– Он носит ваши книги? – шепотом спросила Люси.
– И продукты. Он бы и меня носил, если бы я позволила.
Галлоглас фыркнул.
Я все время подгоняла своих спутников. Наконец мы добрались до ББК. Подошвы моих поношенных кроссовок скрипели на сверкающих полах этого храма биологии. У двери лаборатории Криса я провела карточкой по сканеру. Дверь открылась. Мириам ждала нас внутри, поглядывая на часы.
– Время! – крикнула Мириам. – Я снова выиграла. Гоните десять долларов, Робертс.
– Я был в полной уверенности, что Галлоглас притормозит Диану, – досадливо простонал Крис.
В лаборатории царила непривычная тишина. Число работающих можно было пересчитать по пальцам. Я махнула Бикер. Возле цифровых весов стояли Скалли и Малдер.
– Прости, что прервал твою работу, но нам захотелось побыстрее тебе это показать.
Только сейчас Мэтью заметил Люси и бросил на меня настороженно-вопросительный взгляд.
– Это Люси Мериуэзер, с которой мы работаем в библиотеке. Я рискнула привести ее сюда, потому что Люси нужно своими глазами увидеть лист из «Ашмола-782». Мы напряженно разыскиваем следы его собратьев.
– Рад познакомиться, Люси. Сейчас увидите, что́ вы помогаете искать Диане. – Настороженность Мэтью мгновенно исчезла. – Мириам, отметь Люси как гостя.
– Уже отметила, – сказала Мириам, хлопая Криса по плечу. – Робертс, ну что вы вперились в эту генетическую карту? Ваше усердное смотрение ничего не даст. Передохните.
– Нам нужно больше данных, – сказал Крис, отшвырнув ручку.
– Конечно нужно. Ученым вечно требуется больше данных.
Воздух между Крисом и Мириам гудел от напряжения.
– И все равно я предлагаю переключить ваше созерцание на красивую картинку.
– Ладно, – буркнул Крис, покорно улыбаясь Мириам.
Лист с изображением алхимической свадьбы поместили на деревянную подставку. Сколько бы я ни смотрела на эту аллегорию, она всегда изумляла меня. Причина была не только в отождествлении серы и ртути с Мэтью и мною. Алхимическую пару окружало множество тщательно прорисованных деталей: каменистый пейзаж, фигуры гостей, мифические и символические животные, наблюдающие за церемонией, и феникс, объемлющий всю сцену своими огненными крыльями. Рядом с подставкой находилось устройство, похожее на плоские металлические почтовые весы. На их чаше лежал чистый лист пергамента.
– Скалли расскажет о нашем сегодняшнем открытии, – объявил Мэтью.
– Лист с изображением оказался слишком тяжелым, – начала Скалли; ее глаза за толстыми стеклами очков моргали от волнения. – То есть он весит больше, чем должен был бы весить лист пергамента таких размеров.
– Нам с Сарой он тоже показался тяжелым, – шепнула я Мэтью. – Помнишь, когда дом впервые выдал нам этот лист в Мэдисоне?
– Возможно, – кивнул он, – это ускользает от восприятия вампира. Даже сейчас, когда я увидел данные Скалли, внешне лист кажется мне совершенно обычным.
– Я специально заказала через Интернет лист веленевого пергамента у фирмы, где его делают традиционным способом, – сказала Скалли. – Утром заказ пришел. Тогда я отрезала прямоугольник такого же размера, что и иллюстрация, – девять дюймов на одиннадцать с половиной. Остатки пергамента, профессор Клермон, вы можете использовать по собственному усмотрению. Нам всем полезно попрактиковаться с методикой, которую вы разработали.
– Благодарю, Скалли. Вы подали хорошую мысль. Для большей точности сравнений мы поработаем и с веленью, изготовленной современным способом, – улыбнулся Мэтью.
– Вес чистого пергамента чуть больше полутора унций, – продолжала Скалли. – Когда я впервые взвешивала лист профессора Бишоп, он весил тринадцать унций. Примерно столько же весят девять листов обычной велени.
Скалли убрала с весов чистый лист и положила вырванный из «Ашмола-782».
– Такое различие нельзя отнести за счет веса чернил и красок, – сказала Люси; она надела очки и взглянула на дисплей весов. – К тому же лист из «Ашмола-782» внешне выглядит тоньше.
– Вполовину тоньше. Я измеряла, – сообщила Скалли, поправляя очки.
– Но в Книге Жизни насчитывалось более ста листов. Возможно, почти двести. – Я прикинула в уме. – Если один лист весит тринадцать унций, вся книга весила бы примерно сто пятьдесят фунтов.
– Это еще не все. Вес листа из манускрипта не остается постоянным. – Малдер кивнул на дисплей цифровых весов. – Взгляните, профессор Клермон. Вес снова упал до семи унций.
Малдер взял клипборд и отметил на листе вес и время.
– Все утро мы наблюдаем хаотичные колебания веса, – сказал Мэтью. – Спасибо научному чутью Скалли. Она оставила лист на весах, а если бы сразу сняла, мы бы не узнали о флуктуациях.
– Дело не в моем научном чутье. – Скалли покраснела и уже тише добавила: – Мне понадобилось отлучиться в туалет. Когда я вернулась, вес увеличился на целую унцию.
– И какие ваши выводы, Скалли? – преподавательским тоном спросил Крис.
– Их у меня нет, – с явной досадой ответила аспирантка. – Веленевый пергамент не может терять и снова набирать вес. Он мертвая материя. Я наблюдаю… невозможное!
– Добро пожаловать в мир науки, друг мой, – со смехом произнес Крис. – А вы что скажете, Малдер? – спросил он напарника Скалли.
– Этот лист наверняка является чем-то вроде магического контейнера. Внутри находятся другие листы. Вес меняется, потому что вырванный лист до сих пор каким-то образом связан с манускриптом, – высказался Малдер, мельком взглянув на меня.
– По-моему, Малдер, вы правы, – сказала я и улыбнулась.
– Нужно оставить лист на весах и фиксировать его вес каждые пятнадцать минут. Возможно, тогда выстроится какая-то закономерность, – предложил Малдер.
– Это похоже на план. – Крис одобрительно посмотрел на Малдера.
– Профессор Бишоп, значит, вы думаете, что внутри этого листа находятся и другие? – осторожно спросил Малдер.
– Если да, «Ашмол-782» является палимпсестом, – возбужденно произнесла Люси. – Магическим палимпсестом.
Я мысленно сделала свой вывод: события этого утра показали, что люди намного умнее, чем казалось существам нечеловеческой природы.
– Это действительно палимпсест, – подтвердила я. – Но я никогда не думала, что «Ашмол-782» может являться… как вы его назвали, Малдер?
– Магическим контейнером, – повторил довольный Малдер.
«Ашмол-782» был нам ценен своим текстом и генетической информацией. Если Малдер прав, трудно предугадать, какие еще сведения таятся в старинном манускрипте.
– Мэтью, у нас есть результаты анализа ДНК по образцу, который вы брали около месяца назад? – спросил Крис.
Я понимала ход его мыслей: если знать, из чьей кожи была изготовлена велень, это могло пролить свет на скачки веса.
