– Что за черт, какой дурак его пришил?
– Никто его не убивал, у него случился сердечный приступ. Домино согласился на наши цены, но ничего еще не подписано…
– Сколько тебе нужно времени?
– Не знаю, Полли, может, несколько дней… должны назначить нового поверенного.
– Что тебе известно о копе по имени Пирелли?
Данте прищурился и вытер шею носовым платком.
– Пирелли, говоришь? Никогда о таком не слыхал. Он служит в Палермо?
– Он собирается допросить меня в связи с убийством мальчишки Палузо. Стало быть, ты его не знаешь? Что за чертовщина, может, они привлекли кого-то со стороны?
– Я это выясню, Полли.
– Да уж, постарайся. Интересно, как получается, что я в этой крысиной норе имею больше информации, чем ты на свободе?
– Я уезжал в Рим.
Каролла в упор уставился на Данте, чувствуя, что тому явно не по себе.
– Да, я знаю. Ладно, расслабься, пока ты не пускаешь по ветру мои денежки, тебе ничто не грозит.
Данте отодвинул стул, но Каролла рявкнул, что он еще не закончил, и стал расспрашивать о сыне, есть ли о нем какие-то сведения, точно ли, что Лука покинул Сицилию? Данте снова признался, что не знает.
Каролла грохнул кулаком в стеклянную перегородку.
– Так узнай! Мне не нужно, чтобы он тут околачивался! Я собираюсь выйти отсюда, ты понял? Найди мальчишку, да побыстрее, загляни в монастырь в Эриче, он может быть там.
Каролла повесил трубку и позвал охранника, чтобы тот отвел его в камеру.
У Данте слегка кружилась голова. Кароллу выпускают! Никто не думал, что на сей раз он выйдет сухим из воды! Данте вздохнул: он чертовски везучий, этот Каролла.
Пирелли чувствовал, как у него по спине стекает пот. Рубашка липла к телу, жалкая пародия на вентилятор вращалась под потолком со скоростью улитки. Он ненавидел этот город и в особенности это здание, в котором нет даже нормального кондиционера. Но больше всего его раздражала даже не жара. В помощь Пирелли выделили двух молоденьких полицейских, которые по возрасту годились ему в сыновья. Ребята горели желанием услужить, однако ни черта не умели. Пирелли тщательно изучил все показания и лично допросил одного свидетеля. И что же он имеет на данный момент? Он выяснил только, что за рулем не то серой, не то голубой машины сидел, возможно, молодой парень. И даже эту крупицу информации он получил после того, как раз за разом заставлял свидетеля рассказывать с самого начала все, что тот видел.
Пирелли расспрашивал о водителе. Был ли он в плаще? Может, в свитере? Какие у него были руки? Толстые? Волосатые? В конце концов свидетель вспомнил, что водитель, кажется, был в джинсовой куртке, а рука у него была маленькая и тонкая. Дальнейшие наводящие вопросы позволили установить, что он предположительно блондин и, опять же предположительно, был в очках с зеркальными стеклами. Вот почему никто не разглядел его лица…
Пирелли до сих пор не удалось организовать встречу с Кароллой, ему отказывали из-за того, что обвиняемый присутствовал на судебных заседаниях. Услышав, что Кароллу могут освободить, Пирелли стал требовать встречи с ним еще настойчивее. Наконец его усилия были вознаграждены: на шесть часов вечера назначили встречу с обвиняемым, однако Пирелли было сказано, что при встрече будет присутствовать адвокат Кароллы. Пирелли одарил шефа отдела расследования убийств полицейского управления Палермо сардонической улыбкой:
– Ради бога, пусть приводит с собой хоть целую армию, я всего лишь хочу с ним поговорить. Такое впечатление, что мне назначена аудиенция у папы римского.
Встреча проходила в охраняемом помещении. Когда Пирелли вошел, Каролла уже сидел, рядом с ним стоял его адвокат. Комиссар коротко поздоровался с доктором Уллиано. Прежде чем Пирелли успел раскрыть рот, адвокат произнес небольшую, но прочувствованную речь о том, как замечательно его клиент помогал следствию по делу, которое – это очевидно – не имеет к нему никакого отношения, поскольку в момент совершения преступления его подзащитный уже находился в тюрьме. Пирелли закурил и бросил спичку в пепельницу.
– Я в курсе, что синьор Каролла находился в заключении, но у нас появились новые серьезные улики, которые могут иметь к нему отношение. Нам удалось получить подробное описание убийцы.
Пирелли заметил, что взгляд темных глаз Кароллы стал колючим, он быстро покосился на своего адвоката. Комиссар продолжил:
– Вы говорили, что Фрэнк Палузо убирал камеру при открытой двери и вы попросили его передать сообщение на волю, это так? Попросили, зная, что это противозаконно. Из этого следует, что вы не хотели, чтобы содержание вашего сообщения было известно вашему законному адвокату. – Пирелли кивнул в сторону Уллиано.
Каролла поджал губы:
– Послушайте, вы располагаете записью моих показаний. Я признаю, что хотел передать сообщение через этого парня…
– Только одно сообщение, синьор Каролла, или вы хотели сделать Палузо своим постоянным курьером?
Каролла подался вперед:
– Вы читали мои показания, там все есть. Я хотел передать сообщение своему деловому партнеру, и только.
– А когда Палузо отказался?
Каролла рассмеялся и развел пухлыми руками:
– Да, я вспылил, признаю, наговорил лишнего, может, даже выкрикнул несколько угроз.
– Значит, выкрикнули несколько угроз? – Пирелли перелистал показания Кароллы и взял блокнот. – «У тебя есть семья? У тебя есть жена, у тебя есть…» Мне продолжать? Вы признаете, что произносили эти угрозы?
Каролла пожал плечами и снова бросил быстрый взгляд на Уллиано.
– Повторяю, я тогда погорячился и мог наговорить лишнего, но уже не помню деталей.
Пирелли не спеша, очень аккуратно загасил окурок в пепельнице и мягко, чуть ли не с нежностью произнес:
– Значит, вы не помните. Вы угрожали его жене и родным, а через два дня, ровно два дня спустя, его сын девяти лет от роду, де-вя-ти, синьор Каролла, был застрелен в упор. Выстрелом ему снесло полголовы. Вы видели фотографии?
Он пододвинул по столу жуткую фотографию убитого ребенка, но Каролла отвернулся и обратился к Уллиано:
– Какого хрена? Убери отсюда этого типа!
– Я сам скажу, когда наш разговор будет окончен, синьор Каролла, я сам, понимаете? Вы угрожали Палузо, и через два дня…
Каролла вскочил на ноги:
– Хватит с меня этого дерьма! Вы говорите, что у вас есть свидетель и подозреваемый? Тогда вы знаете, что я не виноват. У меня имеется алиби, я сидел в камере, и ни вы, ни кто другой не может с этим ничего поделать! Давайте тащите своего свидетеля и трахните себя в задницу.
Пирелли не спеша сложил бумаги в папку.
– Именно это я и собираюсь сделать – я имею в виду ваше предложение насчет свидетеля, а не последнее. – Он встал. – Спасибо, что уделили мне время, синьор Каролла. Мне придется допросить вас еще раз.
