Вскоре после этого он тоже купил мне кольцо, более того, я сама его выбрала. Мы назначили дату, и все остальное следовало в русле обычных свадебных традиций. Ведь то, что мы нашли свой путь к помолвке и браку немного иначе, чем другие, не означало, что мы не могли надеяться жить долго и счастливо!
Очень страшный микрофон
Внутри каждого из нас томится прирожденный рассказчик, ожидающий, когда же его освободят.
Робин Мур
Сто пар глаз уставились на меня. Я стою на сцене, рассказываю юмореску. Волны смеха из зрительного зала окатывают меня. Я уже на середине рассказа, и вдруг иллюстрации истории в моей голове, сопровождающие сюжет, внезапно пропадают. Мой мысленный экран, как ни прискорбно, лишается содержания. Пусто!
Страх поднимается из моего нутра. Мне случалось видеть, как другие начинающие рассказчики поддавались этому страху и покидали сцену униженными и побежденными. Я впервые за свою недолгую карьеру переживаю этот жуткий кошмар «внезапного отключения», проклятия всех актеров, которые выступают вживую и без бумажки.
Отведя взгляд от аудитории, делаю глубокий вдох и позволяю безмолвию пропитать меня до костей. И вдруг, как по волшебству, из небытия вновь возникает остальная часть моей истории. Я победно улыбаюсь и подхватываю ее там, где остановилась. Почти неощутимое дуновение воздуха омывает мое лицо, когда сотня людей испускает огромный коллективный вздох облегчения. Рассказчица вернулась в колею!
Прялка моей истории снова раскручивается. Пряжа рассказа тянется и наматывается на каждого человека, связывая их вместе в единении удовольствия. Зал снова звенит от смеха, который звучит музыкой в моих ушах.
* * *
Все началось в октябре 2015 года. Мы с мужем вышли на пенсию и перебрались в живописный приморский город Нанаймо на острове Ванкувер, чтобы жить там спокойно и уединенно. Такой образ жизни очень привлекал меня, по жизни закрытого и стеснительного человека.
Вскоре после переезда мы узнали, что неподалеку от нашего дома будет проходить творческий вечер, где горожане будут со сцены читать написанные ими произведения. Я тоже иногда писала небольшие рассказы, поэтому очень заинтересовалась этим мероприятием и уговорила мужа пойти. Пока рассказчики на сцене ткали свое волшебство, аудитория смеялась, рыдала и пела. А я, наверное, делала все это громче остальных. В концу третьей по счету истории я уже знала, что в самое ближайшее время напишу несколько историй для таких вот выступлений и тоже приму участие!
Но где я найду мужество, чтобы выйти на сцену под яркие огни софитов и обратиться к незнакомым людям? Как смогу выучить наизусть большой текст, пусть даже он будет моего сочинения, ведь я терпеть не могу зубрить? А микрофоны, это же вообще кошмар. И я молчу про актерский талант, который для рассказчика, безусловно, необходим.
Страх публичных выступлений был для меня вторым по силе после страха смерти. Я, должно быть, спятила, думала я про себя. Моя память не настолько хороша. Что, если я выйду на сцену и забуду свою историю? Я не хочу позориться! И все же я знала, что непременно попробую. Никогда до этого момента я не чувствовала себя настолько живой и воодушевленной.
Поэтому, когда в конце вечера ведущий объявил запись на курсы по мастерству рассказчика, я тут же зарегистрировалась и убедила мужа записаться вместе со мной. Мне нужна была его поддержка, очень не хотелось оказаться одной в компании незнакомцев.
Я также подала заявку на выступление на сцене, запланированное через месяц после этих курсов. Я решила прыгнуть прямиком в этот новый мир, пока не растеряла кураж.
Когда муж повез меня на мое первое выступление, мне казалось, будто меня везут на гильотину. Внутренности скручивались в узел, руки были ледяные, а колени дрожали. Но, выйдя на сцену, я с легкостью вошла в ритм истории, описывая сцену за сценой без всяких заминок или ошибок. И завершила ее под шквал аплодисментов, за которыми последовали сердечные поздравления других рассказчиков и нескольких зрителей. Упоительный восторг (смешанный с облегчением) волной окатил меня. И я попалась на крючок!
Так началось мое приключение. Я начала выступать, рассказывая истории, каждый месяц, порой на сцене, порой в собственной гостиной. Благодаря новообретенной уверенности я даже основала клуб начинающих рассказчиков, в котором мы делились друг с другом историями и оттачивали мастерство выступления.
Со временем я даже подружилась с микрофоном – предметом, который поначалу приводил меня в ужас. Моя память заметно улучшилась, что просто замечательно для человека моего возраста.
На улице ко мне начали подходить незнакомые люди и благодарить за мое творчество. Первое время я терялась и старалась поскорее уйти. Но позже осмелела, заводила с ними короткие беседы, спрашивала, что именно им понравилось больше всего, пишут ли они сами.
Опыт преодоления своих страхов, комплексов, зажимов сделал меня сильнее и подарил ненасытную жажду пробовать себя в новых увлекательных видах деятельности. Я научилась играть на укулеле
[23] и записалась на зумбу
[24]. Начала петь в хоре и заниматься пиклболом
[25], бадминтоном и каякингом.
Со временем от моей стеснительности не осталось и воспоминания. К собственному радостному изумлению, я обнаружила, что мне хорошо удается все, за что бы я ни бралась, и моя уверенность в себе продолжала расти.
Сегодня я совершенно не похожа на ту робкую женщину, которая приехала в этот город два года назад. Все эти замечательные изменения в моей жизни произошли тогда, когда я прислушалась к своему сердцу и преодолела страхи.
А как же «внезапные отключения»? Я узнала, что временами они случаются со всеми рассказчиками, даже с профессионалами, так что воспринимаю их как мимолетные огорчения и не беспокоюсь о том, что они могут повториться.
Уже жду с нетерпением очередного приключения, которое начинается через пару недель. Никто не хочет заняться болливудскими танцами?
Встать и удержаться
Верный способ развить уверенность в себе – делать то, что боишься делать, и оставлять за собой след из успешных попыток.
Уильям Дженнингс Брайан
Когда прошлой осенью моя подруга из лучших побуждений прислала мне ссылку на статью о парне из Австралии, который учит женщин в возрасте серфингу, я вздохнула с сожалением, ведь у меня не было:
