– Кто-то проломил ему череп, – сообщил один из полицейских.
И теперь, когда тело Дэна Бонда увезли, все опять собрались в доме у Эмбер. Прочие гости уже разошлись. Эмбер с Зоей отдыхали наверху, а сестры Джеймисон повезли родителей Фрэнка и их сыновей с дочерями обратно в мотель.
Бэрон с Райли тоже были здесь – сидели, молча изучая пол гостиной. В руке у Джона был очередной стакан с виски.
Джеймисон положила руку на плечо Элис Мартин.
– Полиция обязательно выяснит, кто это сделал.
– Они еще даже не нашли, кто остальных-то убил! – дрожащим голосом отозвалась старушка.
Алекс бросила взгляд на Декера, который только собрался было что-то сказать в ответ, как кто-то постучал в дверь.
Еще открывая ее, Амос уже знал, кого за ней увидит.
С порога на него смотрели детективы Грин и Лесситер.
Грин мрачно заметил:
– По-моему, пора уже эвакуировать остальных жителей этой улицы – а если я и шучу, то только наполовину.
– Один из жителей уже здесь, – сообщил Декер, указывая на Мартин. – А что Фред Росс?
– Мы разбудили его, когда постучали в дверь, – сказала Лесситер. – Он был в крайне дурном настроении.
– Вам еще повезло, что он свой обрез с собой не прихватил.
– Это точно. В общем, он с ходу объявил, что если кто-то вздумает проломить ему башку, то первым делом получит из обоих стволов в физиономию за свои хлопоты.
– Есть что рассказать? – спросил Декер.
– Не против отойти в сторонку? – обратилась к нему Лесситер.
Сойдя вместе с детективами с крыльца, Амос повернулся к ним лицом.
– Он был мертв еще примерно с прошлой полуночи, – сообщил Грин.
– Взлом?
– Ни единого признака. Одной его знакомой старушке вздумалось проверить, с чего это вдруг он не пришел на церковную службу и не отвечает по телефону. Она обнаружила его в кухне.
– А как она зашла?
– У нее был ключ, – ответил Грин. – Мы ее уже проверили – она именно та, за кого себя выдает.
– Кто-то из патрульных сказал – проникающая рана головы? – уточнил Декер.
– Все верно, – подтвердила Лесситер.
– Орудие убийства?
– Пока не нашли. Очевидно, нападавший унес его с собой.
– И никто ничего не видел?
– Ну на этой улице в тот момент были всего двое. Мартин и Росс. Оба в полночь наверняка уже лежали в постелях.
– А что же агент УБН через улицу? – удивился Декер.
– Кемпер вчера сняла наблюдение, – объяснил Грин. – Они уже закончили и с местом преступления, и с тем соседним домом, в котором вы застрелили Брайана Коллинза. А у нас не хватает людских ресурсов, чтобы держать там человека без дела. Так что никто там не дежурил.
– Убийца, должно быть, наблюдал за обстановкой и понял, что копов в округе нет. Пошел и сделал свое черное дело.
– Но почему именно слепой немощный старик? – продолжал удивляться Грин. – Какая тут могла быть цель? Ведь он не мог ничего видеть!
– Зато прекрасно мог что-нибудь слышать, – отозвался Декер. – Он знал, что никакой самолет тут в тот вечер не пролетал. И высказал предположение, что это мог быть беспилотник.
Детектив забросил в рот очередную пластинку жевательной резинки.
– Да, Донна упоминала про эту вашу версию. Думаете, он мог рассказать то же, что и вам, кому-то еще? И этот-то человек его и убил?
– Не исключено. Мне не приходит в голову иной причины, по которой кому-то захотелось его убить. Он не из тех людей, у которых может быть много врагов. Есть какие-то признаки ограбления?
– Нет. Не думаю, что у него вообще есть что красть.
– Когда я пришел его опрашивать, Бонд отпер аж три замка. Вряд ли он мог оставить дверь открытой.
– Так что у кого-то был ключ, – заключила Лесситер.
– Или он хорошо знал убийцу и сам его впустил, – предположил Декер. – И, насколько я могу судить из общения с Бондом, в это ночное время он первому встречному никогда не открыл бы – тут требовалось просто-таки безграничное доверие.
– Вы вкладываете в это какой-то определенный смысл? – резко спросил Грин.
– Пока что нет.
Полицейский сорвал с ремня свой значок и швырнул на крыльцо:
– Какого хрена я вообще ношу эту штуку, если не могу защитить свой собственный город?
Декер наклонился, подобрал значок, внимательно изучил – не помялся ли, – и вручил обратно Грину.
– Все у нас получится, детектив, – сказал он.
– Откуда такая уверенность? – вопросила Лесситер.
– Потому что провал в мои планы не входит.
Глава 50
Через два дня после похорон Декер сидел в кухне дома Митчеллов.
Он тщательно разгладил копии писем, обнаруженных в шкафчике Стэнли Ноттингэма в камере хранения гериатрического центра в Нью-Джерси, аккуратно разложил перед собой на столе. Писем было несколько, но ни в одном не содержалось и намека на какие-то припрятанные сокровища.
Амос уже в пятый раз перечитывал одно из них:
Дорогой Сэмюэль,
Я знаю, что жизнь разлучила нас и что мы очень давно не общались. Но теперь я вновь берусь за перо, потому что сильно скучаю по тебе, сынок. Весьма жаль, что тебе пришлось покинуть Бэронвилл, но я знаю, что впереди у тебя твоя собственная жизнь – тебе и решать, как прожить ее достойно. Я хорошо сознаю, что мастера Бэрона ты всегда недолюбливал, однако со мной он обращается дай бог каждому. Не далее как прошлый год мы были с ним в продолжительном путешествии, в ходе которого объездили за несколько месяцев всю Австралию. Он нанял для этой экспедиции частное судно, и хоть вояж сей был долгим, моему восхищению им нет предела. Многие страны, кои мы посетили до того, уникальны и восхитительны, но в жизни не видывал я края чудесней Австралии. Заглянули мы там почти во все прибрежные города, такие как Сидней, Перт и Аделаида, а еще в действующую столицу, Мельбурн. Кстати, я слыхал, что нынче они подумывают о новой столице – в местечке под названием Канберра. Посетили мы также Джелонг, Тувумбу, Калгурли, Балларат, Молайгал и еще дюжину подобных мест со столь же диковинными названиями. Повидали аборигенов, равно как кенгуру и эму, вомбатов, кукабарр и прочих диких зверей, существования коих я ранее не мог себе даже вообразить. Один из проводников наших убил ползучего гада в три моих роста длиною. Здесь огромные коралловые рифы и вода столь чистая, что сквозь ее толщу видать эти кораллы до самого дна. Здесь бескрайние горы и густые джунгли посреди обширных пустынь. Внутренняя часть страны, коя именуется тут «задворки», превыше всяческих описаний. Англия теперь видится мне в сравнении скучной и пресной, хоть я не без гордости отмечаю, что сии дальние пределы – все-таки во многом часть родной Британской империи. Я убежден, что даже могущественный Бэрон, помыслы которого сводятся в основном к весьма приземленным материям, напрочь забыл о делах и наслаждался поездкою, ровно дитя. Как ни печально это отметить, но по возвращении здоровье мастера Бэрона значительно ухудшилось. Считаю, что тяготы путешествия взяли с него свою дань. Вот уже почти год, как мы воротились домой, а прежних сил и неутомимости он так до сих пор и не обрел. Как ни силится он делать вид, будто все ему нипочем, я-то вижу, что усилия его пропадают втуне. Если не станет его, даже не знаю, что случится со мною. Детьми своими он не любим, и ни у кого из них нет и грана его деловой хватки. Он так много для них сделал, и такая черная неблагодарность! И вот что, сын: сказать по правде, и отец твой далеко не может похвастать непогрешимым здоровьем. Кости мои хрустят, легкие придавила неподъемная тяжесть. Полагаюсь на то, что хотя бы ты и отпрыски твои живы и здоровы. Тешу себя надеждой повидать тебя перед тем, как отправлюсь в мир иной. А если не судьба, приезжай и навести хотя бы мои бренные останки. Уповаю на то, что обитать буду в горних высях у тебя над головой, но никогда ведь не ведаешь такого наперед, правда? Может, упрячут меня за грехи мои и пониже. На все Божья воля, и уповаю лишь на всепрощенье Его.
