Барон Кобберг был недавним и не слишком удачным приобретением Культа. Через барона, благодаря его родству с наместником, настоятель узнавал все важные изменения в правлении городом, еще до того как их узнают местные чиновники. Благодаря своевременной информации, удалось значительно поправить дела и провернуть несколько прибыльных афёр. Однако всю пользу от такого приверженца перебивал крайне склочный характер и недалекий ум барона, а также его спесь, граничащая с крайним идиотизмом. Попавшись на этой почве под руку какому-то умелому бойцу, он решил с помощью адептов храма поправить пошатнувшийся среди своих дружков авторитет, натравив на него избранных. Хорошо еще настоятелю вовремя донесли, резня не состоялась.
Не дожидаясь пока Кобберга закрепят на алтаре, настоятель затянул свой четко отработанный монолог. Стоны страха барона смешались с речитативом главного жреца культа, призывающего себе на помощь Силы Бездны. Хотя он не кричал, его голос, словно обладая физическим телом, метался между стенами, вселяя благоговение в сердца адептов.
Надрывая связки, Сайрус снова и снова повторял слова призыва. На самом деле ритуал того совсем не требовал. Для принесения жертвы нужно было всего четыре вещи: алтарь, сама жертва, серп и тот, кто найдет в себе силы его применить. Но зрители! Зрителям нужен был Ритуал.
Наконец настоятель почувствовал Предвкушение, струящееся к нему из камня, клинок ритуального оружия словно откликнувшись, замерцал, роняя синие искры на каменный пол. Избранные рухнули на колени и прижали лица к мрамору пола. Серп кровожадно сверкнул в воздухе, вонзившись в тело несчастного барона. От камня алтаря в стороны ударил сноп алых искр, заставив отшатнуться слишком близко подобравшихся адептов.
Содрогнувшись в экстазе от потекшей к нему энергии жизни жертвы, настоятель прикрыл глаза, стараясь не выдать своих эмоций. Это ощущение было ему уже знакомым, но каждый раз словно первый. Острота чувств от ритуала не давала Сайрусу остановиться на достигнутом, привлекая новых и новых сторонников, убивая вновь и вновь. К счастью, лояльное отношение властей, обеспеченное благосостоянием Культа позволяло безбоязненно заниматься своими делами. Даже нападение каффидцев не пошатнуло убежденность настоятеля в уверенном будущем. К тому же, всё уже давно было готово для неспешного бегства. Прямо из храма через катакомбы вел подземный ход далеко за границу крепостной стены. Все ценности были заблаговременно вынесены и спрятаны. Нашествие кочевников только подтолкнуло настоятеля скорее сменить место пребывания. Столица Фиарии, вот место, где можно развернуться во всю мощь! Если конечно путь его жизни не пересечется с кровожадной людской волной безудержно катящейся в сторону центра города, а, следовательно, и храма. О, он много что мог теперь ощущать и видеть, обладая источником.
От камня к коленопреклонённым фигурам, находящимся в вычерченных точках концентрации, ударил поток сырой энергии, клочья сущности жертвы, наполняя адептов силой и разжигая в остатках очерствевших душ искру жизни.
Тело несчастного барона, перестав издавать истошные звуки, почернело и высохло. Жизни в нем уже не осталось. Сотрясаясь от запертой силы, настоятель воздел светящийся серп над головой.
– Ради чего вы живете? – Эхо испуганно заметалось, страшась нечеловеческих нот в его голосе.
Из складок своих одеяний Избранные выхватили копии серпа настоятеля, сжав рукоять обеими руками перед собой.
– Ради служения Бездне! Во имя великого Ничто! Во имя начала всех начал! – Казалось, даже тишина прислушалась к исступленной страсти, вложенной в эти слова.
Раздавшиеся в мрачной атмосфере зала сочные хлопки ладоней разорвали таинство Ритуала, внося в сердца участников негодование от немыслимого кощунства. Глотки двадцати избранных одновременно издали злобное шипение, услышав которое любой бы понял, что с таким шумом приближается сама смерть.
Фигуру, вышедшую на свет из темноты, посторонние звуки волновали ровно столько же, сколько камень гор волнует легкий ветер. Невозмутимо дойдя до первой линии круга, замыкающего алтарь, фигура откинула капюшон.
На первый взгляд, новым участником действа, был человек лет тридцати с выразительным волевым лицом, с некоторой примесью хасситской крови. Человека можно было бы назвать вполне обычным, если бы не ярко горящие красным зрачки и самонадеянное появление в Святилище, куда доступ непосвященным был только на алтарь в качестве жертвы.
– Занимательно. А люди не такие уж и бесполезные существа. А теперь отдай мне серп, иначе я сожру твою душу. – Кха-Белет требовательно протянул руку, не приближаясь впрочем, к настоятелю.
В этот момент случилось сразу несколько вещей. Серп засиял ярким неприятным светом, словно почувствовав родственную сущность. Пятерка ближних к демону адептов сорвалась с места, стремясь покончить со святотатцем, попирающим их святыню. На центр города, опустилась тьма и могильный холод, притушивший все начинающиеся пожары в своих пределах.
Звуки сражения стихли. Безликая волна разумных, прекратив грабеж и убийства, отхлынула к краю темной пелены, с мистическим страхом ожидая развязки.
Первые три адепта, которым не посчастливилось достичь поражающей дистанции первыми, от небрежного маха кисти демона с влажным хрустом влетели в стену, украсив ее темными пятнами. Кха-Белет резко свел ладони вместе, от чего следующие два адепта на бегу споткнулись и сломанными куклами повалились на пол, словно из них разом выдернули все кости. Из открытых ладоней демона в сторону настоятеля и оставшейся группы адептов ударил жгут ослепительно белого пламени, бессильно растекшийся по границе круга. В ответ из правой, свободной руки настоятеля вырвался огненный шар.
– Любопытно! – Отметил вслух демон, легко отмахнувшись от ответной атаки. – Но это ничего не меняет. Отдай мне серп и живи. Если я заберу его сам, подыхать ты будешь очень долго.
– Не так быстро братец! – На сцене появился еще один участник. Удобно прислонившись плечом к колонне, он словно бы все время и провел, наблюдая за действом. Это был болезненно худой человек со сверкающими темными глазами и белой, как мел кожей на безжизненном лице со впалыми щеками. Как и в случае с хасситом, внешность его была обманчива. Болезненная худоба не мешала незнакомцу легко держать на плече опасного вида меч без ножен, с сильно зазубреным лезвием. На незнакомце был темного покроя камзол с серебристой вышивкой, только оттеняющий его притворную хрупкость.
– Те-ли-рон! Ну конечно! – Теперь понятно, почему я так легко нашел артефакт. Как поживает твоя сестрица Силь?
– Не называй при мне имени этой лживой суки! – Прошипел одетый в черное меченосец, отстранившись от колонны.
– Зачем пожаловал? Я тут несколько занят. – Повел рукой демон в сторону группы адептов и настоятеля, с видимым напряжением, наблюдающими за разговором опасных гостей.
– Я? – Наигранно поднял правую бровь Телирон. – Вообще-то это ты у меня в гостях. И раз уж зашел. – Он, демонстративно зевнул. – Станешь украшением моего алтаря.
