– Тех, кто получит благодать в виде имплантированной совести, никогда не потревожит сомнение или чувство вины, ведь они будут знать, что делают все правильно и наилучшим образом. Ни тревог, ни душевного беспокойства. В этом мире нечего будет бояться.
Руки у Джейн устали, и она опустила «хеклер».
– Вы описываете это в возвышенном духе, но тот, кто знает о девушках в «Аспасии», о рейшоу, о жестокости, с которой вы их используете, понимает, как это лживо и подло. – Она снова подняла пистолет. – Сядьте, черт возьми.
Он вернулся к креслу «Бержер» рядом с напольной лампой «Тиффани», но садиться не стал.
– Мы не поступаем жестоко. В мире полно людей, чья жизнь не имеет смысла. Они влачат свое никчемное существование, часто охвачены отчаянием. Мы выбираем тех, у кого нет цели, кто несчастен, удаляем причину их несчастья, придаем смысл их пребыванию в мире. Или, как в случае с вашим мужем, устраняем тех, кто представляет угрозу для будущего. Будущего, каким оно должно быть, если вы хотите доставить удовлетворение массам.
Как и прежде, миллиардер приложил к уху согнутую ладонь, словно прислушивался к чему-то недоступному для ее слуха.
– Слышите шепот судьбы, Джейн?
Она нажала на спусковой крючок, но выстрелила не в него, а в старинное глубокое кресло. Обивка порвалась, из пулевого отверстия вырвался тонкий дымок.
– Садитесь, и мы предметно поговорим о том, что вы сделали. Иначе я покончу с вашим драгоценным декором, а потом перейду к вам – буду разбирать вас на части самым мучительным способом, который мне придет в голову. А у меня очень живое воображение.
Продолжая держать руку у уха, он сказал:
– Неужели вы не слышите шепота, Джейн? Всего этого шепота в комнате шепотов? Если еще не слышите, то скоро услышите.
С этими словами он повернулся к ней спиной и пошел к открытой балконной двери.
– Стой! – сказала она, стараясь не отставать.
Но он не подчинился, пробежал пятнадцать футов по балкону, вскочил на декоративное стальное ограждение и прыгнул вниз, полетев через девять этажей воздуха, в котором не было ничего, кроме дождя.
29
Джейн подбежала к ограждению, когда Дэвид Джеймс Майкл уже отправился в полет. Подошвы его дизайнерских кроссовок какую-то долю секунды были в пределах ее досягаемости, и она ожидала трюка, мгновенно раскрывающегося парашюта, но ничего не увидела – только летящую фигуру с распростертыми наподобие орлиных крыльев руками: впечатление было такое, что та планировала, а не падала сквозь бриллиантовые капли. Ближайшие здания с окнами, темными из-за отсутствия электричества, задумчиво возвышались на погруженной во мрак улице, где в ложных сумерках виднелись, благодаря ожерельям фосфоресцирующей пены, переполненные водостоки. Джейн наблюдала за прыжком и держалась за ограждение. Дыхание перехватило, и одновременно, казалось, остановилось сердце. Так она стояла, умерев на какое-то время, не замечая холода и струй дождя, бьющих в лицо, не слыша никаких звуков, не ощущая запахов: все органы чувств, кроме зрения, вышли из строя. Миллиардер спустился с балкона девятого этажа на улицу с высоты ста с лишним футов под неумолимым действием гравитации, через пространство, освещаемое вспышками молнии, как последний люмпен. Видимо, он разбился о входные ступеньки «Далеких горизонтов», упав головой вперед, а потом покатился вниз, размахивая переломанными конечностями, как соломенное чучело, в шутку сброшенное с девятого этажа.
Сердце Джейн отчаянно колотилось, словно после паузы работало с перебоями, изо рта вырывалось холодное и влажное дыхание; она ощущала запах озона, высеченного из воздуха молнией. Глухота прошла, нахлынула волна городских шумов, включая и скрежет тормозов внизу, – реакцию на падение.
Сунув пистолет в кобуру, она развернулась и побежала мимо множества предметов искусства, но не в альков, где находился частный лифт Д. Д., а к стальной двери, которая вела на потайную лестницу. Она перепрыгивала через две ступеньки и лишь иногда касалась ногами каждой площадки, чтобы сразу же продолжить спуск. Рана болела, но Джейн неслась сквозь флуоресцирующее сияние, ставшее для нее теперь таким же ярким, как луч полицейского вертолета, неслась в уверенности, что у нее осталось совсем мало времени до того, как выезд из «Далеких горизонтов» будет забит машинами, а потом перекрыт полицией.
Добравшись до низа, она распахнула дверь и вышла в кладовку с чистящими средствами, где на полу лежали швабры и другие уборочные приспособления – в том виде, в каком она их оставила. Дверь в гараж. Быстрая пробежка к «БМВ» Генри Уалдлока, который ждал ее возвращения, голый, связанный липкой лентой и стяжками.
Оказалось, что она не потеряла ключи от машины, как думала, а просто забыла, в какой карман сунула их. Электронный замок отпирал ворота бесконечно долго, но наконец дверь отползла в сторону. Джейн направилась по выездному пандусу к улице, включила дворники и фары, чтобы распугать водителей машин, которые ожидала там увидеть.
Несколько автомобилей стояли под углом у тротуара по обеим сторонам улицы, а те, которые проезжали мимо, замедляли ход под гудки. Джейн отвела взгляд от тела на ступеньках – она и без того уже насмотрелась на самоубийц и предполагаемых самоубийц. Дождавшись окна в потоке транспорта, она выехала на улицу, развернулась и направилась вниз по склону холма.
Если свидетелям показалось, что она покидала парковку в спешке, кто-нибудь мог записать номер машины. В таком случае скоро появится ее словесный портрет.
Джейн ехала так быстро, как только отваживалась, потоки дождя обрушивались на лобовое стекло, и наконец она въехала в район, где во всех зданиях горел свет. Похоже, жизнь течет здесь как обычно, и все эти занятые своими делами люди не знают и, возможно, никогда не узнают, какой опасности подвергаются. Нынешняя гроза была всего лишь досадным происшествием, но гроза перемен, которую вызвал Д. Д. Майкл, еще могла прийти и унести всех мужчин, женщин и детей, как был унесен и сам миллиардер.
30
Ко времени возвращения Джейн в Пасифику дождь закончился, но разбушевался сильный ветер, пришедший с северо-запада: он срывал мертвые иголки и шишки с сосен, алые цветы с огненных деревьев, серебристо-голубые листочки – долларовые монеты – с эвкалиптов, труху с драночных крыш, катил по улице пустые в день вывоза мусорные контейнеры, грохотал жестяными банками из-под лимонада, сражался с невидимым быком, размахивая перед ним огромным плащом из пластика, сорванным с забора вокруг стройки.
Она не стала рисковать и не поехала к особняку Генри Уалдлока, а припарковалась в квартале от своего «эксплорера-спорта», направилась к нему пешком, набрала на анонимном телефоне «911», назвалась и сказала, что аналитик ценообразования ждет освобождения в туалете своей спальни. Выйдя из внедорожника, она нашла люк водостока и бросила туда телефон. Рана в боку горела, точно на теле поставили клеймо. Джейн отправилась в семидесятимильную поездку – через мост Золотые Ворота в Санта-Розу, округ Сонома, к доктору Портеру Уолкинсу, который несколькими днями ранее помог ей и ее тяжелораненому союзнику Дугалу Трэхерну: именно он обработал ранку, которую она получила при встрече с койотом, дал ей антирабический иммуноглобулин и ввел вакцину из диплоидных клеток.
