– Я здесь не задержусь. – Мэтью обнял меня и приник губами к уху. Говорил он невероятно тихо. Остальным вампирам пришлось напрягать слух. – Не засиживайся в библиотеке. Помни рекомендации врача.
– Я их всегда помню. Пока, Крис.
– До скорого. – Крис обнял меня и тут же отпустил. – Один из твоих малышей только что пихнул меня локтем, – сказал он, неодобрительно поглядывая на мой торчащий живот.
– А может, и коленкой, – засмеялась я, поглаживая вместилище наших детей. – Они оба нынче стали непоседливыми.
Я поймала на себе взгляд Мэтью, полный гордости, нежности и слегка встревоженный. Чем-то это напоминало падение в сугроб свежего снега, где жесткость удивительно сочетается с мягкостью. Будь мы сейчас дома, Мэтью обнял бы меня, чтобы самому почувствовать эти толчки. Или же встал бы передо мной на колени и смотрел бы на слегка выпирающие ножки, ручки и локотки.
Я застенчиво улыбнулась мужу. Мириам выразительно кашлянула.
– Будь внимателен, Галлоглас, – сказал племяннику Мэтью.
Обыденные слова прозвучали как приказ. Галлоглас кивнул, добавив:
– Позабочусь так, как если бы твоя жена была моей.
В Бейнеке мы возвращались неспешным шагом, разговаривая о манускрипте Войнича и «Ашмоле-782». После лаборатории энтузиазм Люси только возрос. Ей нравилось быть причастной к тайне. Галлоглас напомнил о необходимости перекусить. Мы заглянули в пиццерию на Уолл-стрит. Я помахала знакомой преподавательнице с исторического факультета. Она расположилась в одной из кабинок и рылась в справочных карточках, даже не притрагиваясь к большому пластиковому стакану с соком или газировкой. Ученая дама была настолько поглощена работой, что едва ли меня заметила.
Галлоглас остался снаружи, а мы с Люси прошли в служебное помещение, где и устроили свою запоздалую трапезу. К счастью для нас, там было пусто. Уплетая пиццу, Люси рассказывала о результатах своих изысканий:
– Этот загадочный манускрипт Уилфрид Войнич купил у иезуитов в тысяча девятьсот двенадцатом году. Они тихо распродавали то, что хранилось у них на вилле Мондрагоне близ Рима.
– Мондрагоне? – переспросила я, сразу подумав о Корре
[31].
– Угу. Название вилла получила по словам из девиза на гербе папы Григория Тринадцатого. Того самого, что реформировал календарь. Впрочем, вы об этом знаете больше моего.
Я кивнула. Путешествие по Европе конца XVI века требовало знакомства с реформами папы Григория, иначе я бы запуталась в датах.
– В последнюю треть девятнадцатого века из здания иезуитской Римской коллегии на виллу Мондрагоне перевезли более трехсот книг и манускриптов. Я не слишком вдавалась в подробности, но это было что-то вроде конфискации церковной собственности, проводимой во время объединения Италии. – Люси подцепила вилкой чахлый помидорчик черри. – Если не ошибаюсь, книги, отправленные на виллу Мондрагоне, были самыми ценными в иезуитской библиотеке.
– Хотелось бы получить список этих книг, – сказала я.
Конечно, я окажусь в еще большем долгу перед своей коллегой из Стэнфорда, но вдруг это наведет на след исчезнувшего листа?
– Дело стоящее. Разумеется, Войнич был не единственным собирателем, заинтересовавшимся иезуитской коллекцией. Торги на вилле Мондрагоне стали одним из крупнейших частных книжных аукционов двадцатого века. Войнич едва не упустил манускрипт, который желали купить еще двое претендентов.
– А вам известны их имена?
– Пока нет, но стараюсь узнать. Наткнулась на краткое упоминание, что один был из Праги.
– Из Праги? – Мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок.
– Ой, Диана, вы совсем побледнели, – спохватилась Люси. – Вам стоит пойти домой и отдохнуть. Я продолжу работу, а завтра встретимся.
Она щелкнула крышкой опустевшего пластикового контейнера. Я не спорила.
– Что-то ты сегодня рано, тетушка, – сказал Галлоглас, увидев меня в дверях.
– Исследовательская загвоздка, – вздохнула я. – Сегодняшний день похож на сэндвич. Чуть-чуть успеха, зажатого между толстыми слоями неудач. Будем надеяться, что Мэтью и Крису повезет больше, поскольку мы выбиваемся из времени. Или, правильнее сказать, я выбиваюсь из времени.
– Под конец все решится, – тоном мудреца произнес Галлоглас. – Так всегда бывает.
Мы пересекли лужайку и втиснулись в узкий проход между зданием суда и городской ратушей. Оказавшись на Корт-стрит, мы преодолели еще одну преграду в виде железнодорожных путей и двинулись к моему дому.
– И давно ты купил свое жилище на Вустер-сквер?
Это был один из множества вопросов о де Клермонах и их связи с Нью-Хейвеном.
– После того, как ты стала здесь преподавать, – ответил Галлоглас. – Хотелось убедиться, что у тебя все благополучно на новой работе. А то Маркус вечно рассказывал всякие ужасы. То к нему в дом залезли, то машину изуродовали.
– Я так понимаю, Маркуса в Нью-Хейвене тогда не было.
– Конечно не было. Он десятилетиями не появлялся здесь.
– По-моему, это место совершенно безопасное.
Отрезок Корт-стрит, где стоял мой дом, был пешеходной зоной. Тихая, окаймленная деревьями улица. Островок сонных домов в самом сердце города. Я редко видела здесь прохожих. Вот и сейчас на улице не было никого, за исключением черного кота и растений в кадках.
– Возможно, и безопасное, – сказал Галлоглас, хотя в его голосе звучало сомнение.
Мы успели подойти к крыльцу, когда на пересечении Корт- и Олив-стрит остановилась темно-серая машина. Ее двигатель продолжал работать. Водитель ждал, когда из нее вылезет пассажир – долговязый молодой человек с волосами песочного цвета. Он почти целиком состоял из рук и ног. Удивительно, что при такой худощавости у него были широкие плечи. Увидев темные джинсы и черную футболку (униформу здешних студентов), я посчитала парня дипломником. Он не торопился уходить от машины. Нагнувшись, парень переговаривался с водителем. Глаз его я не видела. Их скрывали солнцезащитные очки с зеркальными стеклами.
– Боже милосердный! – пробормотал Галлоглас, словно долговязый был призраком. – Быть этого не может!
– Ты его знаешь? – спросила я, разглядывая дипломника.
Вряд ли я видела его раньше.
Парень выпрямился и повернулся в мою сторону. Холодный взгляд вампира ощущался даже сквозь зеркальные стекла. Еще через мгновение парень сдернул очки и улыбнулся, кривя рот:
– А вас не так-то просто отыскать, мистресс Ройдон.
Глава 18
Этот голос. Когда я слышала его в последний раз, он был выше и без гула в недрах горла.
Эти глаза. Золотисто-карие, с золотыми и зелеными крапинками. Они и сейчас были старше, нежели возраст их обладателя.
