Ни стариков, ни ребятишек на улочках не было, только довольно рослые и кряжистые мужики и крепкие бабы, явно не собиравшиеся сдаваться врагу без сопротивления и отдавать свое добро. Местные жители, видать, загодя упрежденные о явлении нападавших, спешили встать на защиту Луговины Эда. Они похватали все, что под руку подвернулось: оглобли, топоры лесорубов, луки охотников, ножи и тесаки для разделки мяса, большие колья и факелы. Группа сопротивления разбилась на отряды по пять – семь человек и рассредоточилась по периметру деревни со стороны предполагаемой атаки. Но экипировка людей сильно уступала вооружению и доспехам свинтусов.
Повинуясь очередному взмаху руки «черного плаща», твари радостно оскалились, а потом рыча и хрюкая устремились вперед. Топоры и пики нацелились на людей. Кое-кто из сельчан изменился в лице, но не сделал ни шагу назад, лишь поудобнее перехватил свое оружие.
– Почти опоздали, могут быть жертвы, – сделал вывод Гал, извлекая из ножен свой знаменитый в широких кругах меч. Лезвие полыхало серебром с примесью зелени. Воин приготовился нажать на перстень.
– Если используем мою магию и вашу силу, мосье, то нет, – коротко улыбнулся маг и проворно зашевелил пальцами, сплетая начальную паутину заклятия. – Придержите их бег лишь на пару мгновений!
– Давайте, Лукас, Гал, сделайте этих свиней!!! – возбужденно воскликнула болельщица Элька, подпрыгнув в кресле, разом позабыв о своих обидах на время предстоящего сражения.
– Ваша ценная мысль принята к сведению, мадемуазель, – бросил Д’Агар, а Гал тем временем перенесся с помощью перстня в деревню и встал перед селянами прямо на пути орды нападавших.
– От этих тварей разит тьмой и бессмысленным безумием, они почти животные, которым не дарована душа, – брезгливо поморщилась Мирей, потеряв всякий аппетит. – Меня даже через зеркало мутит от их эманаций, но та мерзость в плаще – она еще хуже!
При виде Гала с длинным сияющим мечом, чья грозная спина (Галова, конечно, а не меча) возникла перед ними, сельчане невольно попятились, но все-таки нашли в себе силы сообразить, что новоприбывший на их стороне, раз его меч, рассыпающий серебряные и зеленые блики, направлен в сторону атакующих. Тем более что высокий воин сурово велел:
– Держитесь сзади, не лезьте под руку.
Доказательство того, что твари не обладают не только душой, но даже примитивным разумом животных, команда получила почти мгновенно. Свинтусы, в отличие от сельчан, словно и не впечатленные явлением воителя, лишь на долю секунды замедлили свой бег и чуть-чуть изменили траекторию, чтобы их первый удар пришелся по нахальному созданию с длинной железкой, вставшему на пути.
«Мирей права, – решила Элька. – Чтобы бежать навстречу Галу, стоящему со все ярче полыхающим мечом наизготовку, действительно нужно было быть чем-то уникально бестолковым, храбрость тут совершенно ни при чем».
Впрочем, нескольких долей мгновения, выигранных воином, хватило Лукасу для того, чтобы составить заклятие и метнуть его в нападающую нечисть. Маг бормотал что-то очень быстро. Элька успела уловить лишь оригинальную концовку заклятия, навеянного собственным сердечным пожеланием:
Ун апре́ деве́ ун сабс
Ун коче́ то ун вера́нс!
Что браслетка-переводчик вкупе с хаотической магией владелицы перевели как:
Пусть обличьем станет суть,
Коль свинья ты – хряком будь!..
Неуловимо быстрый, как в ипостаси леопарда, так и в человеческом виде, Гал успел взмахнуть мечом лишь один раз, аккуратно располовинив самую быструю тварь и отпихнул ногой половинку под ноги нападающим. Все прочие свинтусы, вооруженные до клыков, утратив грозное обличье, начали стремительно съеживаться. Словно какой-то скульптор-великан одновременно коснулся их отвратительных тел. И вот уже на месте мерзких отродий тьмы оказались самые обычные, пусть и не совсем чистые, свинки. Негодующе повизгивая, животинки выбирались из груды оружия и грубой одежды и толклись по лужайке, выискивая в траве что-нибудь вкусненькое. Только убитый Галом «хряк» так и остался в прежнем обличье, но он уже никому не мог причинить вреда. Однако «черный плащ» все еще был жив и не подвергся трансформации. Из-под капюшона раздалось зловещее шипение. Оставляя после себя пятна опавшей рыжим пеплом травы, «мерзость в плаще», как ее поименовала Мирей, с упорством лунатика двинулась к Галу, выставив вперед обе когтистые руки.
– Вот это я понимаю тактика выжженной земли! – покачала головой Элька. – И солью посыпать не надо, сомневаюсь, что после этого «красавчика» что-то тут вырастет.
– Лукас, а нельзя ли это потрясающее создание сюда переправить? – неожиданно попросил Шпильман. – Интересно было бы произвести кое-какие замеры его ментальных параметров и органического состава!
– Макс! – передернуло от отвращения эльфийку.
Компания удивленно воззрилась на технаря, а Элька покрутила пальцем у виска, наглядно показывая, что думает о его желаниях и тихо шепнула: «Гений!» Но маг, сочтя заказ более чем разумным, лишь кивнул:
– Постараюсь, мосье, мне и самому любопытно! Могу ли я только попросить у вас пустую бутылку с крышкой?
– На! Пожалуйста! – Макс вылил в рот последние капли и переправил Лукасу бутылку из-под любимой газировки.
Мосье маг поблагодарил Шпильмана легким кивком. Делая правой рукой пассы, Лукас решительно выставил бутылку горлышком по направлению к черному плащу и промолвил шепотом что-то вроде:
Ун субсе́ ле то сонсе́вис
Контре фа люсе́ унде́ис
Ун конфи́мент атендре́
Мет се дре́бор баневре́.
Что своеобразная Элькина магия перевела как незамысловатое:
Суть свою ты сохранишь,
Поменяешь лишь размер,
В заточенье угодишь,
Встанет накрепко барьер.
Мерзкая тварь в плаще – истребитель растительности – дернулась, словно сопротивляясь чему-то невидимому, и исчезла. Через сотую долю секунды мерзкое создание появилось в бутылке Лукаса. Маг торжествующе усмехнулся и крепко-накрепко завинтил крышку, затем перенесся к воину. Тот уже успел очистить меч от крови свинтуса и вложить в ножны. Лучезарно улыбаясь во все тридцать два зуба, Элька тут же задалась вопросом, а не больше ли их у Лукаса, по крайней мере, втрое, маг обернулся к толпе вооруженных сельчан, ошарашенных чередой стремительно развивавшихся событий, и с полупоклоном объявил во всеуслышание:
– Прекрасный день, мосье и мадам! Смею вас заверить, что с нашей скромной помощью опасность, грозившая Луговине Эда, благополучно миновала!
Сельчане немного расслабились и даже заулыбались, с благосклонным любопытством разглядывая своих внезапных спасителей, пусть изъясняющихся причудливо-высокопарным слогом, но оказавшихся весьма эффективными в борьбе со страшной напастью.
– Э-э-д, дык, наверно, вы правы, даны. Хвала Свету Лучезарному, вовремя вы поспели! Спасибо! Не знаю, как вас звать-величать, – выступил из толпы один из самых высоких и наверняка самый широкоплечий, даже если мериться с Галом, мужик. Волосы его, чуть подернутые сединой, были схвачены широким плетеным ремешком. Одна из мощных рук играючи сжимала рукоять гигантской кувалды, а вторая нервно оглаживала кожаный фартук. – Я Перн, кузнец, здешний староста.
