– По-моему, их убили.
– То есть получается, уже три совершенно разные версии? – проговорила явно удивленная Джеймисон.
– Да, именно так.
– А почему вы считаете, что их убили? – вмешался Декер.
– Давайте-ка немного прогуляемся. Тут неподалеку есть большой пруд. Правда, уже практически все отцвело, но рододендроны по-прежнему хороши, – мрачно предложил Бэрон вместо ответа.
Некоторое время он вел их за собой по хорошо утоптанной тропинке среди скоплений деревьев, потом свернул вправо.
– Когда-то семейные владения захватывали всю возвышенность вплоть до самого подножия, вдоль которого идет ведущая в город дорога, – объяснил Джон. – Правда, с тех пор много земли распродали, но, по-моему, самая красота как раз на той, что осталась.
Вышли из леса мимо длинной шеренги рододендронов к большому и изрядно заросшему всякой растительностью пруду, берега которого по всей его окружности довольно круто спадали к воде.
– В детстве я частенько сюда бегал, – произнес Бэрон, не отрывая глаз от водной глади. – Только купаться было нельзя. Видите, как все заросло? Вьюнки тянутся до самого дна. Запросто можно запутаться. Вообще-то кто-то из моих предков тут чуть не утоп. Так что с тех пор ходили сюда просто полюбоваться. Или покататься на лодке. Посередине довольно глубоко. Тут еще рыбу разводили – но так давно, что уже и не упомнить.
– И что же ваши родители? – напомнила Джеймисон.
– Они тут погибли, – просто ответил он.
– Но вы же только что сказали, что здесь никто не купался.
– А они и не купались. Они были в машине.
– И как же машина сюда попала? – спросил Декер.
– Тогда здесь была дорожка, которая вела сюда прямо от дома. Еще мой прапрадед проложил. Когда денег было некуда девать. Приезжали сюда на машинах и устраивали пикники. Я слышал, порой на целый день зависали. Помню, когда я был маленьким, отец нас с матерью тоже сюда привозил – только не на весь день, не могли мы уже позволить себе такую роскошь. Но все равно было классно. Это одни из самых счастливых моих воспоминаний – как мы бывали здесь вместе с родителями.
Он уселся по-турецки прямо на траву. Декер с Джеймисон остались стоять.
– Теперь тоже иногда здесь бываю – просто подумать. И посмотреть на воду. И еще выпить, – добавил Бэрон. – Я тогда был в колледже, только-только на второй курс перешел. И тут звонок из полиции. Моих родителей нашли в машине на дне этого пруда. Совсем мертвых, естественно.
– О господи, – ахнула Джеймисон.
Бэрон поднял на нее взгляд:
– Сомневаюсь, что Господь Бог имел ко всему этому какое-то отношение.
Опять уставился на воду.
– А что же тогда сказали в полиции? – поинтересовался Декер.
– Там были убеждены, что это был либо несчастный случай, либо, что наиболее вероятно, просто такой способ самоубийства. Мы уже и тогда являлись практически нищими, только я про это не знал. Родители изо всех сил старались поддерживать имидж Бэронов, но финансов на это явно не хватало. В каком виде сейчас дом, вы только что и сами видели. Тогда он выглядел малость получше, и мы по-прежнему кое-как управлялись и с постройками, и с землей, но это было очень трудно. Отец у меня был умный человек и прекрасно понимал, к чему все это катится. Он закончил колледж, а потом еще юридические курсы. Неплохо зарабатывал как адвокат, но чтобы поддерживать в порядке все, что нажили Бэроны, этого было явно недостаточно. После брака с моей матерью появились и еще кое-какие деньги, но даже с их учетом все равно не хватало.
– А почему было просто не продать дом с окружающими землями и не переехать? – поинтересовалась Джеймисон.
– Даже тогда дом был уже заложен, так что ценность представлял разве что для банка. На неоплаченные налоговые счета и прочие задолженности постоянно накапливались проценты. Создавалось впечатление, что чем больше отец работал, чтобы со всем рассчитаться, тем быстрее росли проценты. Он держался на плаву, но только за счет того, что расплачивался с долгами из денег, которые тоже у кого-то занимал. Из одного чужого кармана в другой чужой карман перекладывал. Как говорится, «грабил Петра, чтобы заплатить Павлу». Помню, как они радовались, когда я получил спортивную стипендию.
– Он мог бы объявить о банкротстве, – сказал Декер.
– Для него это был вопрос чести. Он не мог просто так вот взять и обрезать концы.
– Наверное, он был в полном отчаянии, – заметила Джеймисон.
Бэрон резко поднялся.
– Не настолько в отчаянии, чтобы убивать себя! А если б он даже и пришел к такому решению, то никогда не потащил бы за собой и мать… – Сделал паузу. – Мне хочется думать, что даже если такое решение и обсуждалось, то они наверняка приняли во внимание и своего единственного ребенка. Что мои родители никогда не бросили бы меня одного.
– Может, это и в самом деле был просто несчастный случай? – предположила Джеймисон.
– Не вижу, как это могло произойти. Нельзя случайно заехать на машине в пруд. Это можно сделать только намеренно.
– Так вы считаете, что это было преднамеренное убийство? – уточнил Декер. – У ваших родителей были враги?
– У них были враги хотя бы только потому, что они были Бэронами.
– К каким выводам пришла полиция?
– Не знаю, было ли в конце концов какое-то официальное заключение. Лично мне они высказали только предположение, что мои родители погибли от собственной руки – либо случайно, либо намеренно. Но никакой предсмертной записки так и не нашли.
Декер кивнул:
– А не могли их вначале как-то привести в бессознательное состояние, а уже потом поместить в машину? Берега тут покатые, всего-то и надо, что поставить машину на нейтралку и подтолкнуть – сама в воду свалится.
– Я про это тоже спрашивал.
– И что вам ответили?
– Что расследование продолжается и что они не имеют право раскрывать подробности.
– Ну а когда оно уже не продолжалось? – спросила Джеймисон.
– Судя по всему, оно до сих пор не окончено, поскольку полиция так официально и не озвучила, на какой из версий остановилась. И там до сих пор отказываются отвечать на мои вопросы.
– А вы их по-прежнему задаете?
– Примерно раз или два в год. Пишу им или звоню. В последнее время отправляю запросы по электронной почте, напрямую комиссару полиции.
– И он вам отвечает?
– На языке, которым не принято изъясняться перед дамами, – отозвался Бэрон, бросив взгляд на Джеймисон. – А теперь, если вы уже всё выяснили, мне пора домой. Вздремну-ка еще чуток, раз уж вы меня разбудили.
И он решительно зашагал прочь.
Джеймисон повернулась к Декеру, по-прежнему разглядывавшему пруд.
