– Кое-кого из таких я уже встречал. – Декер поерзал в кресле. – Вы в курсе про убийства?
– А Джон-то тут при чем?
– Он знал как минимум двух из четырех убитых. А один из них вообще жил на территории его поместья.
– Ладно, ну и что тут такого? Это могло быть просто совпадение.
– Я – коп.
– И что это значит?
– Значит, что я не верю в совпадения.
– Ну а что вы скажете на то, что я тоже знала всех четырех убитых?
– Потому что они приходили в ваш бар?
– Именно так.
– Даже Тоби Бэббот – который, насколько я понимаю, вообще не употреблял?
– У меня там и еда подается, как вам уже хорошо известно, – сами там сегодня ужинали.
– Поскольку подобных мест в Бэронвилле раз-два и обчелся, ничего удивительного, что все они к вам заглядывали. Но вы ведь не жили вместе с кем-то из них? Не крутили любовь в школьные времена?
– Майк Свенсон мне всегда был по душе. Действительно славный малый. А Брэд, между прочим, жил в этом самом здании.
– Вы когда-нибудь встречались с ним где-то помимо бара?
– Вообще-то у меня была мысль, что он на меня запал.
– И вел себя соответственно?
– Я дала ему понять, что зря старается. В смысле парень он был ничего, но совсем не в моем вкусе. Не по мне все эти банкиры в костюмчиках с галстучками. Больно уж зашоренные, а я девушка богемная. В общем, намекнула ему пару раз, и он отвалил.
– У него в кабинете было фото с вами.
Это ее, похоже, несколько удивило:
– Да ну? Откуда?
– С какой-то встречи предпринимателей, по словам секретарши.
– Ах да, точно!.. Теперь вспомнила. С полгода назад он устраивал прием. Пригласил на него кучу местных бизнесменов, в том числе и меня. И фотограф там был.
– Вот все и объяснилось, – сказал Декер.
Синди отхлебнула из своего стакана:
– Так что я точно знала всех четверых, а с одним из них даже в одном доме жила. Это тоже означает, что никакое это не совпадение и что я тоже во все это замешана, как и Джон?
– Бывали когда-нибудь в поместье на холме?
– А что?
– Просто любопытно.
– Возможно.
– Не можете вспомнить?
– Ладно, несколько раз была, – сдалась она.
– Бэрон тоже довольно богемный тип, – заметил Декер и тут же навострил уши.
– Согласна, человек он интересный.
– По-моему, даже слишком интересный. Я просто хочу выяснить, не может ли он быть заодно и убийцей.
– По-моему, он и мухи не обидит.
– Мух он пусть обижает сколько угодно. Это не по моей части.
Она при этом замечании невольно улыбнулась.
– А вот Джон считает, что это вы – человек очень интересный.
– Он вам сам сказал?
– Да, сам. Мы разговаривали с ним по телефону после того, как вы с вашей напарницей заглянули к нему в гости.
– А здесь он когда-нибудь бывал?
– Разок-другой бывал. И давайте не будем вдаваться в подробности.
– А он вас малость постарше.
– Он гораздо моложе многих моих знакомых. Просто мальчишка.
– В смысле по духу? – уточнил Декер.
Она кивнула:
– И держит себя в отличной физической форме. Он ведь бывший спортсмен. Вы, кстати, тоже, судя по виду.
– Было дело. Сто лет и сто фунтов назад.
– Вы проверяете алиби?
– Проверяем.
– Хорошо – а у Джона есть алиби на момент убийства всех этих людей?
– Пока что временной промежуток великоват, по всем четырем убийствам. Но мы его сузим. А вы что, можете обеспечить ему алиби?
– В смысле подтвердить, что в какое-то определенное время мы были вместе?
– Да, именно так.
– Вы же не верите, что это он, правда?
– Сейчас неважно, во что я верю. Важны факты. – Декер резко нацелился на нее взглядом. – Почему вы торчите здесь? Бар можно открыть в куче других мест, куда более прибыльных.
– Город понемногу оживает. Сами видели, пока мы сюда ехали.
– Да, но вы употребили слово «частично».
– Лучше уж так, чем совсем никак. Вообще-то я провела нечто вроде исследования, как развивается экономика в подобных маленьких городишках. Любой спад тут сразу же активизирует появление небольших семейных предприятий, потому что люди теряют работу, а не присутствие духа. Открывают ресторанчик, спортзальчик, маникюрный или татуировочный салон, ломбард, киношку, пекарню, зоомагазин – такого всё рода. Сводят все-таки концы с концами, выживают как-то… Взять хотя бы Питтсбург. Все наизнанку вывернулось. Была сталелитейная столица, а теперь там одним здравоохранением да финансами занимаются.
– Бэронвилл – не Питтсбург.
– А нам и не надо быть Питтсбургом. У нас теперь есть фулфилмент-центр. И вот что я вам скажу: он и моему бизнесу способствует тоже. У меня за счет него стабильный тридцатипроцентный прирост – каждый год на протяжении последних трех лет.
– Потому что, когда на такой работе как следует наломаешься, срочно нужно выпить?
– В точку! И поесть, потому что у самих сил на стряпню уже не остается.
– И все эти шикарные ремонты и перепланировки, которые мы видели по дороге сюда, – это на доходы от маленьких семейных фирмочек? Что-то мне кажется, что тут вовлечены куда более крупные капиталовложения.
Синди нахмурилась:
– Я потеряла уже нескольких друзей из-за передозов. Единственный положительный момент тут в том, что все они успели застраховать свою жизнь. После их смерти родственники получили деньги, и многие открыли на них свои предприятия или вложили кое-какие средства в городскую инфраструктуру. Это здание перестроили только потому, что несколько человек скинулись и образовали фонд для проведения этих работ. И теперь почти все квартиры уже распроданы.
– Прекрасно, когда негатив удается обратить в позитив. Но шесть нераскрытых убийств!.. Не многовато ли для такого маленького городка?
Ее усмешка увяла.
– Шесть?
– Еще двое в заброшенном доме. Вообще-то именно я их и нашел.
– Да, вроде что-то такое читала… Правда, без особых подробностей. Может, просветите?
– К сожалению, не имею права.
– А к тем четырем они имеют какое-то отношение?
– Понятия не имею.
– Похоже, что у вас куда больше вопросов, чем ответов, – заметила она.
