Когда машина проезжала мимо них, жених и невеста помахали ей вслед. Оглянувшись на племянницу, София только сейчас заметила, что за ними в непосредственной близости следует другая машина. Но и тогда она не сразу поняла, в чем дело. Только когда лимузин, проехав по подъездной аллее, выехал за ворота и оставил позади стоящих у ворот охранников, женщины поняли, что их сопровождают, и удивились, что какая-то невинная поездка по магазинам требует столь тщательных мер безопасности. На все вопросы Грациелла отвечала только, что так пожелал дон Роберто и что лишняя пара рук не помешает, когда придется нести покупки.
– Охранник сидел у них на переднем сиденье рядом с водителем, а за ними ехала машина с еще двумя охранниками. Ладно, я понимаю, папа очень серьезно относится к предстоящему процессу, но, ребята, ведь охрана повсюду, можно подумать, это не вилла, а Форт-Нокс!
Константино пожал плечами. Он не высказал своих соображений вслух, однако не хуже Фредерико видел, какие принимаются предосторожности. Они не смогли продолжить обсуждение этой темы, потому что появился их отец. К немалому удивлению сыновей, дон Роберто был в шлепанцах.
– Альфредо откопал свой старый мотоцикл, и представляете, мотор заводится! Мотоциклом не пользовались лет десять, он местами поржавел, но Альфредо привел его в порядок. – Дон Роберто произнес это с таким изумлением, что Константино рассмеялся.
– Папа, разве ты забыл, что ему еще не было двенадцати, а он уже умел разобрать любой мотор и собрать его обратно!
– Ах да, запамятовал – старею…
Фредерико подтолкнул брата, чтобы тот спросил об охранниках. Константино уже собрался заговорить о том, что их волновало, как вдруг взревел мотоцикл – это Альфредо забавлялся со своей старой игрушкой. Все трое двинулись в дальний конец веранды. Внизу во дворе Альфредо остановился перед ними и поднял голову. Его лицо было перепачкано машинным маслом, руки измазаны в чем-то черном по самые локти.
– Хотите посмотреть, как эта штука ездит? Это же «харлей», а они вечные. Папа, не желаешь прокатиться?
У Альфредо и в мыслях не было, что отец может согласиться, но он спросил так, как будто подзадоривает его, не особенно рассчитывая на ответ. Когда же дон Роберто вдруг согласился, он сразу заволновался, пошел на попятный и предложил отцу просто понаблюдать со стороны. Однако отец загорелся этой мыслью, и его уже невозможно было отговорить.
Дон Роберто неуклюже оседлал заднее сиденье мотоцикла.
– Что, думаешь, я слишком стар? Я когда-нибудь тебе рассказывал, как, бывало, мы с Майклом ездили в город на его «ламбретте»?
Выражение лица Альфредо изменилось, он отвернулся и пробурчал:
– Я не Майкл, папа, и это не мотороллер. Так ты едешь или нет?
Дон обхватил сына руками за талию:
– Теперь обо мне позаботишься ты.
Старый «харлей» носился по саду, делая круг за кругом. Дон Роберто сидел позади Альфредо, прижимаясь к его спине, и, радуясь, как ребенок, смеялся от восторга. Когда они в третий раз проносились мимо веранды, он помахал сыновьям рукой и крикнул:
– Это просто здорово!
Вернувшись из города в половине пятого пополудни, женщины увидели такую картину: Фредерико и Константино сидели на веранде, а Альфредо с Карло, Нунцио и доном Роберто играли на лужайке в теннис. Грациелла заметила, что одна из ее цветочных композиций безнадежно испорчена, но промолчала.
Младший внук, Нунцио, первым увидел бабушку и побежал вниз по ступеням веранды.
– Бабушка, бабушка, дедушка катался на мотоцикле и упал!
Грациелла ахнула и всплеснула руками. Фредерико рассмеялся:
– Не волнуйся, мама, с ним ничего не случилось.
Дон Роберто позвал мальчиков обратно на лужайку и продемонстрировал подачу, посылая мячи по всему полю. Установилась настолько непринужденная, спокойная обстановка, что одного из охранников даже уговорили побыть в роли мальчика, подающего мячи. Дон Роберто окликнул жену:
– Знаешь, Грациелла, этот парень, оказывается, отличный механик. Он починил свой старый мотоцикл.
Дон обнял Альфредо:
– Я люблю тебя. Может, я иногда бывал с тобой слишком суров, но мы это исправим. Ты мой сын.
Альфредо не помнил, чтобы когда-нибудь был так счастлив, как в эту минуту. Братья, смотревшие на него с веранды, испытывали облегчение и радостное чувство семейного единения.
Константино спросил Фредерико, не имеет ли он отношения к этой перемене и не он ли поговорил с отцом об Альфредо. Фредерико отрицательно помотал головой. У него почти не было времени побыть с отцом наедине и уж тем более поговорить с ним о брате.
– Ты тоже заметил, что он изменился? А как он часто повторяет, что стал стареть… Может, он собирается передать нам бразды правления? Я бы не сказал, что это преждевременно.
– Гм… может, именно об этом он собирается объявить сегодня вечером?
Фредерико кивнул:
– Да, возможно. А мы у него спросим насчет этой армии, которую он собрал на вилле. Готов поспорить, ее содержание обходится в целое состояние.
Грациелла повязала мужу галстук-бабочку и улыбнулась: дон Роберто выглядел безупречно.
– Ты собираешься рассказать им сегодня? – спросила она.
– Да, сегодня.
Грациелла поправила лацкан его смокинга, хотя он и без того безупречно сидел на стройной фигуре дона.
– Мне понравилось, как ты нынче держался с мальчиками, особенно с Альфредо. Он тебя очень любит, да и не только он, все сыновья. Наверное, это твое решение помогло тебе свободно выразить свою любовь к ним.
– Пришло время, чтобы душа Майкла обрела покой. Может, после того, как наши сыновья узнают о моем решении, у них поубавится любви ко мне.
Лицо дона посуровело. «Неужели все его внимание к сыновьям и нежная забота – лишь способ подготовить почву для того, чтобы все, что он задумал сделать, прошло более гладко?» – подумала Грациелла. У нее пересохло в горле, она поспешно сморгнула неожиданно выступившие слезы.
– Майкл был их братом, они поймут. Я уверена, что наши сыновья поддержат твое решение.
– У них нет выбора. – Дон нежно дотронулся до щеки жены и взял ее за подбородок. – Не волнуйся, дорогая, и ничего не рассказывай женщинам – до поры до времени. Пусть их мужья, мои сыновья, сами им расскажут. Так будет лучше.
Грациелла позвала женщин, сказав, что мужчины уезжают. Те небрежно помахали им, смеясь и оживленно переговариваясь между собой. В каком-то смысле женщинам даже хотелось, чтобы мужья поскорее уехали и оставили их одних. Всеобщее возбуждение объяснялось тем, что София собиралась показать им свадебное платье невесты.
Сыновья Константино, уже выкупанные и переодетые в одинаковые пижамы, выбежали проводить отца. Константино велел им пообещать, что в его отсутствие они будут хорошими мальчиками. Глядя на их сияющие, улыбающиеся мордашки, он не сдержался и, перескакивая через две ступеньки, взбежал по лестнице, еще раз обнял каждого, прижимая к себе головки с влажными после мытья волосами, поцеловал и пожелал спокойной ночи. Константино покинул виллу последним.
