– Уходи, прошу тебя.
Пирелли хотел ее поцеловать, но она отвернулась. Он отпустил ее, однако остался стоять на месте, не в силах уйти.
– Ну ладно, твоя взяла. Джиганте предполагает, что твой шофер – убийца Фабио.
София испуганно охнула и вытаращила глаза в притворном удивлении:
– Что?!
Пирелли взглянул на нее, удрученно пожимая плечами:
– Вот почему я так за тебя тревожился, за тебя и за твоих родных… Кто он такой, София?
– Просто наемный шофер. Здесь, наверное, какая-то ошибка.
Время поджимало. Пирелли шагнул за порог и бросил через плечо:
– Увидимся через несколько минут.
София закрыла дверь, чувствуя, как сильно колотится сердце. Если они про него узнают… Она села перед зеркалом и стала заново краситься. Постепенно дрожь ее улеглась.
«Они хотят расспросить меня про шофера, только и всего… Но им наверняка известно что-то еще. Им? Джо…»
Что, если он ей солгал?
Она швырнула на пол тюбик с губной помадой. Если Пирелли сказал ей не все, значит он ее предал. София потянулась к валиуму, чтобы унять смятение, но пузырек оказался пуст, и она выбросила его в мусорную корзину.
– Никого не бойся, София. Тебе уже никто не сможет причинить боль, – прошептала она, – ты скажешь им ровно столько, сколько нужно, чтобы отделаться от них, а потом уедешь отсюда… навсегда.
Пирелли притопывал на месте, чтобы согреться. На улице было холодно. Все так же сыпал мокрый снег и тут же таял на тротуаре. Вдоль обочин скопилась слякоть.
Джиганте опаздывал. Пирелли в очередной раз взглянул на часы, потом с облегчением увидел подъезжавшее желтое такси.
Джиганте расплатился с водителем.
– Прости, что опоздал – отвозил покупки в гостиницу. Как дела? Все в порядке?
Пирелли кивнул.
– Барзини погиб, его задавила машина, – сообщил он, – сегодня утром были похороны. Знаешь, меня просто в дрожь бросает от этого расследования! Творится какое-то безумие!
Джиганте нахмурился:
– Кто такой Барзини?
– Тот тип, которого сицилийский уголовник назвал вероятным организатором убийства семьи Лучано. Я надеялся через него добраться до Луки Кароллы. Ясно, что парень действовал по чьему-то приказу. Теперь он вернулся в Нью-Йорк, и я думал, что он будет ошиваться возле банды Барзини. – Пирелли взглянул на часы. – Ладно, пойдем. Мы уже опаздываем.
Пирелли и Джиганте поднялись по лестнице. Когда они подошли к двери квартиры, Пирелли пригладил волосы.
Знакомясь с Софией, Джиганте покраснел до корней своих редеющих волос. Оказывается, Пирелли нисколько не преувеличивал ее красоту…
Пирелли сидел молча и слушал, как София отвечает на вопросы Джиганте. Она говорила тихо – таким знакомым чудесным голосом с хрипотцой – и почти не смотрела в его сторону.
– И вы никого не видели в рабочем кабинете Фабио?
– Нет. Кажется, был обеденный перерыв. В других кабинетах тоже никого не было – а может, и были, но за то время, пока я там находилась, я никого не заметила.
Джиганте побарабанил пальцами по своему блокноту и поудобнее сел в кресле.
– А если я вам скажу, что там были люди и что они видели вас в сопровождении…
София спокойно улыбнулась и покачала головой:
– Они, должно быть, ошиблись. Хотя, наверное, там кто-то был, иначе откуда бы вам знать, что мы с Нино ссорились? Но я никого не видела. И никакого «сопровождения» у меня не было – я приходила туда одна.
Джиганте спросил, где была София между половиной одиннадцатого вечера и полуночью в тот день, когда приезжала на фирму Нино.
София невозмутимо ответила:
– Совершенно случайно я встретилась с комиссаром Пирелли, и мы с ним отправились в оперу, на «Риголетто». Мы ушли с половины спектакля, перед последним актом, потом вместе поужинали и расстались где-то после полуночи.
Джиганте удивленно взглянул на Пирелли, но тот сидел, потупив глаза и сосредоточенно разглядывая ковер.
– Вы знакомы с Селестой Морвано?
– Да, она работала у меня секретаршей в приемной. Когда я закрыла свою фирму, она ушла работать к Нино, хотя в то время я этого не знала. Вообще-то, я узнала об этом недавно, когда приехала на фабрику Нино. Селеста была беременна и говорила мне, что не будет работать после того, как уйдет с моей фирмы. Она меня обманула, но в последнее время мне так часто лгали, что я уже начала к этому привыкать.
Она не смотрела на Пирелли, и тем не менее он понял, что это выпад в его адрес. Он чуть покашлял и заерзал в кресле.
– Каким образом вы добрались до фабрики Фабио? – спросил Джиганте.
– Я приехала на машине, на белом «роллс-ройсе». Это автомобиль моего покойного свекра, дона Роберто Лучано.
– Вы сами сидели за рулем?
– Нет, у меня был шофер.
– Вы хорошо с ним знакомы?
– Нет. Одно время он работал у моей свекрови на вилле «Ривера».
– Вы знаете, как его зовут?
Чуть помедлив, она кивнула:
– Его зовут Джонни, а фамилии я не помню. Но моя свекровь наверняка знает его полное имя.
Пирелли поднял голову и прищурился. София заранее знала про этот вопрос, однако ничем не выдала своей осведомленности. Надо отдать ей должное, она держалась исключительно спокойно. Однако, услышав имя Джонни, Пирелли насторожился. Он с нетерпением ждал следующего вопроса Джиганте, но тот не стал углубляться, оставив без внимания второе имя Луки Кароллы.
Джиганте продолжал:
– Итак, вы разговаривали с Селестой перед зданием фирмы?
– Да, она спросила, как мои дела, а я поинтересовалась ее самочувствием. Как я уже сказала, Селеста была беременна.
– А ваш шофер заходил на фирму?
– Да, он зашел, чтобы меня забрать, мы сели в машину и уехали.
– И больше он туда не возвращался?
– Нет.
– Вы в этом уверены?
– Ну, я не могу утверждать наверняка, что он этого не делал, я же за ним не следила. Но ему незачем было туда возвращаться. Встретившись с комиссаром Пирелли, я велела ему ехать обратно в Рим, и он сразу же уехал, – во всяком случае, так я предполагаю.
– Вы знаете, в котором часу он вернулся в Рим?
– Простите, нет. Полагаю, моя свекровь, Грациелла Лучано, должна это знать.
– Он что, жил у вас на квартире?
Она помолчала.
– Нет, он жил отдельно, но я попросила его заехать к Грациелле и проверить, все ли в порядке. Мне пришлось надолго оставить ее одну, и я волновалась. Я не могу дать вам его адрес, но, думаю, это тоже можно выяснить у моей свекрови.
