Санни Дон Джонсон
Если бы кто-то решил переписать сказку «Золушка» на современный лад, я бы предложила им использовать для вдохновения мою историю.
Мама умерла, когда мне было восемь, и отец женился второй раз. Мы жили в курортном городе, и отцу принадлежал достаточно популярный среди туристов ресторан. Чтобы сэкономить на наемных рабочих, мачеха посоветовала отцу всячески привлекать к работе меня.
Сразу после школы я приходила в ресторан и убирала подальше рюкзак с учебниками. В раковинах высокими стопками меня дожидалась грязная посуда, которая копилась с самого утра.
После пяти вечера ресторан наполнялся посетителями под завязку, и в этот час пик я работала либо в баре, либо официанткой – смотря где была нужнее. В час или два ночи ресторан закрывался, и я снова шла мыть посуду и убирать зал, пока шеф-повар делал заготовки на завтра.
После работы в ресторане я садилась за уроки. Я знала, что если буду учиться плохо, то вероятнее всего так и останусь в этом месте мыть посуду и наливать алкоголь шумным посетителям. Пятерки давали мне надежду вырваться отсюда.
Утром я шла в школу, проспав перед этим всего пару часов, а иногда и вообще без сна. Глядя на расписание, я решала, на каких уроках можно будет прикорнуть. Некоторые учителя делали вид, что не замечали, поскольку знали о моей работе после школы.
В выходные я, естественно, работала с утра до ночи.
Однажды в ресторане было так много посетителей, что повар попросил меня сходить домой и попросить мачеху помочь нам. Обычно она была в ресторане только утром, когда я училась в школе, а посетителей почти не было. Она готовила себе алкогольные коктейли и, дождавшись меня из школы, шла домой спать.
Когда по просьбе повара я пошла домой звать мачеху, то с порога поняла, что что-то не так: весь свет в доме был выключен и единственный звук, который был слышен, – это шум воды в ванной комнате, которая уже просачивалась в коридор. Я вбежала туда и увидела свою маленькую сводную сестру, которая лежала в ванне лицом вниз в переливающейся через край воде!
Раньше я была герлскаутом и знала правила оказания первой помощи. Я вытащила сестру из ванны и принялась откачивать ее. Вскоре она, с шумом откашливая воду, открыла свои большие голубые глаза и со страхом огляделась. Я перекрыла воду и завернула ребенка в большое полотенце.
Потом вышла вместе с сестрой в гостиную, где пьяная мачеха, отключившись, спала на диване. Ее дочь уже была бы мертва, если бы я не пришла просить ее о помощи. Она медленно, как пришибленная, подняла голову и посмотрела на меня с дурацкой пьяной ухмылкой.
– Эй, че случилось-то?
Я сунула ей в руки дочку.
– Ты едва не угробила свою дочь. Вот «че случилось».
Малышка осторожно вывернулась из рук пьяной матери и поползла по дивану к мятому кому из одеял. Мачеха потрясла головой. Попыталась разобрать пальцами волосы, но они застряли в том вороньем гнезде, что было у нее на голове.
– Не-не, – открестилась она. В ее глазах мелькнул злобный блеск. – Ты. Это была ты. Ты ее едва не угробила!
Она ударила меня только один раз, но этого хватило, чтобы я оторвала ее пальцы от своей шеи и выскочила за дверь. Задержалась я только для того, чтобы забрать учебники, которые никогда не забывала. Они оставались в цокольном этаже ресторана, где я жила вместе с мышами и другими вредителями, обитавшими в подвале. В этот момент пришел отец – слишком поздно, чтобы заступиться за меня, как было всегда с тех пор, как я стала подростком.
Моя сводная сестра лежала в переполненной ванне лицом вниз!
– Что происходит? – спросил он. Я злилась на него так же, как на мачеху. Он не только позволил всему этому случиться, но и своим бездействием поощрял мачеху.
– Я ухожу, – сказала я, – а тебе следует лучше заботиться о младшей дочери, если не хочешь потерять и ее.
– Это что за выходки! – крикнул он и схватил меня за рукав куртки. Я увидела, что на нас смотрит повар, он всегда хорошо ко мне относился, и крикнула ему:
– Боб, если он сейчас не отпустит меня, звони в полицию.
Я повернулась, чтобы посмотреть на отца. Наши глаза были одного и того же оттенка голубого цвета. Только его налились кровью от ярости, а мои сверкали вызовом. Наши взгляды встретились и сцепились в поединке. Он отступил в сторону, отпустил мой рукав.
Я взяла с собой только учебники и школьные принадлежности. У меня не было плана, но теперь я была свободна.
Была ли я безответственной девчонкой? Подростком, сбежавшим из дому по прихоти? Социальный работник, которая вела мое дело, считала именно так. Потом, годы спустя, я читала ее заметки. Она писала, что я не понимаю последствий жизни в «реальном мире», и предсказывала, что я вскоре вернусь домой. Мне не верили, когда я рассказывала, сколько часов я вкалывала на работе без оплаты, без сна и питаясь объедками после посетителей ресторана.
Первое время я поверить не могла, сколько новых возможностей у меня открылось. Я могла спать 5, 6, 7 часов подряд! Я могла каждый день пару часов отдыхать, смотреть кино или читать что-то интересное. Все остальное время я могла тратить на учебу! Сколько же всего можно было выучить, узнать, написать! Я окончила школу с отличием и получила стипендию для поступления в университет, но это уже совсем другая история. Та женщина, социальный работник, не понимала, какое чудо я переживала каждый день, когда пошла работать официально, поваром в закусочной быстрого питания, и стала получать справедливую почасовую оплату. Я работала только с четырех до восьми, и у меня были перерывы! Меня кормили бесплатно, и еда была качественной!
Повар Боб помог мне снять жилье. Помню, с каким нетерпением ждала своей первой зарплаты и как тщательно, до цента, планировала ее потратить: купить одну подержанную сковородку, занавеску для душа, один матрас и один комплект постельного белья и т. д. Из списка того, что мне было необходимо, я выбирала самое-самое нужное, оставляя другие пункты для следующих зарплат. Вещей было немного, но это были МОИ вещи.
Много лет спустя отец сказал мне, что он и представить себе не мог, что я убегу из дома. Он сказал: «Ты всегда была такой хорошей девочкой. Я был уверен, ты будешь рядом всегда».
Он так и не понял, почему его «хорошая девочка» ушла.
Под напряжением
Никогда не давай затравить себя до молчания. Никогда не позволяй делать из себя жертву. Не принимай никакого чужого определения своей жизни, но определяй себя сама.
Харви Фирстайн
Когда я пришла работать в компанию AT&T
[5], то, как и большинство женщин, начала с позиции телефонистки. Позже Western Electric, производственная ветвь AT&T, открыла вакансии для женщин в отделе контроля качества. Изначально предназначенная для мужчин, эта работа оплачивалась значительно лучше, поэтому я очень обрадовалась, когда меня туда взяли.
