– Значит, вот оно что, – недовольно произнесла она, – суд, говорите. К Богу, значит, отправимся. И что же мне делать, если я не успела приобщиться к религии?
– Я считаю, это не так уж важно.
– Почему?
– Сама подумай, религий огромное множество, во все верить невозможно.
– Надо было выбрать одну для себя.
– Ева, у тебя и так много забот было в жизни.
– Я была неверующая. Точнее, я вообще об этом не задумывалась. И знаешь, что-то я сейчас волнуюсь. Вдруг я попаду в ад?
– Мне кажется, это так не работает.
– Откуда ты можешь знать?
– Это нелогично. Представь, что человек жил честно и правильно, по заповедям, но он все равно попадет в ад, потому что он не выбрал себе одну из религий. А другой грешил, но верил в Бога. И его, по-твоему, отправят в рай?
– Пожалуй, ты прав. Нелогично.
– Конечно, я прав.
– Мы с Антоном вроде как не грешили.
– Да он вообще молодец у тебя. Растить в одиночку ребенка-инвалида для молодого мужчины серьезное испытание. Даже подвиг. Не волнуйся, я уверен, что у вас все будет хорошо. Вы очень хорошие и добрые люди.
– Спасибо, но мне все равно как-то неспокойно. А вдруг он и правда причастен?
– К тому, в чем его обвинили? Нет, не может быть.
– Да. Не может быть. Просто перестану об этом думать, и все. Мы с Антоном отправимся в рай. У нас была тяжелая жизнь, мы заслужили счастье.
Ева встала из-за стола и подошла к раковине. Включила теплую воду и умылась. Постояла немного, глядя в потолок, потом повернулась к роботу.
– Саша, есть еще одна проблема.
– Какая?
– Ты.
– Ева, я все прекрасно понимаю.
– Мы не бросим тебя.
– За вас все решат.
– Ты ведь тоже хороший робот! Ты ласковый, заботливый, честный, добрый, и ты сам захотел стать таким. Без какой-либо выгоды для себя.
– Ева, давай не будем об этом.
– Мы обязательно что-нибудь придумаем. Понял?
– Конечно.
Ева зашла в свою комнату и легла на кровать. Лежала на животе, уткнувшись лицом в простыню, и размышляла: «Если есть сознание, значит, есть и душа. Неважно, в каком теле все это сидит, в теле из мяса или в теле из железа и пластика, – думала девочка. – Да это вообще не робот, это человек в теле робота. Нет, он определенно должен попасть в рай. А как он тут останется? Но он не слышал голос. Это плохо. Значит, Бог, или кто там говорит с нами, не видит его и не обращает внимания на подобных существ. Каких еще подобных? Он один такой. Может, получится попросить Бога, чтоб взял Сашу с нами? Ева, ты гений! Если это и правда Бог, то он же всемогущий. Что ему стоит одного маленького робота в рай прописать?»
Ева провалялась на кровати до вечера. Представляла, что будет дальше. Пыталась понять, как они смогут встретиться с Антоном, ведь там будет столько народу. Как она его отыщет? А если он не достоин рая, что тогда делать? Представляла, как она расскажет Богу о Саше. Какие слова подобрать, ведь это Бог, он же самый главный. Ей-то с учителями было сложно общаться в школе, а тут такой руководитель! Представляла, как они втроем – она, отец и Саша – смогут там жить. Чем будут заниматься? Как вообще это может выглядеть? Ничего не понятно.
– Снова начинается! – крикнула Ева.
– Голос?! – отозвался Саша из кухни.
– Да!
– Что на этот раз? – Робот зашел в комнату.
– Все случится этой ночью.
– Значит, он может говорить всем разное.
– Почему?
– Потому что жителям на другой стороне планеты он должен сказать, что суд будет днем.
– Верно.
– Интересно, какую роль в этом играют те белые существа?
– Может, это ангелы?
– Ева, ты шутишь?
– Или черти?
– Не знаю, но точно не ангелы.
– Саша, мне кажется, в изоляторе, куда отвезли Антона, уже никого нет. Я собираюсь идти за ним, и я не спрашиваю разрешения, а ставлю тебя перед фактом. Я хочу, чтоб мы были с ним вместе, когда все начнется.
– Я понимаю твои чувства, но это плохая идея.
– Знаю, что плохая.
– Что ж, мне придется пойти с тобой. Я не могу отпустить тебя одну.
– Кто бы сомневался, – сказала Ева, улыбнувшись.
– Нет, это не плохая идея, это просто ужасная идея, – сказал робот.
– И еще, мне нужно знать правду. Если он виновен, то не нужен мне рай без близких людей.
– Не думай о плохом.
– Я должна найти его и все выяснить до суда.
– Как быть с комендантским часом и патрулями?
– Да плевать на них. Я вообще думаю, что там уже нет никого. Все нормальные люди сидят со своими близкими дома и ждут.
Раздался звонок в дверь.
– Видимо, не все, – сказал Саша.
Ева подошла к двери и посмотрела в глазок.
– Это мы, ваши соседи со второго этажа, – сказал мужчина хриплым голосом, услышав шаги Евы.
Девочка узнала, кто это. За спиной двухметрового человека стоял ребенок. Даниил. Тот самый, что издевался над ней и разрисовал Боба. Ева открыла дверь.
– Что вам надо? – спросила она.
– Привет, – сказал сосед, – мы тут, это… ну… Даниил тут это… хотел что-то сказать тебе. – Он взял стоящего за его спиной сына за шкирку и поставил перед собой. Даниил смотрел в сторону на стену.
– Давай говори, оболтус, – отец ткнул его пальцем в спину, от чего тот вздрогнул.
– Извини, – сказал мальчик, не глядя на Еву.
– За что? – шептал сзади отец.
– За то, что мы смеялись над тобой, мы были не правы, – парень выдавливал из себя каждое слово.
– Да я и не злилась на вас, – начала говорить Ева, не показывая никаких эмоций, – я вообще на вас не обращала внимания. Мне все равно. Понимаете? Если б вы не пришли, я бы и не вспомнила о вас.
– Ты извинишь его? – спросил отец.
– Да, – ответила Ева.
– Отлично. Слушай, а где этот, как его… Андрей?
– Антон.
– Да, Антон. Где он?
– Ушел.
– Куда?
– Не знаю.
– А когда придет?
– Не знаю.
– Антон! – крикнул он, полагая, что девочка обманывает.
– Да нет его дома, говорю же. Ушел он.
– Куда можно уйти в такое… в такой… в общем, куда можно уйти-то?
