– Ты сказал, что все время знаешь о местонахождении детей после апгрейда.
– Да, все время, после декабря, – подтвердил он.
– О каком апгрейде ты говоришь, Сет?
Он нахмурился:
– Ну, вы же знаете… апгрейд.
– Что ты имеешь в виду, говоря «апгрейд»?
Он нахмурился еще больше и не ответил.
– Поиграем в маньчжурского кандидата, Сет.
– Хорошо.
– Ты всегда знаешь, где дети, благодаря локаторам.
– Мы все знаем. Больше не нужно следить за ними с помощью приложений.
– Вы следили за ними через смартфоны.
– Теперь не так.
– И как вы следите за ними?
– Они проявляются.
– Локаторы проявляются? Как проявляются, Сет?
Он выглядел растерянным.
– Просто проявляются.
Там, на заброшенной фабрике, перед тем как Рэндал Ларкин бросился на Джейн и вынудил ее стрелять, на его лице появилась самодовольная ухмылка, и он злорадно проговорил: «Ты уже покойница, дерьмо вонючее. Они узнают всё о тебе в комнате шепотов».
– Сет, что такое комната шепотов?
– Это комната, куда мы ходим.
– В этом доме?
Он задумался, потом ответил:
– Нет.
– А где она, комната шепотов?
Он поднял руку и постучал себя по лбу, нависавшему над глубоко посаженными глазами:
– Думаю, где-то здесь. Вообще-то, я никогда об этом не думаю. Где-то здесь.
Джейн складывала имевшиеся у нее кусочки информации, и то, что выходило, ей не нравилось.
Большой дом по-прежнему был погружен в тишину. Ни одно окно пока не разбито, ни одна дверь пока не взломана. Пока.
– А кроме GPS-дисплея, в комнате прослушивания есть еще что-нибудь, Сет? Ты слышишь там какие-нибудь голоса?
– Иногда бывает голос, который шепчет очень тихо.
– Чей голос?
Он пожал плечами:
– Чей угодно.
– А ты шепчешь в комнате шепотов, Сет?
– Несколько раз.
– И кому ты шепчешь?
– Всем.
Сердце билось, словно кто-то стучал по натянутой коже африканского барабана, пробуждая в ней самые глубокие, первобытные страхи.
– Все в Доменной Печи слышат, что ты шепчешь?
– Да. Все слышат.
Апгрейд механизма управления в их головах. Функция, которая связала их всех с помощью микроволн.
Не шестьсот отдельных, управляемых извне личностей, а нечто большее. Рой.
Джейн подумала о Джордже, который наливал воду в столовой. Он не услышал команду Лютера и попытался бежать. Она окликнула его и догнала в коридоре. От того момента, когда он увидел их с оружием, до того, когда Джейн взяла его под контроль в коридоре, прошло несколько секунд. Что он успел сказать в комнате шепотов? Как минимум позвал на помощь.
– Сет, а смартфон у тебя остался?
– Да.
– И какой у него номер?
Он назвал номер. Джейн повторила его несколько раз, пока не запомнила.
– Телефон у тебя с собой, Сет? – Он вытащил аппарат из кармана форменного пиджака. – Он включен? Нет? Пожалуйста, включи его. Вот так. Хорошо. Не выключай его и жди здесь, Сет. Я позвоню очень скоро.
– Хорошо.
Колени ее подгибались, мышцы не слушались, но все же она сумела бегом добраться до гаража.
26
Джейн во главе процессии, Лютер сзади, пистолеты на изготовку. Дети – попарно – между ними. Ничего больше не остается: только смелый лобовой прорыв. Приходится лишь надеяться, что Кора Гандерсан дала им все необходимое и то, что работало до сих пор, проработает еще несколько минут.
Она воспользовалась пультом дистанционного управления, прикрепленным к щитку «кадиллака-эскалейд». Сегментированная дверь гаража поползла вверх по направляющим.
К юго-восточному углу большого дома вела мощеная тридцатифутовая дорожка, начинавшаяся от асфальтированного круга. На этих тридцати футах стояли пятнадцать-двадцать человек и молча (если только они не переговаривались через комнату шепотов) смотрели на гараж. Низкие придорожные лампы отбрасывали дуги бледного света на ноги людей, сбитых в тесную толпу, выше были лишь темные фигуры, жутковатые в своей бдительной неподвижности, словно обитатели ада поднялись с подземных улиц, залитых кипящей смолой, и ожидали призыва какой-нибудь адской трубы, чтобы перенести в преисподнюю партию невинных душ.
Когда Джейн вывела детей из гаража, рой двинулся к ней. Тогда она возвысила голос, останавливая их:
– Поиграем в маньчжурского кандидата.
Она опасалась, что прием не сработает, но все отреагировали единодушно, как прихожане во время молебна:
– Хорошо.
Затем они замерли в ожидании следующей команды.
– Расступитесь, – сказала Джейн, – и дайте нам пройти.
Большинство подчинилось сразу же, хотя несколько человек поколебались секунду-другую. Джейн повела детей, зная, что Лютер прикрывает ее сзади, и вскоре оказалась совсем рядом с теми, кем отныне управляла. Стали четче видны их черты, напоминавшие лица посетителей спиритического сеанса в полутемной гостиной медиума, освещенной только пламенем свечей: бесцветные глаза с темными отблесками и без малейшей белизны, словно у насекомых, почти все лица лишены эмоций, как посмертные маски. То у одного, то у другого порой дергался мускул, прищуривался глаз или обнажались стиснутые зубы – свидетельства внутреннего конфликта, возникшего, вероятно, потому, что они откликнулись на призыв к оружию и были обезоружены всего несколькими словами. Но так или иначе, они оставались покорными мастеру игры, который попросил их поиграть в маньчжурского кандидата.
Завернув за угол дома, Джейн чуть не дрогнула при виде толпы в полсотни человек, которые стояли на подъездной дорожке, под портиком и на лужайке, блокируя выход. При виде детей они подались вперед с очевидными намерениями.
Джейн громким голосом пригласила их к игре, и все вроде бы отозвались с полной покорностью. Но один из тех, кто составлял этот притихший рой, продолжал медленно, торжественно идти им навстречу. Женщине было лет под сорок: светлые волосы с проседью, насколько можно было разглядеть в сумеречном свете, одна рука поднята к груди, словно для того, чтобы успокоить забившееся сердце.
Здесь не было ни одного человека со злыми намерениями. Они жили урезанной жизнью, не зная о своем порабощении, считая себя свободными. Возможно, они могли поступать жестоко, подчиняясь команде, а потом забывать о содеянном, но Джейн хотела избежать ситуации, когда придется останавливать их пулями, если не хватит слов. И тем не менее, когда блондинке было приказано остановиться и та не подчинилась, Джейн подняла пистолет, взяв его обеими руками, и предупредила детей:
