Домино вздохнул и похлопал служанку по плечу:
– Может быть, правда.
Ведя машину по подъездной аллее, Домино вспоминал день, когда дон Роберто узнал, что Грациелла бывает у него в офисе. Поначалу Домино пытался отрицать, что их встречи стали регулярными, но дон Роберто рявкнул, что ему обо всем докладывают. Домино не на шутку испугался. Он работал на дона Роберто всю свою взрослую жизнь, и все же этот человек порой внушал ему ужас.
– Дон Роберто, ваша жена очень переживает из-за Майкла, из-за того, что ей не позволили за ним ухаживать, она винит себя в его смерти. Если бы она знала больше…
– Уясни себе одну вещь, Марио, Грациелла – моя жена, мать моих сыновей. Ты не будешь рассказывать ей ничего, ничего, если только я сам тебе не разрешу. – Потом дон вдруг улыбнулся своей знаменитой чарующей улыбкой. – Можешь считать это ревностью, хотя прошло столько лет, я до сих пор не забыл, что вы с ней когда-то собирались пожениться. Мне жаль, если я был с тобой резок, прошу прощения… Пусть она приходит к тебе раз в месяц, я буду передавать тебе кое-какую информацию, которую ты сможешь сообщать ей, но ни слова больше.
В зале суда Каролла уставился на Грациеллу. Ее лицо скрывала густая траурная вуаль, и он не мог понять, смотрит ли она на него.
Грациелла обратила внимание на нервозное поведение Кароллы. Он обливался потом, со старательностью одержимого постоянно чистил и полировал ногти, ковырял заусенцы. Она всмотрелась в его лоснящееся от пота лицо. Не получилось ли так, что смерть Майкла в конце концов свела Лучано и Кароллу вместе? Если бы она раньше знала правду, знала, как умер ее сын, ее бы ничто не остановило, она отомстила бы убийце, чего бы ей это ни стоило. Грациелла не смогла бы ждать все эти годы, как ждал ее муж. А почему, собственно, он ждал? И зачем решил выступить свидетелем на суде, если и так ясно, что Каролле все равно уже не выйти на свободу? Дон Роберто должен был сознавать, какую опасность навлекает не только на себя, но и на всю семью.
Очередной день судебного разбирательства подошел к концу, а Кароллу так и не вызвали для дачи показаний, он еще ни разу не воспользовался микрофоном, соединяющим его клетку с залом суда. Он сидел с таким видом, будто происходящее не имеет к нему отношения.
Грациелла вернулась на виллу, еще более укрепившись в свой решимости узнать правду. Там ее уже ждал Марио Домино, и на этот раз она не отказалась его принять.
В кабинете было холодно. Грациелла не включила свет, предпочитая сидеть в полумраке. Домино открыл дипломат и достал несколько плоских папок.
– Ты нашел Дженнаро Баранцу, как я просила?
– Да, он живет в Монделло с сыном. Они содержат небольшую гостиницу, у меня есть их адрес и телефон. Баранца очень слаб. Можно полюбопытствовать, зачем тебе понадобилось его видеть?
Грациелла посмотрела на Марио, и он отметил, что она еще бледнее обычного.
– Знаешь, каждый день, сидя в зале суда, я смотрю на людей за решеткой и спрашиваю себя: сколько из них работали на дона Роберто или были с ним знакомы? Я каждый день слышу о проституции, вымогательстве, шантаже, похищениях, убийствах и думаю об этой вилле, о всей своей жизни. Я слушаю записанный на пленку голос, и мне кажется, что это голос незнакомого человека. Я потеряла всех своих сыновей, Марио, но еще страшнее, что я перестала уважать Роберто.
– В таком случае ты судишь его несправедливо.
– Неужели? Ты можешь подсчитать, какая часть его состояния заработана на страхе? Сколько человек погибло ради того, чтобы сделать нашу семью настолько могущественной, чтобы за нее стоило убивать? Ты слышал, как он смеялся, когда рассказывал, как организовал свадьбу сына, чтобы использовать ее как прикрытие убийств? Хочешь услышать, как он меня использовал, и не только меня, как он использовал своих сыновей?
– Грациелла, выбрось ты эти записи и не слушай их больше!
– Нет уж, я буду слушать. Потому что он лгал мне даже в самом конце. Он говорил, что не может жить и умереть спокойно, пока убийцы Майкла не будут наказаны по справедливости. Так вот, это была ложь! Ему обязательно нужно было, чтобы Пол Каролла знал, что его упрятал за решетку не кто-нибудь, а дон Роберто Лучано. Его решение выступить в суде не имело никакого отношения к Майклу! На самом деле он хотел доказать Каролле, что победа осталась за ним.
– Грациелла, это неправда.
– Ты так считаешь? Сколько доказательств ему нужно было по закону для суда? Все бы узнали, что представляет собой наша семья. Если бы дон Роберто стал давать показания, он все равно бы так или иначе уничтожил свою семью. Что ж, в этом он преуспел, и мне больше ничего не нужно, я не хочу, чтобы у меня что-то осталось. Вдовы моих сыновей, моя внучка – никто не должен узнать правду. Я хочу их освободить, Марио, пусть живут без страха.
Марио собрал свои бумаги, сложил их аккуратной стопкой, убрал в дипломат, защелкнул замки и сложил руки на крышке.
– Воля твоя. Я с тобой свяжусь, как только будут переведены деньги. Но пойми, ты открываешь доступ к легальному бизнесу твоего мужа именно тем людям, которых так презираешь. Ты отдаешь им компании, которые должны были достаться в наследство твоим сыновьям.
– Марио, пожалуйста, не считай меня наивной дурочкой, я знаю про сыновей. Они тоже в этом участвовали, больше других – Фредерико. А ты, оказывается, как и мой муж, кормил меня сказками. Так вот, хватит лжи, я хочу уйти в могилу с миром. А теперь, если ты не возражаешь, я бы хотела отдохнуть – день был очень утомительный.
Марио посмотрел на Грациеллу с грустью:
– Я всегда тебя любил и люблю, да ты, наверное, сама об этом знаешь. Я готов защищать тебя ценой собственной жизни, но я не мог пойти против воли дона Роберто.
– Потому что ты его боялся? Признайся, Марио, ты тоже его боялся? Скажи, кто были эти люди в кабинете? Зачем они обыскивали наш дом?
– В интересах твоей же безопасности. Я должен был убедиться, что в доме не осталось никаких компрометирующих документов, ничего такого, чем может пожелать завладеть кто-то еще, ты меня понимаешь? Хотя я действовал без твоего разрешения и вопреки твоим желаниям, я поступил так, как, по моему мнению, будет лучше для тебя. В то же время ты требуешь, чтобы я все продал, с выгодой или нет. Имей в виду, это обязательно вызовет подозрения. Я пытаюсь перевести все деньги в швейцарский банк, чтобы избежать налогов, которые тебе пришлось бы платить, если бы средства поступили на счет в Палермо. Налоги вместе с расходами на похороны составили бы миллионы лир. И вот сегодня один из моих клерков… – Домино пришлось сесть, чтобы перевести дыхание. – У меня в конторе шестнадцать человек занимаются тем, что оформляют завещание дона Роберто, касающееся твоих невесток и внучки. Однако сегодня я обнаружил некоторые расхождения… Один из покупателей – так мне кажется, хотя я не могу знать точно, – действует по чужому приказу…
Изможденное лицо Домино приняло сероватый оттенок. Грациелла подала ему стакан воды и подождала, пока он найдет в кармане пузырек с таблетками. Когда Домино проглотил лекарство и запил водой, Грациелла положила руки ему на плечи:
