роще. Ее слова влетали в одно ухо и беспрепятственно вылетали из другого. Думаю, отец сейчас гордился бы мной. Тетка без запинки перечисляла народные и ботанические названия каждого цветка, травки, корня, называя их полезные и ядовитые свойства. Но ее эрудиция была результатом чтения и учебы. С ограниченностью книжных знаний я воочию столкнулась в алхимической лаборатории Мэри Сидни. Там мне предстояло своими руками проделать то, о чем я столько лет читала и даже писала научные статьи. Я сделала печальное открытие: способность цитировать алхимические тексты ничего не значила по сравнению с собственным опытом. Но мамы и Эмили в нашем мире уже не было. Если я решусь пойти темными тропами высшей магии, меня ждет путешествие в одиночку.
Пугающая перспектива.
Перед самым восходом луны Сара снова позвала меня в свой огород – помочь собрать травы, которые понадобятся ей в течение ближайшего месяца.
Я отказалась, отговорившись усталостью. Но истинной причиной были голоса, звавшие меня вернуться на перекресток.
– Твое нежелание идти как-то связано с нашим дневным походом в рощу? – спросил Мэтью.
– Наверное, – ответила я, глядя в окно. – Смотри, Сара и Фернандо возвращаются.
Тетка несла корзину, полную собранных трав. Она вошла со двора. Через несколько минут скрипнула внутренняя дверь кладовой. Они с Фернандо поднялись наверх. За эту неделю Сарина одышка уменьшилась. Жесткая оздоровительная программа Фернандо приносила свои плоды.
– Давай ложиться, – сказал Мэтью, снимая покрывало.
Ночь была темной. В безлунном небе светились точки звезд. Близилась полночь – перелом уходящего дня и начало нового. Голоса с перекрестка зазвучали громче.
– Мне надо идти, – сказала я, направляясь к двери.
– Мы пойдем вместе, – заявил он. – Я не стану тебя удерживать или вмешиваться. Но одну ночью в лес не пущу.
– Мэтью, там сила. Темная сила. Я ее чувствую. С тех пор как зашло солнце, она неумолчно меня зовет!
Мэтью торопливо вывел меня из дому. Он не хотел, чтобы кто-нибудь слышал наш разговор.
– Если зовет, ответь на призыв! – резко произнес он. – Скажи ей «да» или «нет», но только не жди, что я буду сидеть и спокойно ждать твоего возвращения.
– А если я отвечу ей «да»?
– Тогда мы пойдем ей навстречу. Вместе.
– Я тебе не верю. Ты ведь не хотел, чтобы я вмешивалась в сферу жизни и смерти? Я помню твои слова. Но эта сила и зовет меня в лес. И я хочу встретиться с ней! – Я вырвала руку из хватки Мэтью и ткнула его пальцем в грудь. – Ненавижу себя за это желание, но ничего не могу с собой поделать!
Я отвернулась, поскольку уже знала, что́ увижу в его глазах. Не нужно мне этих укоров и упреков. Однако Мэтью вновь повернул меня лицом к себе:
– Я знал, что в тебе живет тьма. Я понял это сразу, едва увидев тебя в Бодлианской библиотеке, где ты пряталась от ведьм, не желая праздновать Мейбон. – У меня перехватило дыхание, но Мэтью пристально смотрел на меня. – Я чувствовал зов твоей тьмы, и тьма во мне ответила. Так что, я должен был возненавидеть себя за это? Или ты должна возненавидеть меня? – добавил он едва слышно.
