Петр делал зарядку. Вращал тазом, держа руки на поясе. Валентин взглянул на часы – восемь утра – и спросил:
– Все нормально?
– Да, – ответил Петр, – ты чего подскочил так резко?
– Сон дурной приснился, – сказал Валентин и сел на кровать возле дочери.
– Понятно, – ответил Петр, делая круговые махи левой рукой.
– Осы не шуршали там?
– Шуршали, шуршали, – сказал Мишка, – одна даже морду высунула, а дядя Петя ее мачете ткнул, и она обратно заползла!
– А Андрей как? – Валентин встал с кровати и подошел к дверному проему. Посмотрел на спящего в кресле Юсуфа.
– Я к нему заглянул час назад, – сказал Петр, – лежал хныкал. Сейчас затих.
– Ты спать-то собираешься? – спросил Валентин.
– Ты знаешь, вот под утро захотелось, – ответил Петр, – а сейчас что-то нет. Хотя, может, и подремлю немного.
– Сергей, я так понял, не приходил, – сказал Валентин.
– Нет, – ответил Петр.
– Странно.
– Надо Димку унести, – сказал Петр, показав на труп мальчика, завернутый в одеяло, – пахнуть же начнет.
Валентин посмотрел на Мишку, потом на Петра.
– Все в порядке, пап, – сказал сын, – дядя Петя мне рассказал про мальчика.
– Он спросил, что это там лежит, – сказал Петр, – ну я и…
– Ясно, – ответил Валентин, – нам очень жаль его. Но мы не могли ничего поделать.
– Не надо, пап, – ответил Миша, – я не маленький. Я все понял. Давай не будем об этом.
– Юсуфа надо будить, – сказал Петр.
– Я разбужу, – ответил Валентин и пошел в приемную.
* * *
Димку отнесли в морг. Валентин, как обычно, читал сказки Аленке, сидя возле нее на кровати. Петр дремал в дверном проеме. Периодически он открывал один глаз и осматривал ситуацию, после чего снова погружался в неглубокий сон. Мишка с Юсуфом играли в загадки, расположившись на полу в приемной. Игра заключалась в описании какого-либо предмета или события, а оппонент должен был угадать, что загадано. Начитанный десятилетний мальчик постоянно обыгрывал Юсуфа, несмотря на то что парень был старше Мишки в два раза. Несколько часов пролетели незаметно. На часах десять утра.
– Да-а, – протяжно произнес Петр, потирая заспанные глаза ладонями, – с едой у нас, конечно, голяк.
– Что, есть захотелось? – отозвался Юсуф.
– Да, что-то как-то так, – невнятно пробурчал Петр.
– А нам говорили, чтоб мы воде радовались в кране, – поддел его молодой специалист.
Охотник ничего не ответил. Встал и направился в туалет. Через минуту вышел оттуда с мокрой головой.
– Хорошо-о, – произнес он, – бодрит. Слушай, Валь, я тут подумал: вот если наш мир – симуляция…
Валентин оторвался от сказки и посмотрел на Петра.
– Зачем в симуляции нужны атомы и молекулы? – спросил Петр и сел на койку напротив Валентина. – Может, их и нет вовсе? Ты когда-нибудь в микроскоп смотрел?
– Не смотрел, – ответил Валентин.
– Так, может, нет микромира? Зачем его создавать для симуляции? Есть мы, большие, и все, – сказал Петр.
– В симуляции, созданной в отделе, есть атомы, Петя, – ответил Валентин, – все в созданной нами симуляции состоит из атомов. И атомы есть, и электроны, и нейтроны, и протоны – все это обрабатывает компьютер.
– Как он может обрабатывать бесчисленное множество… как сказать-то… предметов, вещей… нет… не вещей, а элементов? – спросил Петр.
– А они все работают одинаково, – сказал Валентин, – в каждом атоме одни и те же законы. В отличие от наших голов.
– Голов?
– Тут как и со звездами, – начал объяснять Валентин, – космос, планеты, галактики… а с другой стороны вселенной атомы и кварки… так вот, все это, Петька, пыль по сравнению с сознанием. Твоя голова, а точнее, то, что внутри, устроено в миллиарды раз сложнее, чем все, что можно представить.
– Хм… ты это, кажись, уже говорил.
– Наличие как звезд, так и атомов не доказывает реальность нашего мира, смоделировать все это не требует много ресурсов. Для сравнения, Петя, вот сколько звезд в нашей галактике?
– Миллиард? – предположил Петр.
– Больше двухсот миллиардов, – сказал Валентин.
– Много, – уважительно произнес Петр, кивая.
– А сколько было открыто галактик нашими предками? – снова спросил Валентин.
– Ну говори уже, к чему ты клонишь? – Петр не желал угадывать.
– Галактик, Петя, сотни миллиардов. И в каждой галактике миллиарды звезд. Вокруг многих звезд летают планеты. Можешь перемножить и прикинуть, сколько всего во вселенной звезд и планет.
– Очень много, – сказал Петр.
– Да, очень много. Вот только в твоей голове больше элементов, чем звезд во вселенной.
– Клеток? – спросил Петр.
– Примерно восемьдесят миллиардов нейронов. И каждый нейрон образует до десяти тысяч связей с другими нейронами. Перемножь теперь все это.
– Звезд все же больше, чем этих связей, – сказал Петр.
– Ну… да, вот только по всем этим связям, так называемым синапсам, как по проводкам, бегает информация по всей твоей голове. Благодаря этому и рождаются все твои мысли. Не только твои, а мысли каждого человека. Это действительно сложно.
– Как же это все смогли построить? – спросил Петр.
– Не знаю, мы пользуемся наработками прошлого, – ответил Валентин.
– Компьютер этот ваш квантовый вы в глаза не видели?
– Нет. Мы подключаемся к нему через наши обычные компьютеры.
– Слушай, а может, и нет никакой реальности?
– Ты о чем?
– Может, этот компьютер и есть Бог? Создатель всего? – предположил Петр.
– Он создатель, да. Но интерпретировать его как Бога… никогда не думал об этом. Я думаю, тут вопрос терминологии. Хочешь – можешь называть его Богом, как тебе удобно.
– Это понятно… нет, я имею в виду, может, нет реального мира? Реальный мир – это компьютер, в котором запущены все симуляции? То есть нет там никаких людей и ничего подобного нам?
– Компьютер летает в пространстве, а все миры уже в нем? Я думаю, что нет.
– Почему нет?
– Потому что нет причин в это верить. Хотя и опровергнуть это невозможно. Так что просто не думай об этом.
– Или первую симуляцию запустила какая-нибудь высшая по разуму цивилизация, а настоящих людей, подобных нам, вообще не существует в реальности?
– Петь, это уже фантазия. Подобных гипотез можно кучу выстроить, и все они имеют место быть… в теории. По факту пока ясно только то, что под нами сотни симуляций. Все. На основе этого мы сделали вывод, что и над нами могут быть симуляции, и мы, возможно, одна из них. А что там на самом деле? Да черт его знает.
