Глава 12
Лес
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Хфуу. Ххааа. Тьфу ты, чертова паутина. Такое впечатление, что у местных пауков «прядильное бешенство», увешали тут своими поделками каждый свободный метр.
Уже пару недель Федор пробирался сквозь разросшиеся в диком буйстве деревья. Вверху над лесом куда не посмотри, постоянно стоит туман. Воздух влажный, теплый, трудно дышать, как в бане, в парном отделении. Температура не сказать, чтобы большая, но во влажном воздухе почти нет охлаждающего испарения, как и освежающего ветерка. И этот пакостный зной не спадает в течение всей ночи, не давая отдыха. Горячий туман окутывает, словно ватная стена, в него можно завернуться, но нельзя пробиться сквозь него. Под кронами деревьев не хватает кислорода, организм отчаянно паникует, постоянно ощущая удушье.
Переход через лес давался очень тяжело, даже, несмотря на приобретенные навыки. Ну, начать правда стоило с того, что это был не лес, а ЛЕС. Ни дорог, ни свободного пространства в нем попросту не было. Приходилось искать тропы животных и идти по ним пока вели в нужном ему направлении.
Это было опасно. На тропах попадались следы немаленьких зверюшек, встречи с которыми грозили радостью несовместимой с жизнью. Услышав загодя топот или пыхтение местной фауны, Мальцев предпочитал залезать на растущие по сторонам тропы деревья. Вид же спешащего навстречу или сзади животного он теперь мог определить безошибочно по памяти.
После одной из встреч на водопое, парень теперь предпочитал перестраховаться. Чудом удалось ускользнуть от рогов какого-то уродливого травоядного создания с налитыми кровью глазами, взобравшись на дерево.
Уже позже, отдышавшись, пространство в десять метров парень преодолел менее чем за секунду, он вспомнил название – Улун. Как будто это могло ему чем-то помочь. Сидя на дереве, он удивленно наблюдал, как улун гоняет по тропе тройку каких-то хищников, семейства кошачьих. Те урчали, шипели, но держались в отдалении от рогов взбесившегося мастодонта.
Окружающий лес рос в несколько ярусов, большие многолетние деревья высотой до шестидесяти метров, растущие вокруг них деревья помельче, несколько другого вида и подлесок. Высокая трава или кустарники по пояс и ростом с Мальцева.
Это были настоящие джунгли, хаотичное, пышное и сумасбродное нагромождение тесно и причудливо переплетенных стволов и ветвей, где в неожиданных изгибах, длинных провисах, бесчисленных губительных кольцах извивались лианы и другие растения-паразиты, порой опускавшиеся до земли сплошной непроходимой сетью. Не было ни одного ствола, который бы поднимался к лучам солнца свободным от их щупалец. И на всех этих деревьях и растениях, кишмя кишела жизнь, порой принимая уродливые и мерзские формы.
К счастью, одежда эльфов была из особого материала. Насекомые предпочитали полностью игнорировать её носителя, что не могло не радовать. Мальцев видел местных муравьев, некоторые были сантиметра три длиной. Такие, навалившись толпой, легко утащат в муравейник и имени не спросят.
Зверюга загнавшая Федора в город и сделавшая сама того не осознавая благое дело, с момент перехода через ворота не появлялась. Хотя поначалу, встретив ее за стеной, парень успел уже распрощаться с жизнью. Однако та, принюхавшись, что-то для себя выяснила и тихо исчезла в лесу. Мастер был прав, медальон эльфа сделал свое дело.
Спустившись с дерева и стряхнув с себя ворох мелких веточек и листиков, он направился в сторону журчания воды, замеченной им еще с вечера. Ночью жажду пришлось перетерпеть, с хищниками встречаться категорически не хотелось.
На водопое царила идиллия, в месте брода, сновали какие-то мелкие животные похожие на крыс. Они таскали ветки, ныряя на дно ручья. На противоположном берегу паслись несколько травоядных. Подавив проснувшийся кровожадный аппетит, парень, набрал воды в котелок и направился обратно.
В лесу он принял решение не охотиться. Не стоит привлекать внимание хищников запахом крови. Еды хватало и так.
Федор на ходу срывал плоды густо растущих деревьев и кустарников, благо освоенная память позволяла определять съедобные. Несмотря на это, он уже пару раз попадался на обманки, и только благодаря зелью, ускорявшему метаболизм, обошлось без печальных последствий.
Организм работал в бешеном режиме, заставляя Мальцева поглощать пищу в огромных количествах. Ел он теперь по шесть-семь раз на дню. И, несмотря на обильную еду, растительная пища не могла дать всех ингредиентов на рост и перестройку организма. Пища просто сгорала на лету в желудок. Единственное, что пришлось себе разрешить – яйца вездесущих птиц.
Раньше вкус сырых яиц вызывал у него мгновенный рвотный рефлекс, но пожив несколько дней на растительной пище, он научился ценить и этот незатейливый продукт.
В памяти мастера оказалось неисчислимое множество целебных мазей, напитков, притирок и способов их приема. Закинув в котелок часть травок из эльфийского запаса, он раздавил в воду несколько ягод растения с непроизносимым названием, по крайней мере, он пытался, но не смог его выговорить. Это зелье требовалось пить мелкими глотками, натощак. Настой улучшал энергетику организма и даже в малых дозах оказывал на него сильное анаболическое воздействие. Именно благодаря зелью, Мальцев до сих пор не свалился от недомоганий и перенапряжения.
Психика с трудом принимала весь произошедший с ним кошмар. Это как спишь и не можешь проснуться, причем ни щипки, ни пощечины самому себе не приносят ровно никакого результата. Стоило признать, что он попал, с большой буквы этого слова.
Поставив котелок в гнездо какой-то птицы, Мальцев прилег на ветку, снял разбитые кроссовки и, закинув ноги на ствол, прикрыл глаза.
Местных обитателей, не готовых делить жизненное пространство вместе с Федором, пришлось сбросить вниз, те, кто остались не замеченными, предпочитали обползать и оббегать странное существо на почтительном расстоянии.
Зелье начинало действовать, в ушах появился шум как от прибоя, он постепенно нарастал. Сквозь какофонию звуков начали просеиваться уже знакомые ему крики местных животных и птиц. Скрежетание насекомых и шелест листвы. Эти звуки были настолько осязаемы, что их почти можно было потрогать.
На Мальцева навалились запахи окружающей растительности и фауны. Он мог с закрытыми глазами найти место, где полчаса назад пробежала мелкая ящерка, слышал, как в корнях дерева два жука делят дохлую муху. Следовало дождаться, пока мышцы начнут непроизвольно подергиваться, возвещая о том, что нервная система на пике и можно двигаться.
Несмотря на то, что у зелья была куча постэффектов, в виде головной боли и рези в желудке, парень предпочел идти на нем. Так он проходил расстояние впятеро больше обычного. Какие-то проблемы в отдаленном будущем и накопившаяся усталость не очень то и страшили. Это мизерная плата за жизнь.
Кроме того, он не хотел себе в этом признаваться, но зелье почти полностью отшибало чувство самосохранения и давало непередаваемое ощущение всемогущества. И что греха таить, такое ощущение ему нравилось.
