Прошмыгнув мимо опешивших каффидцев в узкий проулок, он, стиснув зубы, побежал так быстро, как только мог.
Пробегая мимо очередного дома, Валло услышал слабый плач и заметил чью-то слабо различимую фигуру в глубине маленького дворика. Притворившись, что ничего не слышал, он завернул за угол, пытаясь продолжить свой бег к спасению. Сердце молодого стражника, стукнув несколько раз вразнобой, сжалось в странном чувстве. В голове сами собой всплыли слова.
– Честь и Слава! – Кажется, он даже произнес их вслух. Сгорбившись и утирая градом льющийся пот, Валло ломая самого себя, вернулся к тому дворику и заглянул внутрь.
* * *
Алчность человеческая, присутствующая во многих историях так же часто как любовные перипетии, никогда не шла на пользу роду людскому.
Алчность бездонна, бесконечна и разрушительна.
Алчность это заразная болезнь, которая способна высосать из человека все соки, особенно если у неё такие же зубы как у вампира. И лечится эта болезнь только смертью.
Те четверо степняков были настолько скупы, что даже кровь из них сочилась еле-еле. Так и не утолив свою жажду крови, Лиланда кипя от ярости, вылетела на улицу ночного города, в гневе открыв дверь в другую сторону.
Оставшихся на страже троих каффидцев она смела как ураган, порвав на куски голыми руками. Не помогли ни обереги, ни воинское умение степных воинов. Слабенького мага, бывшего в этой группе главным, она убила последним. Развлекшись уклонением от слабеньких огненных шаров и прочих погремушек, она свернула ему шею как куренку, выпив досуха.
Это было словно высшая степень удовольствия, которую может доставить мужчина женщине. То, что казалось она забыла давным-давно.
Кровь мага наполнила её до краёв, значительно увеличив резерв энергии. О такой возможности она не знала. Новое ощущение обилия свежей крови и доступной дичи, совершенно свело с ума молодую женщину вампира. Разом рухнули все барьеры и принципы осторожности, которые так старательно вбивали в голову настойчивые наставники. Проклятые лжецы! Как они посмели скрывать от них это божественное чувство всемогущества? Эти предатели рода, прислужники лесных ублюдков, недостойные зваться детьми Нахемы. О Кровавая Богиня! Как же долго она заблуждалась!
Воздух города, наполненный страданием и влекущим ароматом свежей крови, как карта звериных владений отметил для неё участки кипящей битвы. Темные улицы осветились изнутри, показывая остывающие следы будущих жертв. Где-то вдалеке проливался божественный нектар, содержание и наполнение всего живого. Люди кощунственно лили свою кровь реками как простую воду, бездумно расходуя жизнь и энергию. Боги им в помощь!
Особняк Тариуса находился совсем рядом с внутренним городом, ворота в который были закрыты и охранялись изготовившимися к бою стражниками. Наверняка маг уже там, скрылся за толстыми стенами. Выковырять его оттуда будет сложно, он готов к нападению и не станет легкой добычей. Ничего, ей пока хватит и простых жителей. Дети Кровавой Богини умеют ждать.
Яростным рывком, промчавшись через извилистые проулки, она вылетела на строй идущих в направлении внутреннего города каффидцев. Вид стройной обнаженной женщины, с высокой грудью залитой кровью на краткое время ввел бывалых солдат в ступор. Для степных воинов, не раз ставивших свою удачу на острие клинка, это мгновение замешательства стоило многих жизней.
Еще не успело сердце последнего в строю воина стукнуть во второй раз, как женщина вампир была уже среди них, проскочив над головами застывших каффидцев. В отличие от степняков, душевными терзаниями Лиланда не мучилась, еда не нуждается в сострадании.
Вырванный вместе с рукой меч погрузился в плоть уже третьего воина, когда каффидцы начали наконец двигаться, внося разнообразие в затеянную ей игру. Двигаясь как поломанные марионетки, бравые степные воины с криками и характерным хрустом разлетались по узкой улице. Попавшие под удар руки женщины вампира, как правило, уже не вставали.
Только пятерке странных воинов в украшенных собачьими хвостами шлемах удавалось уходить от её атак. Подставляя под удар щиты, и угрожая своими изогнутыми клинками, они постепенно теснили её к стене большого здания. За их спинами, Лиланду обстреливали из луков оправившиеся от первого шока лучники. Несколько раз им удавалось неопасно поразить женщину вампира своими стрелами. Попадания умелых лучников только злили обнаженную машину смерти, все еще удерживающуюся от полного безумия кровавой схватки. Она понимала, что в этой игре равных сил проиграет потерявший самообладание.
Несколько раз, отчаявшись поразить воинов своими руками, Лиланда пыталась применять магию крови, но обереги степняков снижали силу её воздействия. Максимум что она добилась, это временное оглушение попавшего под удар мечника, которого сразу же закрыли от её клинков товарищи. Сердца врагов бились в спокойном уверенном ритме, сводя с ума такими близкими и недостижимыми токами крови.
Внезапно сквозь кровавую муть в глазах, она почувствовала какое-то странное родство в двух воинах закрывающих проход справа от неё. Словно часть её билась в этих живых телах, стремясь соединиться с ней. Призывая к себе. Хищно оскалившись, она рванула к себе вибрирующую струну зова, посылая по ней заклятье кипения. Фигуры воинов вспухли кровавым облаком и сломанными куклами осели на залитую кровью землю.
Показательной расправы было достаточно, чтобы оставшаяся тройка степняков молча развернулась и кинулась прочь со ставшей страшной бойней улицы. Лучники, пытаясь задержать женщину вампира, увеличили скорость обстрела, до крови обдирая пальцы о тетиву. Несмотря на быстроту реакции, Лиланда поймала своим телом несколько стрел с широкими наконечниками и решила не преследовать опасную добычу. Ложное всесилие прошло, а разум говорил ей об осторожности.
Выдрав из своей груди подарки степняков, женщина вампир в сердцах выругалась. Первая большая охота чуть не закончилась победой дичи. Утешало только внезапно появившееся умение. Насколько она знала, это умение называлось подобием крови. Вампир, осушивший свою жертву, мог некоторое время использовать родство крови для нанесения вреда своим противникам. Конечно, для эффективного применения то должны быть близкие родственники уже выпитых жертв и вампир быть магом крови.
Схватка с сильным врагом привела её в чувство, но не лишила жажды. Есть и менее опасная дичь, но её еще надо поймать. На улице заваленной трупами не осталось живых, кровь мертвых же для пополнения запаса энергии практически не годилась.
Осмотревшись, она почувствовала, как часто бьётся сердце труса за домами на расстоянии ста локтей от места, где она находилась. Откуда-то со стороны к трусишке подбирались две фигуры излучающие предвкушение.
Страх жертвы подстегнул инстинкты совершенного хищника в облике женщины. Взвившись в воздух, она прыжком преодолела более десяти локтей, мягко как кошка, опустившись на чуть брякнувшие черепицы крыши соседнего дома. Следующим прыжком она исчезла за краем возникшего на её пути здания. Хищник спешил за ожидающей его дичью.
