– Куда все подевались? Почему их нет на вилле? Где Константино?
Ставни на окнах были закрыты, занавеси задернуты. Рабочие тихо приходили и уходили, пока не убрали все следы приготовлений к свадьбе. Подарки снова упаковали в коробки, открытки и поздравительные телеграммы, продолжавшие прибывать по почте, не попадали дальше ворот. Букеты и цветочные композиции для украшения столов были выброшены на мусорную кучу, и только опавшие лепестки летали по воздуху, подхваченные прохладным ночным ветром, чтобы днем съежиться и потемнеть под жарким солнцем.
Вилла «Ривера», словно закутанная в саван, отгородилась от мира, как будто только те, кто остался внутри, имели право на скорбь. У ворот толпились репортеры, они хватались за прутья решетки, пытались заглянуть внутрь, но ворота оставались закрытыми. Со стороны виллы репортеры были похожи на зверей в клетке.
Грациелла единолично взяла на себя тяжелую миссию официально опознать тела. В траурной одежде, с густой вуалью, прикрывающей лицо, она вышла из машины, опираясь на руку Марио Домино. Их сразу же окружила толпа журналистов и фотографов, засверкали вспышки фотоаппаратов. В дело вмешались карабинеры. Расталкивая журналистов, они стали расчищать дорогу Грациелле и Марио.
Войдя в здание морга, Грациелла сразу же отдернула руку и отошла от Марио, предпочитая идти одна. Полицейский, у которого поверх формы был накинут белый халат, повел их длинными мрачными коридорами. Грациелла молча пропустила Марио вперед и пошла следом. Наконец они вошли в холодную комнату, стены и пол которой были покрыты белым кафелем.
Работник морга был в тонких резиновых перчатках желтоватого цвета, отчего его руки выглядели как руки мертвеца. Он неторопливо откинул простыни с каждого тела по очереди, приподнимая их ровно настолько, чтобы Грациелла могла увидеть лица покойных. Она молча переходила от тела к телу, называя только имена. Женщина ни разу не попыталась прикоснуться к кому-то из покойных.
– Роберто Лучано… Константино Лучано… Альфредо Лучано… Фредерико Лучано… Эмилио Лучано… Карло Лучано… Нунцио Лучано…
Выйдя из морга, Грациелла снова оперлась на руку Домино. Он помог ей сесть в «мерседес», но, когда он предложил проводить ее до виллы, Грациелла отказалась. Она села, держа спину очень прямо, и Домино захлопнул дверцу. Его снова охватило знакомое ощущение ненужности и беспомощности.
Боковое стекло «мерседеса» медленно опустилось. Лица Грациеллы почти не было видно за плотной вуалью.
– Сначала я должна похоронить своих мертвых, – сказала она. – Я хочу, чтобы все на Сицилии знали, что произошло, и потребовали правосудия. Ты организуешь мне встречу с Джулиано Эммануэлем? Скажи ему, что у обвинения появился новый свидетель, ты меня понимаешь? Спасибо, Марио, спасибо тебе…
Грациелла подняла руку в черной перчатке, подавая водителю знак ехать. Прежде чем Домино успел сказать хоть слово, окно закрылось, «мерседес» отъехал от тротуара, и он остался один.
Глава 18
Тела шеф-повара и одного из официантов были обнаружены в ближайшие часы после того, как стало известно об убийстве членов семьи Лучано. Эксперты заключили: повара и официанта застрелили из пистолета «хеклер-и-кох» П7М8. Судя по всему, они стали жертвами профессионального убийцы или убийц. Трупы телохранителей дона Роберто удалось найти только через неделю в добрых двадцати ярдах от ресторана – карабинеров привел к ним запах разложения. Еще один человек, находившийся в тот вечер в ресторане, второй официант, исчез бесследно.
Экспертиза показала, что причиной смерти мужчин семьи Лучано стал стрихнин. Следы яда были обнаружены в каждом поданном им блюде, даже в вине. Следствие продолжалось. Пока удалось установить, что в убийстве замешаны три или четыре человека. Были отлиты гипсовые слепки отпечатков подошв, обнаруженных на влажной земле вокруг колодца, дактилоскописты приступили к кропотливой работе по анализу многих сотен отпечатков пальцев, найденных в ресторане, однако спустя неделю после происшествия у полиции все еще не было ни одного подозреваемого.
Сразу по окончании вскрытия полиция передала тела в бюро похоронных процессий. Марио Домино принес два чемодана с одеждой, в которую должны были обрядить покойных. Его сопровождала только Грациелла. Грациелла тщательно осмотрела каждое тело, за ней на почтительном расстоянии следовали специалисты по бальзамированию. Остановившись над телами внуков, женщина спросила, можно ли будет скрыть отверстия от пуль. Ее заверили, что пластик, которым пользуются при бальзамировании, позволит полностью спрятать раны. Грациелла совершенно ошеломила работников похоронного бюро тем, что осталась с ними. На протяжении всей процедуры бальзамирования она тихо сидела в комнате, наблюдая, как тела обмывают и заполняют бальзамирующим раствором. На их памяти еще никому не хватало духу наблюдать весь процесс, но Грациелла осталась тверда в своем решении.
Последним обрабатывали тело дона Роберто. Грациелла не дрогнула даже тогда, когда похоронщики трудились над его лицом и вставляли специальные скобы между челюстью и носом, чтобы рот был плотно закрыт.
Когда все было закончено, она встала и, переходя от одного тела к другому, осмотрела лица сыновей. Грациелла задержалась над телами внуков, глядя на их ангельские личики, потом повернулась и подозвала к себе одного из работников:
– Не многовато ли румян? Нино всегда отличался бледностью, может, стоит его слегка припудрить?
Похоронщик выполнил ее указание. Оценив результат, Грациелла одобрительно кивнула. Затем она остановилась у тела мужа:
– Спасибо, что позволили мне побыть с моей семьей. У меня были причины сюда прийти – мой старший сын трагически погиб, и, когда его привезли домой, у меня было чувство, будто я хороню чужого человека, не могу передать словами, что я испытала. Я хочу, чтобы мои невестки увидели своих любимых такими, какими они их помнят и любят, – бедняжки и так достаточно настрадались. Еще раз благодарю вас, синьоры.
До похорон мертвые лежали в гробах, словно в полированных деревянных кроватях, выстланных атласом. Они выглядели как живые, и вдовы никогда не узнали, какую роль в этом сыграла Грациелла. Женщины вместе предавались скорби на вилле.
Люди стали собираться к шести часам утра, к началу первой мессы. Из окрестных деревень, с гор шли мужчины, женщины, дети. Они прибывали на поездах, приплывали на лодках, приезжали на автобусах, в запряженных лошадьми повозках, чтобы попрощаться с Il Papa, отдать последнюю дань уважения возлюбленному дону. На площадь перед собором медленно стекались сотни людей.
Карабинеры сняли охрану с виллы, но в знак уважения к памяти дона во главе похоронной процессии следовал кортеж из шестнадцати мотоциклистов. Многие полицейские, которые в этот день были не на дежурстве, пришли по собственному почину и присоединились к многолюдной молчаливой толпе, выстроившейся вдоль дороги на всем протяжении от виллы «Ривера» до площади перед собором. Все главы семейств Сицилии, отбросив личную вражду, приехали оплакать смерть человека, пользовавшегося всеобщей любовью и уважением.
