Черный человек оглядел толпу.
– Кому я все это говорю…
В какой момент римский офицер угомонился, неясно. Он стоял и слушал черного человека. А потом заговорил:
– Верни мне мои руки! Или, я клянусь, сюда придет целая армия и доставит тебя живого во дворец прокуратора. Там есть специально обученные люди, которые не позволят тебе быстро умереть. И твои иллюзии не помогут!
– Он безнадежен.
– Не все такие! Есть хорошие люди! Если ты такой могущественный, помоги мне изменить все! Твоими силами можно искоренить нищету! Дай бедным денег! Воровство перестанет иметь смысл! Если у всех все есть, зачем воровать и убивать? Зачем воевать?!
– Нищие кажутся жалкими, обездоленными, но, дай им власть и золото, часть из них станут новыми тиранами, а другая часть, послабее духом, потеряет все. Их лишат того, что они имеют, более сильные соседи.
– Но зачем, какой смысл, если у соседей и так все есть?
– Нищие воруют, и это можно объяснить: нищета порождает злобу, преступность, жестокость. Они пытаются выжить. Ты спрашиваешь, какой смысл богатому становиться еще богаче, если и так все есть? Хороший вопрос. Что движет такими, как Луций? У него, например, все есть. Знаешь, сколько у него золотых? Я знаю. Его золота хватит не на одну человеческую жизнь. Почему он хочет больше? Я сам пытаюсь понять таких людей. Дав каждому гору золота, я ничего не изменю. Только появится больше людей, кого можно ограбить. Появится больше поводов развязать войны.
Марк Луций попытался влезть в разговор:
– Да если бы не такие, как я, империю давно бы уничтожили, изнасиловали бы наших жен, а потом сожгли бы всех заживо! Бесхребетные ублюдки! Где ваше спасибо?!
– Действительно, убей или будешь убит. Луций, все верно. Прекрасная у вас планета.
– Я не знаю, о чем ты говоришь, демон, но скоро я вернусь сюда с армией, и ты пожалеешь о своих словах и деяниях.
Римский офицер быстрым шагом подошел к своему коню, сел верхом и поскакал в сторону города.
Черный человек вернулся в прежний облик.
– Не нравится мне их одежда. Сандалии неудобные.
* * *
Корней очнулся, лежа на покрывале. Светло, значит, день. Сколько он пробыл без сознания? Старик построил небольшое укрытие из снега в виде полусферы высотой примерно метр, со стороны открытого пространства горел костер. В этой небольшой берлоге могло поместиться два человека. Там можно было сидеть или лежать. Укрытие защищало от метели.
Старика что-то не видно. Корней нащупал на голове бинт. Одна рука зафиксирована палками и шнурками. Одежда, руки и, видимо, лицо испачкано засохшей кровью. Поднялся, помогая локтем. Сидел и смотрел на огонь. Изображение плыло, он будто с похмелья. Вспоминал, что было ночью. В костре лежали непрогоревшие поленья. Их подкинули не так давно, значит, Старик где-то неподалеку. Хотелось пить.
– Ну, как ты?
Корней посмотрел в сторону и увидел Старика, тот возился с какой-то толстой веткой.
– Голова болит. Где медведь?
– Мы не так далеко ушли. Он может появиться в любой момент. Когда будешь ходить в туалет, закапывай за собой.
Старик старательно вырезал что-то ножом на конце толстой ветки.
– Я потерял сознание, и ты нес меня?
– Да.
– Спасибо.
– Ты бросился на медведя в темноте с голыми руками. На что ты рассчитывал? – спросил Старик.
– Я не знаю, это вышло само собой.
– Видел бы ты свою рану на лбу. До кости, и кожа свисала.
– А что с рукой?
– Я зафиксировал на всякий случай. Может, ушиб, может, перелом – рука сильно опухла.
– А лоб ты зашивал, что ли?
– Чем я тебе зашивать буду? Кожу прилепил, залил зеленкой и забинтовал. Я не врач.
– Ты наткнулся на медведя в темноте? – спросил Корней.
– Да, прямо на него завалился, на спину ему. Он вскочил, я отлетел в сторону. Дальше ты знаешь.
– Он меня сзади схватил и начал трепать с такой силой, ужас. Я аж подлетал в воздух, – вспоминал Корней.
– Нам очень сильно повезло.
– Как же мне плохо… Там, в темноте, я даже не заметил ничего. Помню только, что тело начало становиться ватным, уже когда мы бежали.
Старик вставил свой охотничий нож в паз, вырезанный на конце ветки, и начал закреплять его веревкой.
– Это что, копье?! – удивился Корней.
– Когда зверь бросится на нас, упрем один конец палки в землю, а другой направим на него. На дереве нам больше не спастись. Точнее, тебе не спастись.
– А если копье не выдержит или он не умрет сразу?
Старик встал, упер конец копья в землю и прицелился острием в воображаемого врага.
– Тебе надо лежать. У тебя температура. Нам придется просидеть здесь какое-то время.
Открыл рюкзак, достал из аптечки таблетку и дал Корнею.
– Запивай.
– Черт, я потерял свой рюкзак.
– Я знаю. Ничего страшного, переживем.
Корней выпил лекарство и лег.
* * *
Проснулся в полной темноте, на улице тлели угли от костра. Было слышно, как рядом храпит Старик. Корней выполз на улицу. Метель. Нащупал поленья и подложил их в костер. Рука ныла, но температуры не было. Чувствовал себя нормально, спать не хотелось.
Дождусь рассвета и разбужу Старика. Надо идти дальше. Двигаемся на юг, а на улице все холоднее, странно. Наверное, завтра будем реку переходить. Надеюсь, под лед не провалимся, хватит с нас приключений. Если перейдем, медведь, скорее всего, отстанет. Не полезет же он на тонкий лед. Хотя медведи умеют плавать. Но не в ледяной же воде. Да что я вообще знаю о медведях? Как мы вообще убежали от него? Чудеса прям какие-то. Эх, что ж я проснулся-то так рано. Когда спишь, не чувствуешь голод. Хотя нет, надо следить за ситуацией. Хорошо, что я проснулся. Старик совсем обессилел, наверняка дежурил до последнего, терпел, боролся со сном и отключился. Ничего, пусть отдохнет, утром проснется и удивится, увидев, что я на посту.
Через час начало светать. Корней начал трясти Старика за ногу.
– Подъем.
Старик резко подскочил и схватил копье.
– Тихо, ты чего?
– Я уснул, черт!
– Все в порядке, я следил.
– Тебе лучше?
– Рука болит, а так все нормально.
– Значит, пойдем потихоньку. Если почувствуешь слабость, говори сразу.
– Да я выздоровел.
– Нет, тебе кажется.
Попили воды. Старик вылез на улицу и посмотрел на компас, потом сделал несколько шагов по снегу.
