Это были человеческие волосы, а вместе с ними – отрезанная голова Гарри Барзини, его кузена. Глаза безжизненно таращились в пространство, рот был приоткрыт.
Услышав вопль Барзини, служащий автостоянки поднялся из-за «кадиллака», привстал на цыпочки и увидел в полумраке мертвенно-бледное лицо Барзини. Он продолжал возить тряпкой по машине, наблюдая за происходящим.
Заднее сиденье «линкольна» и весь салон были заляпаны засохшей кровью. Теперь, когда глаза его привыкли к темноте, Барзини заметил, что и сам он в темных пятнах крови. В панике он кое-как стянул с себя пиджак и набросил его на отрезанную голову, потом, держа под мышкой завернутую в пиджак голову, стал дрожащими руками открывать багажник.
Служащий обошел «кадиллак» и приступил к мытью капота. Едва Барзини распахнул багажник «линкольна», в нос ему ударила нестерпимая вонь. Его стошнило. Он издавал звуки, похожие на лай испуганного пса, стал лопотать что-то нечленораздельное, сотрясаясь в истерике. Отрезанная голова выскользнула из его дрожащих рук и мячиком покатилась под машину.
Чтобы ее достать, ему пришлось встать на четвереньки, а потом и улечься на забрызганный маслом бетонный пол. Он подтянул голову к себе, ухватившись за прядь волос. Задыхаясь от ужаса и ощущая под рукой жуткую твердеющую кожу, он бросил голову в багажник и захлопнул крышку, но крышка спружинила и снова распахнулась. Тогда Барзини с силой надавил на багажник, а когда он защелкнулся, побежал к лифтам.
В состоянии шока Барзини не заметил, что рядом постоянно находился служащий стоянки. Правда, в темноте он не разглядел, что именно произошло, однако его встревожило, что «линкольн» стоит в неположенном месте – поперек выездной дорожки. Он бросил тряпку и пошел к машине.
Трясущийся в истерике Барзини вернулся в свой номер одновременно с Салерно. Он втащил своего компаньона за порог.
– Возьми ребят и отбуксируй мою машину. Утопи ее, сожги – сделай что хочешь, но ее не должны найти, понял?
– Что случилось? Ты кого-нибудь задавил?
– Не задавай вопросов, черт возьми! Женщины Лучано – сумасшедшие сучки. Им надо заплатить.
– Что? Я думал, им уже заплачено.
– Делай, что я тебе говорю.
– Твоим друзьям это не понравится. Сделка была на мази, что случилось? Ты хотел словчить?
По лицу Барзини он понял, что не ошибся в своих догадках, и покачал головой:
– Когда ты наконец образумишься, Майк? Компаньоны уже везут товар из Колумбии в Палермо, а им негде его хранить и не на чем перевозить. Если они не получат компанию Лучано, ты влип. Какого черта тебя угораздило сунуться? Что именно ты сделал?
– Убирайся отсюда и делай, что тебе велено! Отбуксируй мою машину.
Когда Майкл Барзини садился в такси перед отелем «Плаза», ко входу в подземную автостоянку уже прибывали полицейские машины. Его «линкольн» был оцеплен, а багажник с останками его родственника накрыт простыней.
Салерно даже не пытался пробраться к машине – он повернул назад, едва завидев фараонов. Он не имел понятия о планах Барзини. Ему оставалось лишь одно – ждать неминуемого стука в дверь. Но ждать не пришлось. Когда он вернулся в номер Барзини, полиция была уже там. Салерно слышал, как Эльза Барзини сказала им, что ее муж сейчас обедает в ресторане «Четыре времени года».
Барзини пришел в ресторан на десять минут позже условленного времени. Он сильно потел, а в остальном казался вполне спокойным.
Тереза ждала, глядя, как коротышка с черным кожаным кейсом в руке поднимается по широкой лестнице. Он кивнул метрдотелю и в его сопровождении прошел к своему столику. Когда Барзини сел, на лбу у него виднелись крупные капли пота.
Улыбнувшись, Тереза выразила надежду, что все прошло гладко, и с извинениями сообщила, что уже заказала вино. Она откинулась на стуле, пока официант наполнял его рюмку. Затем она протянула ему толстую папку с документами. Он начал внимательно их просматривать, одновременно отпивая из своего бокала, но было ли это свидетельством его волнения, она не могла сказать. Он и словом не обмолвился о своей страшной находке, отложив это на потом. Однако предательский пот струями катился по его лицу, скапливаясь блестящей пленкой на верхней губе.
Официант вновь наполнил его бокал. Барзини поднял голову и застыл в оцепенении. В ресторан вошли двое полицейских в форме и поднялись по широкой лестнице наверх. Один из них подозвал метрдотеля. Глаза Барзини быстро заморгали за стеклами очков. Метрдотель обернулся и показал на их столик. Полицейские двинулись к Барзини.
Он с ненавистью взглянул на Терезу:
– Сука, заложила меня? Шлюха чертова!
Все происходившее напоминало замедленную съемку. Двое полицейских идут к круглому столику в центре зала, обычному столику Барзини. Вот они уже совсем близко…
Внезапно Барзини вскакивает, переворачивает столик – рюмки и посуда сыплются на пол – и совершает безумный рывок к лестнице.
Он выбежал на улицу и заметался зигзагами на оживленной дороге. Машины скрипели тормозами, лавируя в стороны, чтобы его объехать. Когда полицейские пустились в погоню, он бросился наперерез желтому такси… Подпрыгнув в воздух, он перелетел через капот такси и упал прямо на пути у встречного грузовика. Барзини дернулся, как тряпичная кукла, и испустил последний вздох под задними колесами грузовика.
Тереза видела все это в больших окнах ресторанного зала, выходивших на улицу. Она убрала папку с документами в кейс Барзини, сунула его под мышку, пристроив сверху свою сумочку, и незаметно вышла из ресторана, воспользовавшись всеобщей суматохой.
Она направилась прямо к ожидавшей ее машине и села на заднее сиденье.
– Это был Барзини. Пришли фараоны, и он побежал.
Лука усмехнулся:
– А что такое? Ему что, еда не понравилась?
Она улыбнулась, крепко сжимая кейс. Странно, но она не испытывала ни раскаяния, ни угрызений совести. Скорее наоборот – ею владело чувство, близкое к ликованию.
– Удачно получилось? – спросил Лука, вливаясь в главный транспортный поток.
– И не говори! Поехали-ка домой.
Пирелли сидел, согнувшись в приступе кашля, с багровеющим лицом, когда дверь его кабинета открылась и на пороге появился улыбающийся инспектор Карло Джезус Джиганте.
– Привет, дружище. Не возражаешь, если я отвлеку тебя на несколько минут?
Продолжая кашлять, Пирелли отчаянно замахал руками и пригнулся к столу. Спустя несколько минут он поднял на Джиганте влажные глаза:
– О господи, я уйду с этой работы, пока она меня не угробила!
– Ты говорил это четыре года назад, когда мы работали вместе. Угостишь чашечкой кофе?
Как только принесли крепкий черный кофе, оба мужчины закурили. Тонкие голубые струи дыма поплыли по кабинету, исчезая в вентиляционной решетке кондиционера.
