Самолёт с ним на борту взлетел с авиабазы «Темпсфорд» в ночь с 28 на 29 ноября 1942 г… Здесь, кстати, важна именно почасовая хроника. Итак, шасси самолёта оторвались от взлётно-посадочной полосы в 2 часа 40 минут. А еще в полвторого ночи Чичаев сообщил британцам, что принимающей группы не будет. Тем самым англичане могли быть введены в заблуждение, думая, что «Кузнецов» будет передвигаться в одиночку. На самом деле его ждали.
Самолёт благополучно пересёк Ла-Манш и оказался над Голландией. Для того чтобы запутать немцев, пилот Бантинг сначала разбросал листовки над Апельдоорном. То есть даже если бы немцы засекли этот самолёт, то внешне это выглядело бы как пропагандистский полёт. Но потом самолёт повернул на север, и вот уже тогда, в 05 часов 05 минут, с высоты в 500 футов был парашютирован и пассажир
[346]. По приземлении у Хулсхотше «Мюллер» зарыл свои парашют и багаж (два коричневых чемодана).
Ждал его Йооп Йансма. Это – свояк знаковых голландских коммунистов, братьев Пита и Ко Данкаартов. Гость из Москвы и Лондона был посажен на поезд на Амерсфоот. Тем временем Пит Данкаарт, как и полагается доброму голландцу, на велосипеде вернулся на место приземления Кюна, вырыл его багаж и на удивление без помех потом привёз эти два коричневых чемодана их хозяину, преодолев несколько немецких КПП. Он же, Пит Данкаарт, потом вспоминал две важные вещи. Во-первых, то, что Кюн показал ему свои английские таблетки с ядом и сказал: «Случись что [нехорошее], я это проглочу!»
[347] Во-вторых, через два дня Пит Данкаарт увидел Кюна у такого совершенно особого человека, каким был Даниэль Гулуз.
В своих предыдущих книгах британский соавтор этой книги называл его тем, кто «работал на Советы из своего филателистического магазина, осуществляя связь между голландской компартией и штаб-квартирой Коминтерна в Москве»
[348]. Российский соавтор считает крайне важным подчеркнуть, что, как уже давно известно из публикаций в Москве, тот филателистический магазин был ширмой для сразу двух организаций: Даниэль Гулуз действовал в своей родной Голландии не только как руководитель пункта ОМС, но и на РУ РККА
[349].
Даниэль Гулуз
[350]
При этом, конечно, «одним окном» во взаимодействии советского разведсообщества с британцами из SOE выступал НКВД. Через большую паузу, лишь в марте 1943 г., но Чичаев сообщил партнёрам из SOE, что «Кузнецов» вышел на связь.
Однако для работы в немецком тылу имевшаяся голландская «инфраструктура» оказалась всё-таки ненадежной.
Арест и гибель
Тот, к кому Бруно Кюна привели почти сразу после приземления, руководитель «комбинированной» резидентуры ОМС и РУ РККА Даниэль Гулуз не был просто незаметным продавцом марок на очередной «Цветочной улице». Ещё в 1934 г. он был арестован по делу об участии в заговоре с целью убить голландскую королеву Вильгельмину. И неважно, что королевская семья Нидерландов была теперь в изгнании в Лондоне. Гулуз был засвечен. К тому же в его сеть входило много именно что известных коммунистов, которые также были на особом контроле и у довоенных голландских властей, и, конечно же, у нацистов. Хуже того, многие из этих коммунистов знали секреты друг друга, будучи просто хорошо знакомыми, а то и свояками, братьями и т. п.
В июле 1943 г. гестапо арестовало одного из братьев Данкаартов, Ко. Мы не знаем, какие к немцу были применены методы дознания, но от него немцы узнали о «немце-парашютисте». 28 июля 1943 г. немцы нагрянули в дом номер 4 по Вогелензангстраат, где находился Кюн-«Мюллер». Застали его врасплох. Отчёт гестапо гласил: «Его пистолет был заряжен семью пулями и мог стрелять (то есть, как мы понимаем, снят с предохранителя. – Авт.). Во время обыска был обнаружен встроенный в камин передатчик»
[351].
Свою таблетку с ядом Бруно Кюн проглотить не успел, но судя по тому, что в материалах гестапо он проходил как «Фредерик Мюллер», у него немцам так ничего выведать и не удалось и он ни в какие радиоигры втянуть себя не позволил. Он был расстрелян 6 июля 1944 года в Брюсселе, куда немцы свозили и других арестованных радистов «Красной капеллы».
Память?
На месте расстрельного полигона в Брюсселе потом построили комплекс бельгийского радио. Но позади этого здания сохранилось небольшое кладбище. Как и на других, на могиле «Кузнецова»-«Робертса»-«Мюллера» – крест. Кто бы об этом в своё время рассказал ему, коммунисту и почти наверняка атеисту?..
Узнав в 1989 г. истинную историю его гибели, его сестра, Лотте Ульбрихт, пошла на немыслимый для себя шаг. Её, вдову Вальтера Ульбрихта, связывали весьма непростые отношения со сменщиком мужа, Эрихом Хонеккером. Много лет они не общались. Но тут она решила ему написать: 21 июня 1989 г. просила, чтобы посольство ГДР в Брюсселе занялось тем, чтобы на могиле № 311 на кладбище за зданием бельгийского радио появилось имя его брата
[352]. Но кто тогда знал, что ГДР остались считаные месяцы? В итоге власти Восточной Германии ничего не сделали и надпись «Бруно Кюн» на крест в Брюсселе нанесли уже другие люди. А Германия объединённая…
В сегодняшней ФРГ имя Бруно Кюна стёрто. Не стало Национальной народной армии ГДР – не стало и воинской части «Бруно Кюн». Не стало пионеров – не стало и пионерского лагеря его имени. Даже мемориальные доски куда-то подевались…
Но всё-таки его имя продолжает жить. Свидетельство – в том числе эта книга. К тому же мы рассказали ещё не всё, что нам известно об этой истории. Мы ведь знаем, к кому ещё Бруно Кюн летел в Голландии. Этот человек войну – пережил.
Неизбежная оговорка
Мы просим прощения у всех наших читателей, но только что рассказав о трагедии Бруно Кюна, мы перейдём на несколько… игривый тон.
