София слышала голоса мальчиков, доносившиеся из спальни снизу. Она бы предпочла поселиться на одном этаже с детьми, но ей и в голову не могло прийти оспаривать решение Грациеллы. София принялась распаковывать чемоданы, которые были уже аккуратно составлены возле кровати.
Поставив первый чемодан на кровать, София громко щелкнула замками, досадуя на себя за то, что всякий раз, бывая здесь, вспоминает о Майкле. Чтобы оградить себя от неожиданностей, София попыталась хорошенько запомнить, в каких местах в доме стоят фотографии Майкла в серебряных рамках, и со временем ей это удалось. Теперь она уже не могла наткнуться на них случайно, и вид знакомого лица не мог привести ее в замешательство.
В спальню вошел Константино. Закрыв за собой дверь, он посмотрел на жену и улыбнулся. Слишком часто женственные изгибы ее фигуры бывали скрыты под безупречно скроенными и столь же безупречно сидящими костюмами, а сейчас она стояла босая, в одной шелковой комбинации. София двигалась плавно, как танцовщица. Глядя на нее в таком виде, Константино всегда возбуждался.
– Моя помощь не нужна?
– Нет, только последи, чтобы мальчики не слишком расшалились.
– С ними мама, она купила им нового робота.
– Она их балует. – София придирчиво осмотрела платье, которое собиралась надеть на свадьбу.
Константино приблизился к ней, но она попятилась бочком, посмеиваясь.
– Нет, дай мне распаковать чемоданы. Скоро вернется твой отец.
Константино все-таки привлек ее к себе и поцеловал в шею.
– Распусти волосы.
– Нет, дай мне закончить дела.
Константино выпустил жену и лег поперек кровати.
– Похоже, будет уйма гостей, и знаешь что? Они используют даже комнату Майкла.
София чуть не выронила из рук вешалку.
– Что ты сказал?
Константино заложил руки за голову и улыбнулся.
– Да, представь себе, жениху выделили комнату Майкла. Это будет первый раз за бог знает сколько лет, когда мы соберемся все вместе. Я жду не дождусь этой встречи, может, наконец удастся похоронить некоторых призраков.
– Ты имеешь в виду Майкла? – осведомилась София и тут же пожалела об этом.
– Майкла? Нет, я о нем не думал. Альфредо и его жена чувствуют себя обделенными, потому что, как им кажется, они играют недостаточно большую роль в бизнесе. Свадьба наверняка сделает Терезу счастливее.
– А как насчет этой секс-бомбы, жены Фредерико?
Константино рассмеялся:
– По-моему, чем меньше о ней говорить, тем лучше. Никак не возьму в толк, чего ради он на ней женился.
– А где дон Роберто? – спросила София.
Константино поднялся с кровати.
– Мама сказала, что его задержали в городе какие-то дела. Он должен вернуться к п-пяти. – Константино засунул руки в карманы и нахмурился. – Я чувствую, что тут что-то происходит. Папа п-продает часть компаний, не могу понять, к-какой в этом смысл. Я безуспешно пытался с ним связаться.
София отметила, что муж стал заикаться, и внимательно посмотрела на него. Константино редко обсуждал с ней бизнес, но она чувствовала, что в последнее время он был чем-то встревожен.
– Что ж, теперь у тебя появится возможность с ним поговорить.
Константино кивнул и сменил тему:
– Как ты нашла маму?
– Она прекрасно выглядит. Тебе разве так не показалось?
Прежде чем он успел ответить, за окном послышался гудок автомобиля. София подошла к окну:
– Это Альфредо и Тереза. Они чуть не въехали на мамину клумбу.
– П-пожалуй, мне надо спуститься вниз, – сказал Константино и быстро вышел из комнаты. Вскоре София услышала, как он окликает брата по имени. Она еще некоторое время постояла у окна. Роза Лучано продолжала вынимать из багажника «роллс-ройса» свои вещи. София с удивлением отметила, что девушка заметно выросла и стала очень привлекательной. Роза унаследовала от Альфредо темные глаза и черные вьющиеся волосы, да и лицом она больше походила на отца, чем на мать. Тереза повернулась к Грациелле и хотела было заговорить, но та ее проигнорировала. Увидев, как невестка жестом, выдающим смущение, стала разглаживать помятую юбку и жакет, София невольно усмехнулась.
– Тетя София, тетя София… – В комнату вбежала Роза Лучано. – Можно мне посмотреть мое платье?
София поспешно отошла от окна.
– Подожди, пока его отгладят. Сможешь потерпеть еще немного? Я хочу, чтобы ты увидела его во всей красе. Знаешь, Роза, ты стала настоящей красавицей, дай-ка я рассмотрю тебя хорошенько.
Роза просияла, потом тряхнула головой:
– Может, вам лучше подождать, пока у меня разгладятся все морщинки? Вылет задержали, и нам пришлось несколько часов проторчать в аэропорту, потом мама и папа всю дорогу спорили, потому что папа настоял на том, чтобы сесть за руль, и с мамой чуть не случился сердечный приступ…
София поцеловала племянницу в губы:
– У такой молодой девушки, как ты, и к тому же невесты, никаких морщин нет и быть не может. Они появляются с возрастом, дорогая. Ты такая красавица…
Роза крепко обняла ее:
– Ах, тетя София, я так счастлива, так счастлива… Просто не знаю, что с собой поделать.
– Наверное, твоя мама тоже очень счастлива.
Роза криво улыбнулась:
– Вы это спрашиваете или утверждаете? Не думаю, что, когда моя мама выходила замуж, она устроила из этого столько суеты. Вы не поверите, она стала мне рассказывать, откуда берутся дети, начала подсовывать книжки по анатомии, проверять, регулярно ли у меня месячные. В конце концов я не выдержала и сказала: «Мама, я не рожать собираюсь, а выхожу замуж».
В этот момент – самый неподходящий – в комнату вошла Тереза. Она надула губы.
– Роза, разве тебе не следует распаковать вещи? Все, что нужно погладить, отнеси на кухню Аниде.
Сидевшая на кровати Роза вскочила и, подмигнув Софии, вприпрыжку выбежала из комнаты. Тереза вздохнула, провожая дочь взглядом. Затем она подошла к Софии, и женщины обнялись.
– Она такая неловкая, никогда не может спокойно выйти из комнаты. Надеюсь, ты сшила платье не с длинным шлейфом, а то Роза с ума сойдет.
София рассмеялась и заверила, что платье ей понравится.
– Можно мне на него взглянуть? – спросила Тереза.
– Мама решила, что все женщины проведут сегодняшний вечер вместе, пока мужчины будут в ресторане. Вот тогда все сразу и увидим подвенечное платье.
Тереза, близоруко сощурившись, оглядела комнату, замечая абсолютно все: одежду на вешалках, аккуратный ряд туфель. Она так и не поняла толком, кто из семьи был в курсе подоплеки ее собственного брака. Тереза была уверена, что теперь, когда ее дочь выйдет замуж, они наконец перестанут чувствовать себя бедными родственниками.
