Она присела на гальке, греясь под лучами солнца, отжимая серебристые русалочьи волосы. Я пристроился рядом. В Осни мне бы духу на такое не хватило.
— Тебе здесь этого недоставало?
Я имел в виду — недоставало плавания. Самый что ни на есть очевидный вопрос. Она уже ответила на него, проплавав на полной скорости более четверти часа туда и обратно вдоль берега.
— Да, — сказала она. И вдруг влажная ладошка взметнулась к губам. — Но это… я хотела сказать… ой, боже! Я забыла, Линкольн, прости меня, пожалуйста!
Она с тревогой смотрела на меня из-под влажных, похожих на морские звезды ресниц, а я никак не мог взять в толк, за что она извиняется.
— Ты о чем?
— Ну ты же запретил спорт на острове. У нас нет времени на Игры и так далее.
Я упустил из виду, что весь клуб «Завтрак» слышал, как я орал на Себа, застигнув его за игрой в крикет. Этот запрет теперь мне самому казался прихотью безумного диктатора. А Миранда продолжала:
— Я помню, что мы пришли сюда рыбачить, я сейчас же готова помогать.
Я присмотрелся к ней — голубые глаза мерцают тревогой, вся поза выражает смирение — и понял: она меня побаивается. Миранда Пенкрофт, три года терзавшая меня издевательствами в соцсетях, опасается того, что я, Линкольн Селкирк, могу сделать с ней за нарушение законов моей страны. Это малость ошеломило меня, но ведь это было круто. Только надо было поскорее ее успокоить, показать, что я вовсе не тиран. Что можно расслабиться. Я поглядел на великолепное озеро, голубое, как ее глаза. Остальные все еще плескались, никто не умел плавать по-настоящему, как Миранда. Мы с ней сидели вдвоем на берегу, немного сгорбившись, наши колени почти соприкасались, я чувствовал тепло ее быстро просыхающей кожи. Потрясающий вид, потрясающая возможность, а я потратил все отведенное мне время, пытаясь сообразить, как следует разговаривать с такой девушкой. Я понятия не имел. Но что-то же надо было сказать.
— Какую музыку ты любишь?
— А?
— Какие записи ты чаще всего слушаешь? Если бы ты попала на необитаемый остров…
— Я и попала на необитаемый остров.
— Что бы ты хотела взять с собой?
— О… — Она помолчала, любуясь озером. — Ариану Гранде. Джастина Бибера. Зару Ларссон. Ну, ты знаешь.
В точности как я предполагал.
— Да, — сказал я, улыбаясь ей. — Знаю.
Она улыбнулась в ответ, словно нам удалось найти общий язык. И разумеется, именно в эту секунду все остальные надумали выйти из воды и присоединиться к нам.
Я решил перед рыбалкой немного осмотреться в лагуне. Как только выудим рыбу, нужно будет сразу возвращаться и разводить костер, а то наша добыча протухнет под палящим солнцем. Но я подумал, у озера могут найтись и другие полезные для колонистов вещи, так что надо хотя бы поразведать. Деревья на опушке у берега отличались от тех, что встречались в густом лесу: они были приземистые и с широкой, зонтиком, кроной. Наружный слой коры отходил от ствола и свисал, словно мешковатая одежда, и на ощупь тоже был похож на холст.
— Давайте надерем коры, — предложил я. — Сделаем одеяла или занавески.
Оказалось не так просто отделить кору большим целым куском, все равно что с апельсина кожуру счищать, но мы приноровились. Взяли по одеялу для каждого и собрались уже вернуться к воде, но я сказал:
— Погодите. Нужно еще два.
Не требовалось объяснять: два запасных для Себа и Гила. Ребята ничего не ответили и с равнодушным видом взялись за работу. Ясное дело: никто не верил в возвращение Себа и Гила. Только я вынужден был уговаривать себя, что они вернутся.
Мы прошли сквозь рощицу и оказались у того водопада, где Миранда купалась в первый день. Каскад воды рушился с вышины. Позади водяной завесы в белой скале обнаружились словно вырубленные друг подле друга пещеры.
— Природные или рукотворные? — донесся поверх грохота водопада вопрос Флоры.
Об этом я не задумывался. Есть пещеры и есть. Пригляделся с сомнением:
— Думаешь, их создала какая-нибудь древняя цивилизация?
— Например, — мрачно ответила она. — Или не очень древняя. Вдруг там внутри кто-то живет?
Я так увлекся колонизацией острова, что мне и в голову не приходило задуматься, не было ли тут туземцев, но теперь меня эта мысль как громом поразила. Ведь если они тут есть, то, разумеется, не цивилизованные «загляните к нам на чаек» жители британских колоний, а такие, какие должны быть в робинзонаде: страшные дикари.
— Что ж, — произнес я как мог небрежнее, — имеется только один способ проверить.
И как настоящий вожак пошел первым.
В пещерах было темновато, но кое-какой свет проникал откуда-то — наверное, за тысячелетия вода проделала естественные отверстия, сквозь которые внутрь попадали солнечные лучи. Примерно час мы бродили по системе пещер, то вылезая наружу, то возвращаясь обратно. Одни отверстия вели в сквозной проход, другие заканчивались тупиками — готовые маленькие комнаты, но никакой наскальной живописи и никаких ужасных туземцев. Пещеры выглядели необитаемыми. Последней мы обследовали довольно большую белую пещеру прямо за водопадом, вертикальные струи заслоняли ее, словно те занавеси из бусин, которые встречаются в старых домах во Флориде. Сухая пещера с ровным полом, откуда-то сверху сочился и пятнами ложился нам под ноги свет. Ральф одним словом выразил то, что ощущали все мы:
— Круто!
— Ох, как бы мы тут устроились! — воскликнула Джун, поворачиваясь вокруг своей оси, как фигурка на музыкальной шкатулке.
— Сколотили бы мебель! — восторженно подхватила Флора. — Стулья, стол и все прочее.
— Настоящие кровати! — Миранда обхватила себя за плечи.
Все говорили наперебой и не на шутку возбудились.
— Хорошая идея, — сказал я. — На случай суровой зимы. Тут можно лучше укрыться, чем в Бикини-Боттом.
Увидев, как у всех вытянулись лица, я поспешил добавить:
— Но мы же не пробудем на острове так долго. Оранжевый-новый-черный-ящик помните?
И мы все вышли из пещеры. Я замыкал цепочку и минутку позволил себе помечтать, как жил бы здесь, сам по себе, а Миранда каждый день купалась бы под моим окном и пела бы, словно русалка, Белая пещера служила бы мне дворцом, и Миранда со мной. У Наполеона — Жозефина, у Цезаря — Клеопатра. Любой великий лидер нуждается в верной спутнице — и такой могла бы стать для меня Миранда.
26
Изобилие рыбы
Когда мы вылезли из пещер, солнце уже продвигалось к закату, и нам следовало поспешить с основной миссией этого дня — рыбалкой, — чтобы успеть домой, пока еще можно будет разжечь костер.
Я рассчитывал на очередной триумф, на очередное «смотрите-какой-Линкольн-умный». В Голубой лагуне точно водилась рыба, я видел серебристые силуэты, скользившие близ поверхности, когда мы плавали еще в первый день, но, с другой стороны, я же не знал, сумеем ли мы поймать хоть одну рыбину. И мне вдруг почудилось, что от этого зависит, сохраню ли я ошметки своего авторитета.
